Уильям Кинг - Истребитель скавенов

— Застрять в канализации, охотясь за гоблинами. Эх, что за жизнь, — с чувством проворчал Феликс Ягер, проклиная всех богов.

В своё время он считал себя кем–то вроде эксперта по малопривлекательному окружению, но эта ситуация воистину оказалась на призовом месте. Двадцатью футами выше население города Нульна проводило день в законопослушной деятельности. А он тут, во тьме, пробирается по узким проходам, где, оступившись, можно с головой оказаться в зловонных нечистотах. Сутулость на протяжении часов вызвала боли в спине. В действительности, за всё время долгого общения с Истребителем Троллей Готреком Гурниссоном он никогда так низко не падал.

— Кончай ныть, человечий отпрыск. Это работа, не так ли? — бодро произнёс Готрек, не обращая ни малейшего внимания на вонь, узость проходов и близость пузырящегося месива экскрементов, которое стражи канализации прозвали „рагу“.

В бесконечном лабиринте кирпичных стен и каналов Истребитель чувствовал себя как дома. Коренастая мускулистая фигура Готрека была намного лучше приспособлена к этой работе, чем тело Феликса. Подобно коту, гном уверенно прокладывал свой путь по краям канав. За те две недели, что они служили в канализационной страже, Готрек стал более искусным в работе, чем ветераны, более десятка лет находящиеся на этой службе. Но ведь он был гномом, его соплеменники обитали в недоступных свету местах глубоко под поверхностью Старого Света.

«Это весьма полезно — обладать зрением в темноте и не зависеть от мерцающего освещения, что дают светильники дозорных, — думал Феликс. — Однако это не объясняет того, как ему удаётся выдерживать вонь. Вряд ли даже в цитаделях гномов воняет настолько мерзко». Здесь, под землёй, зловоние было особенно отвратительным. Он испытывал головокружение от испарений.

Истребитель Троллей выглядел непривычно без своего непременного оружия. Феликс уже начинал подумывать, что боевой топор таки прирос к руке Готрека. Но теперь огромный топор из небесного металла был закреплён на ремнях за спиной. В большинстве канализационных проходов было слишком тесно для замаха. Феликс безрезультатно пытался убедить Готрека оставить оружие в оружейной комнате стражи наряду с его собственным магическим мечом. Даже возможность, оступившись, утонуть в нечистотах, будучи утянутым на дно весом топора, не подвигла Истребителя расстаться со своей излюбленной фамильной ценностью. По этой причине Готрек нёс метательный топорик в правой руке и здоровую боевую кирку в другой руке. Мурашки побежали по коже Феликса, когда он представил, какова эта кирка в действии. Она была похожа на здоровенный молот с устрашающего вида шипом с одной стороны. Феликс не сомневался, что в руках гнома, обладающего внушительной физической силой, она с лёгкостью способна дробить кости и разрывать мышцы.

Феликс крепче сжал свой острый меч, мечтая о том, чтобы снова вооружиться магическим клинком с эфесом в форме дракона, что достался от рыцаря–храмовника Альдреда. В отсутствие привычного оружия вероятность повстречать во тьме гоблинов не прибавляла ему бодрости. Возможно, Готрек всё же не зря оставил свой топор при себе.

В сумрачном свете светильника тёмные фигуры стражников из их группы выглядели зловеще. Они были одеты по–разному, за исключением непременных шарфов, обёрнутых вокруг голов наподобие аравийских тюрбанов, с длинным, закрывающим рот отворотом. Однако за последние пару недель Феликс достаточно узнал их, чтобы различать по очертаниям.

Высокий и худощавый Гант, чьё скрытое шарфом лицо со следами оспы похоже на лунную поверхность, а шея с набухшими прыщами — на архипелаг вулканического происхождения. Гант, вероятно, был лучшим наглядным подтверждение того, что не стоит оставаться стражем канализации на протяжении пары десятков лет. Феликса едва не передёргивало при мысли о его беззубой ухмылке, скверном дыхании и дурных шутках. Но он никогда не показывал этого перед лицом Ганта. Сержант намекал, что за это им было убито немало людей.

Приземистый, обезьяноподобный гигант Руди, с большой бочкообразной грудной клеткой и ручищами величиной с Готрека. Он и Истребитель Троллей частенько после трудового дня боролись на руках в таверне. Несмотря на столь чрезмерные усилия, что пол лился градом с его плешивой головы, Руди никогда не побеждал гнома, хотя был ближе к этому, чем кто–либо из людей на памяти Феликса.

Хеф и Паук, которых Гант называл новичками, так как они были среди стражей канализации „всего“ семь лет. Они были неотличимыми близнецами; на поверхности они жили с одной и той же женщиной и имели привычку продолжать высказывания друг друга. Их вытянутые лица с квадратными челюстями и крупными рыбьими глазами, выглядели настолько странно, что наводили Феликса на подозрение — а не обошлось ли тут без кровосмешения или мутации. Не вызывало сомнения, что в рукопашной они смертельно опасны, верны друг другу и своей девушке Гильде. Феликсу как–то довелось видеть, как они своими длинными загнутыми ножами жестоко расправились с сутенёром, что посмел её оскорбить.

И вместе с этими людьми работали Феликс и коренастый одноглазый гном, в команде самых отчаявшихся из когда-либо ему встречавшихся. Они были людьми порочными, не имевшими возможности подыскать достойную работу, но в конце концов нашёлся работодатель, не задававший лишних вопросов.

Временами Феликс готов был сдаться, пойти в контору компании отца и просить денег, чтобы покинуть это место. Он знал, что их получит. Ведь он сын Густава Ягера, одного из богатейших купцов Империи. Но он также понимал, что известие об этом дойдёт до семьи. Они поймут, что после всего своего бахвальства он готов приползти к ним обратно. И они узнают, что он взял деньги, к которым относился с таким презрением. Конечно же, в тот день, когда он со скандалом покинул семейный дом, презирать деньги было просто, никогда не испытывая в них недостатка. И угроза отца, что тот отречётся от него, не имела смысла — Феликс её просто не осознал. Он вырос в богатстве. Бедняки же, то совсем иной вид человека — унылые, болезненного вида фигуры, попрошайничающие на перекрёстках и мешающие проезду экипажей. С тех пор он поумнел. У него случались затруднения, и Феликс полагал, что умеет справляться с ними.

Но, возможно, последней каплей станет та нужда, что заставила стать стражем канализации, нижайшим из всего наёмного отребья Нульна. Но ничего другого просто не оставалось. С момента их прибытия никто более не пожелал нанять таких потёртых бродяг, как он и Готрек. Мысль о том, какой внешний вид он имеет в своём залатанном плаще и изорванных штанах, приносила Феликсу страдания. Он всегда одевался изысканно.