Роберт Джордан - Память огня

— Лучникам — отступить! — кричал Чубейн позади нее. — Быстро, быстро! Тяжелой пехоте наступать!

Пехотинцы в доспехах, вооруженные секирами и палицами, прошли мимо Сильвианы, чтобы вступить в бой с дезориентированными шарцами на склонах. Пикинеры могли справиться лучше, но тех было явно недостаточно.

Она отправила во врагов еще один заряд огня, расчищая путь солдатам, затем обратила свое внимание на шарских лучников выше по склону.

Когда силы Эгвейн обошли болота, они разделились на две ударные группы. Айз Седай шли с пехотой Белой Башни, атакуя шарцев на Высотах с запада. К этому времени пожары уже были потушены, и большинство троллоков ушли с Высот, чтобы атаковать ниже.

Вторая половина армии Эгвейн, в основном конница, была направлена проходом, который пересекал болота и вел к броду. Они атаковали незащищенный тыл троллоков, которые спустились по склону, чтобы ударить по войскам Илэйн, защищающим местность возле брода.

Главной задачей первой группы было пробиться на западный склон. Сильвиана начала аккуратно направлять серии молний в шарцев, которые выдвигались, чтобы остановить их.

— Как только пехота поднимется выше по склону, — говорил Чубейн рядом с Эгвейн. — Айз Седай начнут… Мать? — Чубейн повысил голос.

Сильвиана резко развернулась в седле, с тревогой глядя на Эгвейн. Амерлин не направляла. Бледность разлилась по ее лицу, и она дрожала. Ее атаковали плетениями? Ни одного Сильвиана не видела.

Фигуры собрались на вершине холма, оттеснив в сторону шарскую пехоту. Они начали направлять, и молнии обрушились на армию Белой Башни. Каждая вызывала грохот и вспышку света, которые могли оглушить человека.

— Мать! — Сильвиана направила коня к Эгвейн. Должно быть, ее атаковал Демандред. Коснувшись саангриала в руке Эгвейн, чтобы зачерпнуть дополнительную силу, Сильвиана сплела врата. Шончанка, которая держалась позади Эгвейн, схватила поводья Амерлин и потянула лошать через врата в безопасность. Сильвиана последовала за ней, крикнув:

— Держитесь против этих шарцев! Предупредите направляющих-мужчин о том, что Демандред атаковал Амерлин!

— Нет, — сказала Эгвейн слабым голосом, шатаясь в седле, пока ее лошадь скакала к большому шатру. Сильвиана предпочла бы увести ее подальше, но не знала местность достаточно хорошо для дальнего прыжка. — Нет, это не он.

— Что случилось? — спросила Сильвиана, натянув поводья рядом с ней и позволив вратам исчезнуть. — Мать?

— Это Гавин, — сказала она, бледнея и дрожа. — Он ранен. Серьезно. Он умирает, Сильвиана.

«О, Свет», подумала Сильвиана. Стражи! Она боялась этого с того самого момента, как увидела этого глупого мальчишку.

— Где? — спросила Сильвиана.

— На холмах. Я найду его. Я воспользуюсь вратами, перемещаясь в том направлении.

— Свет, Мать, — сказала Сильвиана, — Вы представляете себе, как это может быть опасно? Останьтесь здесь и руководите действиями Белой Башни. Я сама попробую его найти.

— Ты не можешь его чувствовать.

— Передайте мне его узы.

Эгвейн замерла.

— Вы знаете, что это нужно сделать, — сказала Сильвиана. — Если он умрет, это сломает Вас. Передайте мне узы. Это позволит мне найти его, и это защитит Вас, если он умрет.

Эгвейн была ошеломлена. Как может Сильвиана даже предлагать такое? Но она была Красной, а у них было мало опыта в общении со Стражами. Сильвиана не понимала, что предлагала.

— Нет, — сказала Эгвейн. — Нет, это даже не обсуждается. Кроме того, если он умрет, это защитит меня, лишь передав всю боль тебе.

— Но я — не Амерлин.

— Нет. Если он умрет, я переживу это и буду сражаться. Переместиться к нему через Врата будет глупостью, как ты сказала, и я не позволю тебе сделать этого. Он на Холмах. Мы проложим путь туда, как и было приказано, и так мы достигнем его. Это будет лучший выбор.

Сильвиана поколебалась, затем кивнула. Это должно быть сделано. Вместе они вернулись к западной стороне Холмов, но Сильвиана беспокоилась. Глупый мужчина! Если он умрет, Эгвейн будет очень сложно продолжать бороться.

Тени не нужно было убивать Амерлин, чтобы остановить ее. Было достаточно убить одного идиота-мальчишку.

— Что делают те Шарцы? — мягко спросила Илэйн.

Бергитте остановила свю лошадь, взяв подзорую трубу у Илэйн. Она подняла ее, осматривая место от русла сухой реки до склонов Высот, где столпилось большое количество войск Шарцев. Она проворчала:

— Они, возможно ждут, когда Троллоки запасутся стрелами.

— Ты не кажешьcя очень уверенной, — сказала Илэйн, забирая обратно подзорную трубу. Она удерживала Единую Силу, но не использовала ее пока. Ее армия боролась здесь, на реке, в течение двух часов. Троллоки продвигались в русле реки вверх и вниз по Море, но ее войска удерживали их от вступления на земли Шайнара. Трясины препятствовали тому, чтобы враг развернул ее левый фланг, ее правый фланг был более уязвимым и должен находиться под наблюдением. Было бы намного хуже, если бы все Троллоки двигались, чтобы пересечь реку, но конница Эгвейн била их с тыла. Это сняло часть давления с ее армии.

Мужчины пиками удерживали троллоков, и небольшой поток воды, все еще сочащийся по руслу, стал полностью красными. Илэйн сидела в решительной позе, глядя на свои войска, и видима ими. Лучшие андорцы истекали кровью и умирали, с трудом сдерживая троллоков. Шарская армия, казалось, готовились начать наступление с Высот, но Илэйн не была уверена, что они пока готовы начать атаку. Нападение Белой башни с западной стороны должно было их отвлечь. То, что Мэт отправил армию Эгвейн атаковать Высоты сзади, было гениально.

— Я не очень уверена, в том, что сказала, — проговорила Бергитте тихо. — Не совсем. Не обо всем.

Илэйн нахмурилась. Она думала, что беседа закончена. О чем говорит Бергитте?

— Что насчет твоих воспоминаний?

— Первое, что я помню сейчас, это мое пробуждение рядом с тобой и Найнив, — тихо сказала Бергитте. — Я помню наши разговоры о том, что мы были в Мире Снов, но я не помню само место. Это все ускользнуло от меня, как вода сквозь пальцы.

— О, Бергитте…

Женщина пожала плечами.

— Я не могу жалеть о том, чего не могу вспомнить. — Боль в ее голосе опровергала ее же слова.

— Гайдал?

Бергитте покачала головой.

— Ничего. Я чувствую, что я должна знать кого-нибудь с таким именем, но я не знаю, — она усмехнулась, — Как я уже сказала. Я не знаю, что потеряла, так что все в порядке.

— Ты лжешь?

— Кровавый пепел, конечно, я лгу! Это как будто у меня в голове дыра, Илэйн. Глубокая, зияющая дыра. Через которую как кровь вытекает моя жизни и мои воспоминания. — Она отвернулась.

— Бергитте… мне жаль.

Бергитте повернула лошадь и тронулась, очевидно, не желая обсуждать этот вопрос. Ее боль чувствовалась словно шипы в глубине разума Илэйн.