Гэв Торп - Отряд ликвидации

— В правилах заключения также говорится, что мне не позволено тут никого убивать, однако это меня не останавливает, — отвечаю я ему тем же бесцеремонным тоном.

— А ты верно Кейдж? — спрашивает он, внезапно уже менее уверенный в себе. — Я слышал о тебе, ты гребанутый на всю голову.

— Я лейтенант Кейдж из тринадцатого Штрафного Легиона "Последний шанс", и тебе лучше запомнить это, когда обращаешься ко мне, боец, — напоминаю я ему. Полковник сказал мне, когда отдавал униформу, что восстановил меня в звании, очень мило с его стороны.

— А ты ждешь, что я отдам тебе честь? — с усмешкой отвечает заключенный.

— Читай, — говорю я клерку, игнорируя Афрена. Адепт явно собирается с силами и помпезно прочищает себе горло.

— Колан Афрен, бывший сержант-инструктор 12-ого полка Рейнджеров Джерико, — начинает он монотонно бубнить, — семь лет службы. Три кампании. Арестован и осужден за жестокость к новобранцам. Приговорен к увольнению из армии с лишением прав и привилегий, и пяти годам каторжных работ. Приговор заменен заключением по приказу Полковника Шеффера, 13-ый Штрафной Легион…

— Сержант-инструктор? Я должен был догадаться, — говорю я ему, своим прохладным взглядом ловя его рассерженный взор, — нравится дрючить новичков, а? Ты не подходишь, мне нужны настоящие солдаты, а не какие-то громилы из тренировочного лагеря. Кто-то, кто сражался…

— Ах ты, коротышка! — ревет он и кидается в меня. Я отхожу в сторону от неуклюжего выпада и вбиваю его лицом в металлическую дверь камеры. Он камнем падает на пол. Я выхватываю дело из рук адепта, внутренне улыбаясь от ужаса на его лице, и швыряю бумагу на шконку.

— Можешь забрать их позже, когда закончим, — говорю я ему, перекатывая бесчувственное тело Афрена прочь с дороги, и открываю дверь, — минус один, осталось двести семьдесят пять.

— ЭРИК КОРЛБЕН, — монотонным голосом зачитывает клерк, — бывший мастер-сержант 4-ого полка Асгарда. Три года службы. Одна кампания. Арестован и осужден за несоблюдение субординации на поле боя. Приговорен к тридцати пяти ударам плетью, увольнению из армии с лишением прав и привилегий, и десяти годам заключения. Приговор заменен заключением по приказу Полковника Шеффера, 13-ый Штрафной Легион…

Корлбен низкий и коренастый, с густыми торчащими рыжими волосами и ветвистыми бровями. Он сидит на краю кровати, тупо глядя в пол, руки на коленях.

Все говорит о том, что он сломлен и удручен, но я даю ему шанс доказать свою полезность.

— Значит, тебе не нравятся приказы, Корлбен? — спрашиваю я, почесывая голову. — Тогда несколько странный выбор вступать в Имперскую Гвардию…

— Я не просился, — бормочет он в ответ, не поднимая глаз.

— Ах, призывник, — медленно отвечаю я, — готов поспорить, что ты порядком разозлен. Тебя призвали в армию, а ты не хочешь сражаться. А затем заперли тебя здесь гнить до конца жизни. Кажется, Император действительно тебя недолюбливает, Корлбен.

— Думаю, да, — соглашается он, впервые встречаясь со мной взглядом и горько улыбаясь.

— Как тебе шанс выбраться отсюда, и может быть даже оставить в прошлом все, что ты натворил? — предлагаю я, изучая его реакцию. — Хотя это и значит следовать новым приказам…

— Очень бы хотелось, — он медленно кивает, — я не против подчиняться — если только это не самоубийственный штурм вражеского бункера.

— Что ж, Корлбен, это неправильный ответ, — злобно говорю я ему и захлопываю дело в руках адепта, — больше ты меня не увидишь.

— ГАВР ТЕНААН, — сонно бормочет адепт, едва способный разлепить глаза. Мы к этому времени уже тридцать шесть часов на ногах, идем обратно в зал аудиенций Полковника за новой порцией дел, за все это время мы только дважды делали перерыв перекусить и попить. Он валится с ног, видимо на последнем резерве сил. Слабак. Как и большинство здешних обитателей.

Только полдюжины впечатлили меня, у остальных серьезные проблемы с дисциплиной, или они трусы, или возможно убьют меня, как только выйдут.

— Бывший снайпер Тобрианских Консулов. Тринадцать лет… службы. Шесть кампаний. Арестован и осужден за стрельбу в гражданских Империума без приказа. Приговорен к повешению. Приговор… приговор заменен заключением по приказу… приказу Полковника Шеффера, 13-ый Штрафной Легион.

Тенаан худощав, я полагаю, ему едва за сорок. У него серое худое лицо и холодный отдаленный взгляд, словно он на самом деле не смотрит на меня. Он не особо обращает внимание на происходящее, его пальцы теребят шов робы.

— Нравится убивать, а? — спрашиваю я, склонив голову набок и подначивая. — Ставлю, что ты был охотником до вступления.

— Так иэ есть, сэр, — растягивая слова, произносит он, — привык охотиться на оленей иэ прочих в горах. Затем пришли они иэ сказали, что если хочу, могу отстреливать орков, это показалось хорошим предложением.

— Так как ты дошел до того, что отстреливал гражданских? — спрашиваю я, ожидая услышать историю из его собственных уст.

— Они были у меня на пути, сэр, — сухим тоном отвечает он и слегка пожимает плечами, — их не должно было быть там.

— Сколько? — подгоняю я его, зная ответ из дела, но желая, чтобы он сам рассказал. У этого парня есть потенциал.

— Я не помню точно, сэр, — медленно отвечает он, — думаю, в тот раз около десяти, думаю да.

— В тот раз? — спрашиваю я, удивленный признанием. — И сколько гражданских ты завалил?

— Около пятидесяти, по моим подсчетам, сэр, мож чутка больше, — кивает он, подтверждая цифру в деле.

— Пятидесяти? — недоверчиво спрашиваю я. Ну, хорошо, может по сравнению со счетом моих убийств это будет словно плевок в океан, но я хотя бы действовал по приказу.

— Даже для меня, ты как-то слишком радостно нажимаешь на спусковой крючок.

— Жаль, что так, сэр, — извиняется он и еще раз слегка пожимает плечами. Благодарно вздохнув, адепт откидывает дело и, шатаясь, выходит из камеры, я иду за ним.

— Итак, сколько у нас получается? — спрашиваю я его, когда мы идем обратно к лифту. Он смотрит на маленькую пачку бумаги, оставшуюся в его руках.

— Восемь, лейтенант, вы оставили только восьмерых, — устало отвечает он, протягивая документы мне.

— Тебе они понадобятся, — говорю я ему, отпихиваю документы и вхожу в лифт, — собери их всех завтра после завтрака в комнате аудиенций и проинформируй Полковника Шеффера, что я встречусь с ним там же. Я отваливаю немного поспать.

МОИ ВОСЕМЬ "рекрутов" стоят шеренгой в зале, расслабленно так стоят, взгляд каждого прикован ко мне. Им всем любопытно, по тюрьме быстро расползлись слухи, что психопат Кейдж говорит с каждым и предлагает способ выйти из тюрьмы. Но кроме этого, у них больше нет никаких догадок о том, что происходит. Один или двое нервно дергаются под моим взглядом. Открывается дверь и, широко шагая, входит Полковник, как всегда в полной униформе.