Марк Гаскойн - Тёмный Империум

«Что ж, ты увидишь сердце Варанты, и всё будет кончено.»

Сердце мира-корабля, самое сердце Варанты! Он представил, как это будет — выступить из врат Паутины внутрь Варанты. Купола, где восседают самые древние ясновидцы, их плоть уже кристаллизовалась и сверкает подобно алмазу, так и напрашиваясь на удар бронированным кулаком, который отправит их вопящие души прямо в варп. Роща Новых Песен, как они называют зал-лес в глубинах Варанты, где немногочисленные дети эльдар рождаются и отнимаются от материнской груди. Де Хаан провёл не одну сотню недель, мучаясь выбором: убить этих детей или оставить в качестве рабов после того, как он отравит и сожжёт сами деревья? Вечный Круговорот, сердце из призрачной кости, содержащее души биллиона мёртвых эльдар, сверкал в его видениях, словно объятая пламенем галактика. О, разбить крозиусом его оболочку и увидеть, как туда вливаются потоки варпа! Для этого понадобится особая церемония, чтобы отметить завершение крестового похода и обета, и которую ему ещё предстоит придумать.

Интересно, располагает ли Варанта двигателями? Мир, который бы мог управлять своим дрейфом и преодолевать пространство… Ему до сих пор не удавалось выяснить это наверняка, и он начал взволнованно обдумывать эту мысль, шагая по коридору к часовне. Принять командование Варантой, очистить её сердце от душ эльдар и, наполнив его жертвоприношениями и воплями демонов, отправиться на падшем мире-корабле прямо в Глаз Ужаса! Такая дерзость кружила голову: мир, который посрамил бы крепости демонических миров и семинарии на астероидах Миларро. Извращённый мир-корабль, который понёс бы их по галактике. Сеющий гибель колосс, который стал бы доказательством их веры, их ненависти, их злобы, их нечестивости!

Опоздавшие космодесантники-отступники один за другим занимали свои места, из клеток хора рабов под полом часовни раздался гимн воплей и плача — «руководители» хора вонзили крючья и иглы в лица и тела рабов. Закрыв глаза, Де Хаан всё разглядывал покорённую Варанту — огромный извилистый чёрно-алый цветок, распустившийся на фоне звёзд. Очертания шпилей и стен, огромные площади, куда придут истово верующие вымаливать благосклонность Хаоса, кельи и скрипториумы, где будет переписываться и изучаться священное Пятикнижие Лоргара, арены для поединков, где будут проходить посвящение новые поколения Несущих Слово. Там будут колонны и статуи величественнее тех, что они поставили, отбросив Белых Шрамов с островных цепей Мира Морага. Там будут вереницы залов с алтарями, убранными роскошнее тех, что они захватили, разграбив сокровища Кинтарре. Там будут убойные загоны для поклонения Кхорну, обширные библиотеки и комнаты медитации для познания Тзинча. Там будут дворцы, наполненные благовониями и музыкой, посвящённые Слаанеш, и выгребные ямы для ритуального самоосквернения, посвящённые Нурглу. И все они как части одного целого, так же как и Боги Хаоса — лишь грани единого, как великий изменнический гимн, непристойная молитва из призрачной кости и керамита. Священный город Хаоса Неделимого.

Де Хаан любовно побаюкал видение в своём воображении и счёл, что оно прекрасно.

— Лоргар с нами, Хаос внутри нас, проклятие покрывает нас, и никто не устоит против нас!

Голоса в часовне эхом откликнулись на благословение, когда Де Хаан воздел розариус ввысь и начертал знамение Восьмиконечной Стрелы. Второй раз за сегодня он обвёл взглядом ряды шлемов, взглянул, подавшись вперёд, в горящие глаза культистов и зверолюдей, столпившихся внизу. Но на этот раз он чётко владел своими мыслями и речью.

— Да будет известно вам, самым преданным моим последователям из идущих по стопам Лоргара, что мы собрались здесь ещё раз для обряда Пятого благословения Лоргара — благословения ненависти. Обратитесь мыслями к обету, дарованному мне всевышними нашего капитула, чтобы я смог зажечь чёрный маяк зла, видимый всему космосу!

Он сделал паузу, снова взглянув вниз. Артефакты эльдар исчезли с помоста, вновь собранные и унесённые хранителями церковной утвари. Неважно, теперь они ему уже не нужны.

— Ненависть даровала мне великий и благородный обет. Ненависть, угодившая великолепной мерзости Хаоса Неделимого и осветившая сквозь варп путь к Варанте. Моя незамутнёная ненависть привела нас по её следу. После более чем двух тысячелетий исполнение нашего священного задания близко!

Воспоминания о стражнике Варанты, понимание того, что они здесь нашли, снова нахлынули на него. От возбуждения закружилась голова и ослабли конечности. Навершие крозиуса, когда он его поднял, стало теперь перекошенным кошмарным лицом с гримасой экстаза, отражающей его собственные ощущения.

— Вскоре к нам присоединятся наши братья, наши соратники и носители слова Лоргара. Прямо сейчас уходит приказ спускать на поверхность боевые машины и пока ещё связанные дредноуты. Не позднее чем через неделю, дети мои, этот мир ощутит всю ярость нашего крестового похода, и когда экзодиты будут сметены с его лица, мы войдём сквозь варп-врата в сам мир-корабль! Готовьтесь, мои аколиты, точите свою злобу и раздувайте свою ненависть в самое горячее, самое обжигающее пламя. Никто не сможет превзойти нас в нашем рвении, никто не сможет пропитаться отравленными мыслями так, как мы!

Его голос бился и гремел в стенах часовни, пьяня уже силой своего отражения. Де Хаан подавил желание расхохотаться: всё шло просто великолепно.

— В начале, ещё до того, как моя охота даровала мне обет, я говорил с одной из этих выродившихся ясновидиц, которых так почитают эльдар. Перед смертью эта тварь произнесла пророчество, в достоверности которого поклялись благословенные оракулы наших главных храмов. Братья, когда я поведу вас в битву, я увижу сердце Варанты, и тогда всё будет кончено! Их последние ясновидцы падут от моей руки, я разобью оковы их Вечного Круговорота, я разрушу сердце и душу их последнего приюта! — Его голос поднялся до рёва: — И всё будет кончено! Наш крестовый поход, наш обет будет исполнен! Эльдар поклялись сами, что так и будет. Какие почести и какую славу мы обретём!

Наверху снова раздался удар гонга. Де Хаан открыл глаза и подался вперёд:

— Обопритесь на своё оружие, братья. Сейчас я поведу вас в «Марцио Импримис». Я говорю вам: уже к концу этого дня мы начнём войну!

«Марцио Импримис» была прекрасным, древним гимном, сложенным самим Лоргаром в те дни, когда Император ещё не отвернулся от Несущих Слово, а сам Де Хаан был лишь молодым новобранцем. Удивительные слова с почти забытым смыслом наполнили Де Хаана восхитительной, будоражащей энергией. Она бурлила в его крови даже сейчас.