Йен Макдональд - Дорога Отчаяния

Это стало бы концом Длани, если бы он сбежал от священных докторов Святой Катерины. Он не рассказал, как ему это удалось — достаточно сказать, что он бежал и спас свою красную гитару от смерти в горне; вместе они вошли в станционную трансмат–кабину и задали координаты запретного нижнего мира. Со скоростью мысли он, его гитара и душа короля станции Маккартни в эмбриональном состоянии были перенесены в индустриальное гетто Посадки, где милосердные Маленькие Сестры Тарсиса смилостивились над ним и пустили в свой приют для бездомных и калек. Старый безногий нищий научил его ходить — еще одна вещь, которая скоро сказывается, да нескоро делается — а также, догадавшись о происхождении Длани, рассказал ему все, что только может знать старик о путях этого мира — ибо он должен был изучить их или сгинуть — а затем организовал его побег из приюта. Длань напросился пассажиром в грузовой конвой через Горы Экклезиастов в древнее сердце Великого Окса, где странствовал один год и один день от одной рисовой фермы к другой, и его ловкие ноги позволяли ему сажать ростки на залитых водой чеках. По ночам он развлекал фермеров, играя на красной гитаре и получая за это чашку супа, кружку пива или несколько сентаво.

Но мира он не знал, ибо душа убитого им человека мира ему не давала. По ночам он просыпался в поту, с предсмертным криком, потому что умирал во сне. Призрак, вонзавший в него лезвие вины всякий раз, когда он касался струн, гнал его вперед и не давал забыть, что должны были сотворить с ним священные доктора Святой Катерины. Так Длань носило по всему широкому лицу мира, ибо священные доктора Святой Катерины не оставляли поисков, и если бы он остановился, они нашли бы его, взяли назад на небо и уничтожили. Таково было проклятие Длани — вечное странствие с красной гитарой за спиной и призраком убитого, таящимся в пространстве позади глаз и ищущим забрать его душу.

— Хорошая история, — сказала Арни Тенебра.

— История любого человека — хорошая история, — сказал Раэл Манделла. Дети взвизгнули в испуге. Длань потянулся к красной гитаре, чтобы выстрелить парализующим аккордом. — Спокойно, — сказал Раэл Манделла. — Я не желаю тебе зла. — Он обратился к детям: — В следующий раз, когда будете кого‑то прятать, осторожнее с водой. Я проследил цепочку капель прямо досюда. Почему вы это сделали?

— Потому что он наш друг, — сказал Лимаал Манделла.

— Потому что ему нужен кто‑то, кто будет к нему добр, — сказала Таасмин Манделла.

— Потому что он боялся, — сказала Арни Тенебра.

— Вы никому не расскажете, что он здесь? — спросил Джонни Сталин. Дети хором запротестовали.

— Тихо, — сказал Раэл Манделла, внезапно заполняя всю пещеру своим присутствием. — Я слышал твою историю, господин Длань, и вот что я тебе скажу: что человек творил в прошлом, не касается ни меня, ни кого еще. Когда доктор Алимантандо (вы помните его, дети?) открыл это место, он сказал, что никто не будет изгнан отсюда за то, что сделал в прошлом. Это место должно было стать для всех новым началом. Что ж, доктор Алимантандо ушел — не знаю, в прошлое или будущее — но думаю, он был прав. Здесь все могут начать сызнова. Вся эта новомодная ерунда с мэрами и прочим мне без разницы, дела шли гораздо лучше, когда за городом приглядывал доктор Алимантандо. Я не из тех, кто бегает за ответами на все вопросы к мэру; я так думаю, что правильный ответ ты или сразу отыщешь в себе, или его вовсе нет — другими словами, я никому не скажу, что вы здесь. Я скажу, если спросят — как и вы, дети — что видел тебя уходящим вдоль путей, поскольку если твоя история правдива, тебе в любом случае надо скоро уходить.

Длань кивнул — легкий благодарный поклон.

— Благодарим вас, сэр. Мы уйдем завтра. Можем ли мы сделать что‑нибудь, чтобы продемонстрировать нашу благодарность?

— Да, — сказал Раэл Манделла. — Ты сказал, ты Извне. Может быть, ты сможешь узнать, почему дождя не было сто пятьдесят тысяч лет. Давайте, ребята, отрепетируйте свое алиби и приходите ко мне обедать.

Земля искрилась инеем под серо–стальным небом, когда Раэл Манделла принес беженцу в его пещеру горшок овсянки и два банана. Раэл Манделла наслаждался покоем последних часов перед пробуждением, когда наконец просыпается весь остальной мир, зевая и попердывая. Обычно только птицы вставали раньше него, поэтому он был весьма удивлен тем, что Длань уже бодрствует и занят какими‑то непостижимыми делами. Его видеокостюм стал черным, как ночь, а нем обозначились линии, похожие на спицы колеса, усеянные мерцающими цифрами, быстро меняющимися графиками и разноцветными выражениями. Маленькую пещеру заполнял неровный свет.

— Что происходит? — спросил Раэл Манделла.

— Тссс. Графическое представление данных о климатическом и экологическом режимах Высадки Солнцестояния за последние семьсот лет, с самого начала терраформирования. Мы подключились к Анагностам на борту станции Папы Пия, чтобы проверить, нельзя ли обнаружить неполадки в регулировании локального микроклимата; помимо этого еще много разной информации поступает с молниеносной быстротой, а нам приходится читать ее задом наперед, отраженную в воде в этой кружке, поэтому мы были бы благодарными за молчание.

— Но это невозможно, — сказал Раэл Манделла. Цвета кружились, слова метались. Суматошный экран внезапно погас.

— Нашли. Проблема в том, что и они нас тоже нашли. Они проследили нас через подключение, поэтому мы съедим завтрак — благодарим вас — и уйдем.

— Конечно, но почему нет дождя?

Длань принялся есть овсянку и объяснять между ложками:

— Множество факторов. Темпоральные аномалии, барометрические градиенты, атмосферные агенты, отражения инверсионных следов, микроклиматические зоны вероятности, катастрофические поля: но проблема, главным образом, в том, что вы забыли имя дождя.

На это дети, которые тайно прокрались вслед за Раэлем Манделлой к пещере, хором воскликнули:

— Забыли имя дождя?

— Что это — дождь? — спросила Арни Тенебра. Когда Длань объяснил, она упрямо сказала: — Глупости, как вода может падать с неба? В небе солнце, вода идет не оттуда, а поднимается из земли.

— Видите? — сказал Длань. — Они никогда не слышали имя дождя, его истинное имя, имя–суть, которое есть у всего и на которое все откликается. И поскольку вы забыли имя–суть, дождь вас просто не слышит.

Раэла Манделлу непонятно почему пробрала дрожь.

— Раз так, скажите нам имя дождя, сударь, — сказала Арни Тенебра.

— Да, давай, покажи, как вода может идти с неба, — сказал Лимаал Манделла.

— Да, устрой нам дождь, чтобы мы могли назвать его по имени, — сказала Таасмин.

— Да, покажи его нам, — добавил Джонни Сталин.