Гэв Торп - Отряд ликвидации

В центре комнаты стоит огромный круглый стол, окруженный стульями без спинок, вылепленных кажется из самого пола. Когда я присматриваюсь ближе, то вижу на полу очертания. Однако самом деле они едва заметны, чуть разные оттенки зеленого и синего на всеобщей белизне.

Пор'ла'канас замечает мой взгляд, покидает Полковника и Ориеля и шествует ко мне.

— Разве это не прекрасно? — спрашивает он, глядя на пол. Под своей тяжелой робой я поеживаюсь, не особо радуясь тому, что впервые привлек его безраздельное внимание.

— Но их едва видно, — говорю я, слегка перенося вес тела так, чтобы оказаться чуточку дальше от чужака.

— Это особенно прославленная школа искусств в нашей империи, — объясняет гид, — их произведения требуют к себе внимания и тщательного изучения. Они помогают размышлениям и успокаивают нервы.

Черта с два они успокаивают мои нервы, думаю я про себя, осмеливаясь бросить умоляющий взгляд за спину Пор'ла'канас на Ориеля и Полковника. Инквизитор слегка хмурится, после чего зовет переводчика по имени. Тау неглубоко кланяется мне и затем устремляется обратно. Я облегченно вздыхаю и улыбкой благодарю их.

— Ни на йоту не доверяю этим жутким ублюдкам, — шепчет мне Трост, стоя ко мне спиной и немного повернувшись в мою сторону. Глазами он следит за тау.

— Я тоже, — соглашаюсь я, — не вздумай ничего делать, просто держи свой рот на замке, а уши пошире.

— Ничто в галактике Императора не заставит меня по собственному желанию разговаривать с этими уродцами, — с чувством отвечает он.

Из ниоткуда раздается звон колокольчиков, и за исключением Пор'ла'канаса все ошеломлены. Диафрагма двери открывается и Эль'савон — капитан, — появляется еще с четырьмя тау. На них похожие парящие одежды, в которых они были на церемонии приветствия. Пор'ла'канас представляет их — еще более причудливые и непроизносимые имена — и мы рассаживаемся за столом, без какого-либо порядка.

Пор'ла'канас переводит пару любезностей капитана, после чего информирует нас, что путешествие через варп протекает по расписанию, и что управляемая дронами капсула была отправлена на Ме'лек, дабы наверняка предвосхитить наше прибытие. Он спрашивает, удовлетворяют ли нас условия в наших комнатах, ну и так далее. Пока он говорит, один из тау встает и идет к еде, наполняя овальную тарелку различными фруктами. Мы все провожаем его угрюмыми взглядами.

— Что-то не так? — спрашивает Пор'ла'канас, заметив наше недовольство.

— Ну, мы ожидали чего-то более, э, формального, — говорит Таня, вспоминая, что она должна быть вроде как смотрительницей группы, — Имперский командующий не привык, когда подчиненные позволяют себе есть до него.

Пор'ла'канас мгновение смотрит на нас безучастно, затем капитан обращается к нему на тау. Далее следует беседа чужаков, они разговаривают прямо перед нами, практически забыв, что мы находимся вместе с ними в комнате. Они все вздрагивают, когда Полковник многозначительно прочищает горло.

— Вы не могли бы поведать нам, о чем вы говорите? — спрашивает он, но в его голосе нет и намека на агрессию.

— Мои извинения, — совершенно искренне отвечает переводчик и возвращает свое внимание к Ориелю, — мы не хотели выказать неуважение. Мы все равны в нашем труде во имя высшего блага. Внутри нашего общества нет необходимости в иерархии. Мы просто обсуждали, как разрешить эту ситуацию. Я уверен, вы поймете, это судно Эль'савона, и следовательно, тут среди нас он является высшей властью. И все же вы правители планеты и можете считать себя выше его. Так что мы не уверенны, как следует поступать дальше. Может быть, вы посоветуете нам?

Ориель, кажется, на мгновение опешил от такой искренности тау, но быстро пришел в себя.

— Что ж, мы говорим: "На Терре веди себя как терранец", — небрежно отвечает он, махнув рукой в сторону полки. Собравшиеся тау посмотрели на Пор'ла'канаса, и тот перевел. Они озадаченно смотрят друг на друга, а затем на Ориеля.

— Мы последуем вашему примеру, — объясняет Таня после незаметного жеста Полковника, — поскольку мы едины и равны в нашем служении великому Императору Галактики, как и вы своему делу.

Чудесно выкрутилась, думаю я про себя, ловлю ее взгляд и подмигиваю.

Не позволим им забывать, с кем они имеют дело. С тех пор как мы прибыли, Пор'ла'канас был снисходительным мелким говнюком, и самое время поставить этих выскочек на место. Подавляю сильное желание напомнить им, что они тут только потому, что варп-шторм помещал нам изничтожить их расу в младенчестве. В любом случае ее ответ, кажется, удовлетворил всех. Ориель улыбается Тане, тау одобрительно кивает. Чувствую, как меня кто-то пнул под столом и, взглянув вправо, вижу, что Стрелли пялится на меня.

— Я полагаю, будет уместным жестом со стороны нашего писчего, как самого младшего и наиболее скромного слуги Империума среди присутствующих, продемонстрировать нашу готовность ухватить эту прекрасную идею равенства, — вежливо произносит он.

Все взоры устремляются ко мне пока Пор'ла'канас переводит. Я встаю, и все мое тело начинает покалывать от их пристального внимания.

— Ты труп, — из-под складок капюшона одними губами бросаю я Стрелли, пока прохожу мимо и одариваю его убийственным взглядом. Стоящий у полок тау благодарно кивает мне. Я нерешительно беру протянутую им тарелку и подхожу к полкам, глядя на подносы с едой. На четырех полках сорок различных блюд. Я смотрю в тарелку тау, что из еды он взял, стараясь найти то же самое на заваленных едой блюдах. Однако она из разных полок, отовсюду, так что я полагаю, что нет официального порядка, что есть первым. Ну, насколько я могу судить.

Нагружаю свою тарелку, случайным образом хватаю различные фрукты и овощи, по паре с каждой полки, сверху поливаю различными горячими соусами. Сзади раздается звук, напоминающий удивленное бормотание, и я поворачиваюсь. Тау смотрят на меня, а на их лицах слегка недоверчивое выражение. Пор'ла'канас строго говорит им что-то, и они отводят взгляд, после чего он говорит что-то длинное стоящему рядом со мной тау. Тот вежливо, но твердо отбирает у меня тарелку и произносит что-то на тау. Из люка выплывает дрон и простирает зеленую дымку, выхватывая тарелку из рук тау, после чего снова уплывает прочь. Тау говорит что-то мне, и затем указывает на полки и свою тарелку, отсчитывая в свою очередь расположенную там еду. И вот только тогда мне становится ясно, что он брал ее с каждой восьмой тарелки. Держа это в уме, я осознаю то, что изводило меня весь день и наконец-то дошло, когда тау вручил мне чистую тарелку. У них на каждой руке только большой и три отдельных пальца. Конечно же, у них восьмеричная система исчисления и в этом есть смысл. Гребанешься с этими чужаками.