Ник Перумов - Рождение мага

…Ратуша славного Арвеста больше напоминала небольшую крепость – с высокими зубчатыми стенами и стрелковыми башенками по углам. Ратушу когда-то явно окружал ров – по обе стороны ворот сохранились прорези от цепей подъёмного моста.

– Тут когда-то ведь очень немирно было, – пояснил Сугутор, – То с мореходами воевали, то с жителями Железного Хребта… Те же огры или, скажем, тролли – разуменья на медный грош, а пограбить любят. Но теперь-то давно не нападают. С Лесными Кантонами шутки плохи, а Арвест уже давно только такую стражу и содержит. Но всё равно случаются набеги, случаются… А хуже всего, если половинчики объявятся. Тут даже алебардисты не помогут.

– Это почему? – заинтересовался Фесс. – Неужто эти невелички сюда от самого Вечного леса хаживают?

– Спросите лучше, мэтр, куда они не хаживают, – проворчал Прадд. – Я слыхал, они даже на Утонувшем Крабе бывали. А как ходят – так ведь они маленькие, неприметные, вдобавок замечательно скрываться умеют. Ты и глазом не моргнёшь, а их вокруг тебя целая орда. С той же пехтурой из Кантонов – подберутся ночью, часовых бесшумно стрелами снимут, а потом спящих перережут, сколько сумеют. И – поминай как звали.

Двуколка остановилась перед широкими воротами ратуши. Гном и орк почтительно двинулись следом за Фессом, препоручив экипаж заботам крутившегося там мальчишки, что с разинутым ртом глазел на чёрный посох новоприбывшего мага.

– Куда?! – гаркнул стоявший в воротах алебардист в парадных цветах Арвеста – синем, чёрном и голубом. На груди виднелся герб вольного города – орёл, летящий над морем.

Фесс молча протянул украшенную печатями грамоту и для верности внушительно стукнул посохом по плитам. Воин внимательно оглядел печати, заметил посох – и судорожно сглотнул.

– Э-э-э… мэтр… прошу… прямо по лестнице на второй этаж…

– Благодарю, – холодно ответил Фесс. Стражник подскочил как ужаленный – кто знает, что значили ни слова в устах кошмарного некромансера, могущего поднимать мёртвых из могил?!

Внутри ратуша вполне соответствовала образу преуспевающего купеческо-ремесленного города. Шпалеры на стенах и ковры на ступеньках. Негаснущие и не дающие копоти факелы на стенах. Позолоченные украшения, резьба, фрески, потолочные плафоны и прочее.

Магистрат, оказывается, в полном составе ждал с самого утра визита прибывшего в город нового волшебника. Когда Фесс, Прадд и Сугутор вошли в длинный зал, навстречу им из-за вытянувшегося, словно змея, стола под зелёным сукном разом встало полдюжины дородных мужчин в дорогих камзолах, с золотыми цепями и усыпанными драгоценными камнями бляхами на груди – избранные вольным Арвестом магистры.

– Гм, гм… – громко прокашлялся высоченный, необъятный в талии бородач с внушительного вида красным носом. Облачён бородач был в тонкий бархат, отделанный знаменитыми салладорскими кружевами, что стоили дороже золота. Магистерская бляха у него на груди была величиной чуть ли не с тарелку. – Гм… Рад приветствовать вас, достопочтенный мэтр, в нашем городе. Рад, что вы смогли так быстро откликнуться на наш зов… Позвольте представиться – Ольсен, бургомистр Ольсен, временный, так сказать, голова сего прекрасного города… прошу вас, присаживайтесь, мэтр!

Прадд и Сугутор, как и положено сопровождающим, которых берут с собой не для реальных услуг, а для чести, остались у дверей, застыли, как изваяния.

Фесс опустился на услужливо пододвинутый стул.

– Я слушаю вас, милорды, – сказал он, обводя взглядом лица магистров. Надо сказать, в отличие от трактирщика, мальчишек или даже алебардиста, сидевшие в этом зале не боялись. Впрочем, это было понятно – они сами посылали письмо-прошение в Академию.

– Мэтр, – поднялся ещё один мужчина, в тёмно-синем, сидевший по правую руку от Ольсена. – За последний год мертвецы просто обезумели, да простится мне эта бессмыслица. Как учит нас Мать наша Святая Церковь, – он быстро осенил себя знаком Спасителя, и его примеру последовали все остальные – кроме, разумеется, Фесса. – Кладбища одно за одним становятся э-э-э…

– На нашем языке это называется беспокойными, – негромко произнёс Фесс.

– Да, да, вы совершенно правы, мэтр. Беспокойными. Только за последние два месяца число умертвий по вине этих… э-э-э… ходячих… трупов превысило сотню. Две деревни полностью обезлюдели. Возникли перебои с подвозом в город хлеба – земледельцы боятся покидать дома. Приходится завозить зерно морским путём, что отягощает…

– Короче, Фрам, – поморщился бургомистр Ольсен. – Полагаю, милорду магу это не слишком интересно.

– Мне нужна лишь карта и список неупокоенных кладбищ, – сказал Фесс. – Так я надеюсь справиться с бедой быстрее, нежели чем мне придётся бродить по окрестностям вашего прекрасного города, тратя время на вполне невинные погосты.

– Разумеется, мэтр, мы подумали об этом. – Ольсен расплылся в улыбке. – Прошу вас, мэтр, всё готово!

Перед Фессом немедленно развернулся тугой свиток новенькой карты. Видно было, что её только что закончили.

– Мы отметили места появления неупокоенных крестиками, – торопился дать разъяснения Фрам. – Извольте видеть, мэтр, здесь, здесь, здесь и здесь… только за последнюю неделю!

На карте беспокойные кладбища – пять крестов – выстраивались аккуратной дугой, отрезая Арвест от остальной части семиградских земель. Фесс ничем не выказал своего удивления, хотя удивляться тут, конечно же, было чему,

На город словно кто-то заклятие наложил. Такая ровная дуга… это не могло быть случайностью.

– Благодарю вас, милорды. – Фесс слегка наклонил голову. – Нам осталось договориться о цене моей работы, и я немедленно за неё примусь.

Наступило неловкое молчание.

– Понимаю. – Фесс позволил себе слегка усмехнуться. – Какой же купец заключит сделку без доброго, на полдня, торга?

Бургомистр Ольсен скривился, как от сильной зубной боли.

– Мэтр, здесь собрались лучшие из негоциантов Арвеста. Мы потому и стали лучшими, что знаем, когда торговаться следует, а когда – нет. И мы отлично понимаем, что сейчас не время рядиться. Назовите вашу цену, милорд, и мы её заплатим, если, конечно, она не составит сотни и сотни тысяч цехинов – столько звонкой монеты нет во всём Арвесте. Разумеется, мэтр, мы заплатим. Но… об этом не должен знать никто в городе. А в особенности святые отцы.

– Почему? – удивился Фесс. – Согласно договору и эдиктам, мне, прежде чем браться за дело, всё равно придётся спрашивать разрешение у Церкви.

– Она не должна знать, что вы трудитесь за деньги, – нехотя признался Ольсен.

Фесс мог только недоумённо развести руками.

– Дело в том, мэтр, что его преосвященство епископ Арвестский был очень против вашего приезда. Говорил, что это обречёт весь град на ужасное посмертье.