Уильям Кинг - Истребитель демонов

Рёв, что разорвал тишину, был столь громким и ужасающим, что Феликс едва не выронил меч. Он поднял голову и едва удержался от того, чтобы не наложить в штаны. В зал входило наиболее ужасающее создание из когда–либо виденных им, а позади него он заметил злобные взгляды сотен зверолюдов.

С удивлением и ужасом уставившись на существо, Феликс подумал: «Так вот как выглядит демон! Это же воплощённые в физическом обличии кошмары, что мучили человечество с начала времён».

Теперь он понял, что внушаемый демоном ужас был отчасти наваждением. Это была какая–то противоестественная аура, что проникала сквозь мельчайшие поры, и ни одно смертное создание не могло ничего поделать, кроме как ощутить и отреагировать. Даже от простого взгляда на Кровожадного почему–то болели глаза. Сам внешний вид демона говорил о том, что это существо не из плоти и крови. Худшего, чем животный запах демона, и вообразить было невозможно. От него разило гниющим мясом, свернувшейся кровью и прочими, куда менее поддающимися описанию и куда более тошнотворными запахами.

Демон выглядел так, как описал его Харгрим. Он был много выше и гораздо тяжелее Феликса. Над его плечами изгибались крупные крылья, видом напоминающие крылья летучей мыши. Кровожадный был мускулистым, как минотавр. В одной руке он держал огромный смотанный хлыст, в другой — ужасного вида топор, размером с человека. Кожа его имела красный окрас, а лицо было злым и звериным. Но глаза особенно выделялись из всего облика Кровожадного, и Феликс знал, что не забудет их никогда.

Глаза выглядели, как озёра непроглядной тьмы, в которых отражался злобный и бесконечно древний разум. И где–то в этих непостижимых глубинах дрожали красные огни такой дикой ненависти и безумной жестокости, словно демон, будь это возможно, перетряхнул бы целую Вселенную в бесплодных попытках утолить свою жажду крови. Жажды, которая никогда не будет утолена. Это существо наблюдало рождение и смерть миров, и, возможно, ещё посмотрит на гибель всего сущего. В сравнении с существованием демона, жизнь Феликса была подобна жизни мухи–однодневки.

И даже не стоило сравнивать силу, свирепость и коварство демона.

Но, глядя на него, Феликс чувствовал, как отступает его страх. В конце концов, будь демон даже олицетворением ужаса, в действительности всё не столь плохо, как представлялось Феликсу. Всего лишь несколько сердцебиений назад его собственный мозг воображал настолько кошмарное создание, что Кровожадному до него далеко. Хотя демон, вне всяких сомнений, внушал ужас, был сверхъестественным и могучим существом; глядя на него теперь, Феликс чувствовал в себе силы сражаться с ним. Посмотрев на остальных, он понял, что они почувствовали то же самое. Отчасти, Феликс не особо жалел о том, что видит перед собой демона, даже если это будет стоить ему жизни. Он понимал, что сейчас наблюдает то, что доведётся узреть немногим, и находил в этом некое утешение. Также он осознал, что способен сопротивляться существу, внушающему невероятный страх, и, в конечном счёте, не окончательно пал духом.

Затем страх возвратился с удвоенной силой, когда существо заговорило:

— Как и предупреждал, я явился получить мой кровавый долг, король Тангрим.

Голос был подобен звучанию медного рога, в нём чувствовалась отрешённость и обжигающий холод. Демон настолько умело модулировал свой раскатистый голос, что в каждом слове слышалась именно та толика ненависти, которую он и планировал донести. Так мог бы разговаривать разгневанный и мстительный полубог. Феликс был уверен, что демон выражается не рейкшпилем, но, тем не менее, прекрасно понимал его и ничуть не сомневался, что и гномы понимают.

— Ты явился, чтобы снова быть низвергнутым в пропасть, — возразил король Тангрим.

Король говорил низким, отчётливым и звучным голосом, но, в сравнении с Кровожадным, выглядело это так, словно капризный малыш что–то верещит взрослому.

— Я, как и обещал, вырву твоё сердце и проглочу у тебя на глазах, — ответила тварь. — И все твои воины–коротышки тебя не спасут. Все годы моего ожидания: ежеминутно, ежечасно, ежедневно — я с нетерпением дожидался этого момента, и вот он настал.

Пока демон говорил, позади него в зал просачивалось всё больше зверолюдов и воинов в чёрных доспехах, однако никто из гномов не выстрелил из арбалета и не поднял оружие. Что–то завораживающее было в самом демоне, и его противостояние со старым королём гномов притягивало к себе внимание. Феликс хотел было подать предупреждение гномам, что нужно стрелять, но так и не крикнул. Его опутали те же чары, что и всех остальных, а поток последователей Хаоса всё увеличивался. Тангрим, похоже, собирался ответить демону, но передумал. Король выглядел дряхлым, усталым и побеждённым ещё до начала боя.

— Ты не утратил ни крупицы своего высокомерия, коротышка, но ныне ты стар и немощен, а я… Я сильнее, чем был когда–либо.

— Именно так от тебя и воняет! — внезапно проревел Готрек.

Пылающий взгляд демона обратился на Истребителя, а Феликс задрожал, когда глаза твари на мгновение остановились на нём. Словно сама Смерть уставилась на него своими пустыми глазницами. Феликс был поражён тем, что Истребитель как–то умудрился выдержать взгляд демона. Мгновение спустя Готрек даже изобразил дикую ухмылку и потряс своим топором. Руны на лезвии сияли ярче, чем когда–либо доводилось видеть Феликсу. Большим пальцем руки Готрек провёл вдоль лезвия. На пальце выступила одинокая капля крови, и Истребитель Троллей презрительно стряхнул её в направлении демона.

— Жажда мучает? — осведомился он. — Вот, попробуй. Большего ты сегодня не получишь.

— Я выпью твою кровь до последней капли, расколю твой череп, проглочу твои жалкие мозги, и душа твоя достанется мне. Ты познаешь, каков ужас на самом деле.

— Пока я познаю лишь то, какова на самом деле скука, — парировал Готрек и едко расхохотался. — Ты собираешься уморить меня своими речами, или таки подойдешь сюда и сдохнешь?

«Как смог Истребитель сказать хоть что–то под испепеляющим взглядом демона», — удивлялся Феликс, однако Готрек всё же умудрился это сделать. И тем самым воодушевил всю армию гномов. Феликс видел, как гномы сбрасывают наваждение, вызванное присутствием демона, и берут своё оружие наизготовку. Тангрим распрямился и поднял вверх свой молот, у наконечника которого вновь заиграли молнии.

Невероятно, но демон усмехнулся, распахнув пасть, в которой могла бы поместиться лошадь, и обнажил длинные клыки.

— Своим вызывающим поведением ты обрёк себя на вечные муки. У тебя будет вечность, чтобы поразмыслить над своим безрассудством. А перед смертью подумай вот о чём. В это тайное убежище привёл меня именно ты.