Роб Сандерс - Атлас Преисподней

Воздушное судно поднималось все выше, и тишина сменилась ревом и воплями людей, страдающих как телом, так и душой. Как отравленные пары поднимались из ржавых труб внизу, так и голодные жители мегаполиса поднялись по всему улью, все более многочисленные и близкие к полному отчаянию. Они штурмом взяли верхние площади, ворота и бульвары, усеянные поместьями и виллами. Отбросы общества из нижнего улья пожрали чернорабочих и хлынули на высшие уровни, где обитали их повелители. Здесь воющие, заляпанные чужой кровью и понукаемые голодом толпы обожравшихся плоти деградантов высыпали из строений и начали охотиться друг на друга, как обезумевшие стаи диких животных.

Воздушный корабль тащил зловонный труп гигантского чудовища над крышами и башнями, будто нарочно соблазняя их обитателей, и Чевак со свитой погрузились в наполненное ужасом молчание. Они слушали голодные вопли одичавших людей, которые убивали и пожирали друг друга, и с трудом могли осознать весь размах смерти и разрушения, царивших в улье.

И даже величественный готический Шпиль не избежал подобной участи, погрузившись в полное варварство. Каннибалы толпились в узких проходах, в бешенстве пробиваясь все выше и выше. В Шпиле еще сохранялось подобие порядка, о чем говорили вспышки огня, удерживающие яростные орды на нижних уровнях губернаторского дворца. Чевак указал на посадочную площадку у самой высокой башни-поместья, и капитан аэростата, надвинув на глаза очки-магнокуляры, повел корабль на сближение.

Небольшой трактор с двигателем, похожим на толстую колонну, ожидал их на площадке, сзади к нему была прицеплена грузовая платформа на гусеницах, над которой возвышалась гидравлическая клешня для перемещения грузов и припасов, привезенных из внешнего мира. Цыгане на снастях засуетились, дергая за цепи и управляя лебедками, и чудовищная добыча, наконец, зависла прямо над платформой. Гарпун выскользнул из туши, зверь сорвался и упал с тяжелым шлепком. От удара по великанской туше, воняющей тухлятиной, пробежала тошнотворная дрожь.

Чевак изложил план проникновения внутрь дворца, но спутники его сразу же не одобрили. Клют предложил воспользоваться инсигнией и авторитетом Инквизиции Его Божественного Величества, чтобы пройти сквозь укрепления. Чевак напомнил другу, что улей порабощен силами Хаоса, и власть Святого Ордоса, скорее всего, здесь ничего не значит. Это скорее всего закончилось бы лишь тем, что сначала их казнили бы, а потом съели. Высший инквизитор настаивал, что искать Черный Соверен Сьерры Санграаль лучше всего тайно — по крайней мере сначала — и что нужно действовать скрытно, если только они не хотят попасть под шквал лазерных лучей. Чевак придумал для этой проблемы простое, но совсем не элегантное, а скорее отвратительное решение.

Пока воздушный шар со стальной рамой, баллистой и массивным гарпуном еще парил над платформой, Чевак и его команда быстро спустились, используя в качестве лестницы длинное скользкое тело поверженного чудовища. Добравшись до огромной, раскрытой, словно зонт, пасти, Торкуил схватился могучими пневматическими серворуками за безжизненные губы твари и распахнул их, и вся группа, поборов отвращение, проникла внутрь.

Запах внутри зверя был настолько силен, что сквозь него, казалось, надо было продираться. Пасть походила на пещеру, облепленную ряской, и, как будто этого было мало, Чевак настаивал, что надо продвинуться еще дальше на случай, если кто-то решит осмотреть существо. Тогда технодесантник включил плазменную горелку на одном из придатков и прорезал ею жаберные дуги и фильтровальные пластины в зловонной глотке монстра, чтобы можно было пролезть вглубь. К счастью, вскоре они наткнулись на разорванный живот существа и остановились. Раздутые кишки и прочие внутренние органы пробились в брюшную полость и не давали пройти дальше.

Внутренности существа тускло освещало злобное сияние глаз Гессиана и фонари, встроенные в силовой доспех Торкуила, и отряду оставалось лишь подавлять рвотный рефлекс и ждать. Когда маленький, но мощный трактор с ревом ожил, тряска от мотора передалась внутрь трупа, сигнализируя о начале первой фазы плана Чевака.

— Бог-Император, ну и вонь! — прошипела варповидица.

— Эпифани? — поторопил высший инквизитор.

«Отец», не вызывая подозрений, парил у ворот посадочной площадки, и слепая варповидица могла видеть через него трактор и чудовище, которое он волок, хотя ей сложно было сфокусироваться на мысленной связи с сервочерепом, когда липкие и зловонные внутренности чудовища подавляли все ее остальные чувства.

— Ворота открыты, — прогундосила девушка, зажав нос. — Прокторы дворца платят цыганам. Они выглядят худыми и слабыми.

— А что охрана? — спросил Торкуил.

— Шесть-семь гвардейцев. Как вам удается просто стоять и дышать этой жижей? — Эпифани снова чуть не стошнило.

— СПО? — надавил Клют.

— Откуда я знаю? Да. Нет. Слишком хорошо экипированы, — решила варповидица и фыркнула. — Похоже, из ударных частей.

— Кадианцы?

Эпифани вдруг скорчила гримасу. Один из солдат в броне повернулся, показав лицо. Оно было белым и похожим на желе, как будто медленно разлагалось на дне океана.

— Их лица… — содрогнулась девушка.

— Есть опознавательные знаки?

— Три черепа в виде перевернутой пирамиды, — сообщила Эпифани.

Чевак кивнул:

— Это Освобожденные.

Тело зверя дернулось и сдвинулось с места, и все пятеро покачнулись, хватаясь руками за окружающую их плоть.

— Прокторы кладут труп на платформу, — сказала Эпифани и сплюнула. — Я чувствую его вкус, — с отвращением сказала она.

— Что здесь делают Освобожденные? — с тревогой спросил Клют.

— Когда-то это был 969-й кадианский полк. Во время Готической войны их направили на Цетус Терциа. Полковник Абнер Вариккус был тогда фаворитом лорда-кастеляна, но его, как и солдат, поразила некая ужасная чума, распространявшаяся через воду. Болезнь осквернила полк — никакого больше возвращения на Кадию, крах политических амбиций Вариккуса. И по сей день полковник носит титул Ложного Кастеляна, а Освобожденные, как стали называться его люди, разделили судьбу тех, кто поклоняется Великому Владыке Разложения. Аблютрафур — один из миров, все еще поставляющих им припасы. Логично, что они встали здесь гарнизоном и охраняют его.

— Это было бы полезнее узнать до прибытия на планету, — проворчал Клют.

— Не тревожься насчет Освобожденных. Маммошад наверняка им уже наделал проблем, — попытался успокоить его Чевак.

— Ворота закрываются, — сказала Эпифани. «Отец» вплыл внутрь дворца, держась в тенях у сводчатого потолка. Через бионические глаза сервочерепа она видела, как двери закрылись, а цыган-капитан ушел, получив оплату.