Ник Кайм - Падение Дамноса

Основные генераторы были мертвы. Никакие литании Богу-Машине, никакие мольбы Омниссии не могли заставить их вновь заработать. Последний толчок оказался самым мощным, и именно после него силовые установки Мандос Прим отказали окончательно.

Теперь Горгардису и его людям предстояло починить их.

— Критический сбой во всех системах, — пробормотал экзофабрикатор. На холоде бесконечной зимы его дыхание мгновенно превращалось в белесую дымку.

— Мой господин, — затрещало в воксе, имплантированном в ухо Горгардиса. Из-за колоссальных масс льда и какого-то странного неизвестного излучения голос искажался статическими помехами.

— Я здесь, — произнес экзофабрикатор, не отрывая глаз от показаний своего сканера. Данные по сейсмической активности были просто невероятные, обычные сдвиги тектонических плит таких бы не дали. Возможно, планета начала дестабилизироваться.

Однако, услышав следующие слова, Горгардис тут же прекратил свое занятие.

— Мы что-то нашли.

Он облизал губы, ощутив на языке пресный вкус кристалликов льда, и отложил сканер в сторону. На глазном дисплее его оптического имплантата мигающей точкой высветилось местоположение Артака. Короткая строчка бинарного кода гласила, что другой экзофабрикатор находится в восьмидесяти шести целых и двух десятых метра ниже него самого.

Горгардис несколько секунд размышлял, пока логические системы, дополнявшие основные биологические функции его мозга, обрабатывали полученные данные и сводили их вместе.

— Сейчас буду, — ответил он и направился к ближайшему подъемнику.

Огромный пласт льда, сковывавшего находку, к его приходу уже успели растопить, но сама конструкция уходила вниз настолько глубоко, что невозможно было даже предположить, как она велика.

Сооружение, похоже, было выполнено из металла, но металла неестественно темного, мерцающего и кажущегося живым. На гладких стенах виднелись какие-то странные знаки. Несмотря на свои обширные познания в области рунной символики и семиотики, Горгардис не смог опознать ни одного из них.

— Происхождение неизвестно, — пробормотал он, аккуратно проводя рукой над письменами, но при этом не касаясь их. Стоявший позади него Артак заметно нервничал. Обернувшись, Горгардис махнул ему. — Здесь нужны сервиторы и тяжелое оборудование. Дрели, молоты, буры — словом, все, что есть.

Магос Карнак с холодной отрешенностью осматривал древние руины, уже наполовину показавшиеся на свет.

— Невероятно... — выдохнул он. Вот уже много лет ничто не вызывало у него такого благоговейного трепета, не говоря уже о том, чтобы ради этого он стал напрягать свои голосовые связки. Карнак уже практически полностью превратился в машину, но все еще мог испытывать человеческие эмоции. Более того, сейчас он ощущал их намного сильнее, нежели полагал возможным с того момента, как отрекся от бренной плоти.

Механодендритовые сканеры провели полный комплекс спектральных, акустических и структурных исследований сооружения, передав результаты в машинный мозг техножреца для дальнейшего изучения. Ничего стоящего пока что получить не удалось.

— И что вы сделали, чтобы вскрыть эту конструкцию? — спросил магос.

Горгардис жестом указал на полдюжины безнадежно сломанных сервиторов, сваленных в кучу неподалеку

— Мы израсходовали все, что у нас было, — ответил он.

Экзофабрикатор вызвал техножреца на место раскопок

сразу же после того, как своими глазами увидел это сложенное из плит строение. Карнак откликнулся немедленно и привел с собой целую толпу инженеров, трансмехаников, генеторов и других помощников. Техножрецы были не на шутку озадачены находкой.

Горгардис продолжал:

— Данные с наших сонаров показывают, что это сооружение — лишь одно из многих. Большинство прочих находятся глубоко под ледником.

— А это? — Карнак уставился на паривший неподалеку антигравитационный стол, на котором было разложено несколько предметов неизвестного происхождения.

Горгардис подошел к неподвижному механическому существу. Из его корпуса во все стороны торчали шесть конечностей, а спину покрывал серебристый хитиновый панцирь. С виду оно не сильно отличалось от тех же механодендритовых инструментов.

— Осмелюсь предположить, что это, возможно, что-то наподобие ремонтного дрона. Мертвого.

— Либо просто неактивного, — возразил Карнак.

Он пытался мысленно систематизировать прочие механические приспособления, лежавшие на столе. Некоторые, похоже, являлись оружием, опознать другие было не так просто. Постоянное воздействие влаги негативно сказалось на предметах, часть их них разрушилась. Эго делало работу намного более трудной, но по-прежнему выполнимой.

— Я забираю все это, — провозгласил он, а затем повернулся спиной к Горгардису и двинулся прочь на своих гусеничных траках, которые давным-давно заменили ему ноги.

— Но, м-мой господин...

— Все находки следует отправить в Гёте Майорис. Там их можно будет как следует изучить.

Горгардис сотворил рукам знак шестерни и отправился выполнять приказ.

Запечатайте это место, — после недолгих раздумий добавил Карнак. — Милостью Омниссии, его секреты откроются нам, как и должно быть.

779. 973. M41

Вокс-передатчик издавал только помехи. Фалька вновь ударил по нему.

— Будешь так дальше делать — точно его доломаешь, — раздался позади него звонкий голос.

Стоило Фальке обернуться — и его лицо озарилось широкой улыбкой, буквально осветившей всю шахту.

— Джинн!

Он сгреб девушку в свои медвежьи объятья, с легкостью оторвав ее от земли. Даже сквозь защитный костюм она ощутила мощь его похожих на стальные балки рук.

— Тише, тише! — засмеялась Джинн, чуть не задохнувшись от такого приветствия.

Фалька опустил ее на землю, не обращая внимания на удивленные взгляды других рабочих. Во тьме ледяной шахты трудилась целая армия монтажников, бурильщиков и оснащенных сверлами дронов. Их сопровождали прислужники-сервиторы и хроно-шахтеры с тяжелым оборудованием. Как Фалька и Джинн, весь людской персонал шахты носил громоздкие комбинезоны, защищавшие от лютого холода и делавшие физически возможными двенадцатичасовые рабочие смены.

— Где твой транспорт? — спросил великан. Он снял перчатки, обнажив руки, покрытые жесткими серыми волосами и изрисованные бандитскими татуировками. — Я его не видел.