Стив Паркер - Легенды темного тысячелетия

Артемий заметил, как от гнева зарделось лицо инквизитора, когда тот увидел, что сотворили со Священным Домом Императора культисты. С каменного фасада здания они оторвали золотого орла. Он валялся на земле, весь в экскрементах, над которыми с жужжанием вились тучи жирных мух.

На месте орла теперь висел отвратительный знак Хаоса, сделанный из связанных окровавленной колючей проволокой человеческих костей и украшенный выбеленными солнцем черепами. С многочисленных шпилей храма сотнями свисали высохшие тела жертв Маракросса.

— Наше путешествие подошло к концу, — проговорил Артемий. — Инквизитор, я должен повторить свое предупреждение. Необходимо, чтобы вы не вмешивались в дела Темных Ангелов.

Хейрон не успел ответить — заговорила Орфия Ле-Гранж:

— Господин, оно здесь: присутствие темное и ужасное.

Женщина была бледна. Ее руки дрожали.

— Разве мы сейчас не вместе, Астартес? — спросил Артемия старый инквизитор. За жутким шлемом в форме черепа не было видно лица капеллана-дознавателя, но ощущалось его напряжение.

— Нечто противоестественное, — прошептала леди-псайкер, — окутанное абсолютным злом, — она задыхалась и вертела головой во все стороны, будто отчаянно разыскивая что-то. — Оно смотрит на нас прямо сейчас!

Хейрон обнял Ле-Гранж облаченными в доспехи руками и сказал:

— Иди с Темными Ангелами. Среди них ты не падешь духом.

Артемий не произнес ни слова.

Шаткой походкой леди-псайкер вернулась в строй.

«Она к этому не готова, — сказал про себя Хейрон. — Здешнее зло ошеломило ее».

— И вы должны последовать собственному совету, инквизитор, — заявил капеллан-дознаватель. — Встаньте среди космодесантников. Сражайтесь вместе с ними. От этого зависит, выживите вы или нет.

Артемий разгадал план врага: добыча устроила для охотников западню. Предатель избрал для сражения именно это место, он знал, что Темным Ангелам придется отступать прямо к кромке воды. Больше отходить было некуда. Показания ауспика говорили о массированном биологическом заражении, стягивавшемся сюда со всех районов города. Сейчас, когда в свете дня Астартес лишились преимущества ночного зрения, пришлось дать приказ к открытому наступлению.

«Я один должен противостоять предателю. Только я могу спасти орден. Братья будут прикрывать мою спину. А инквизитор со свитой пусть займется толпой безумцев».

Глупо было играть по навязанным предателем правилам и сражаться на набережной. Боеприпасы кончались, поблизости не наблюдалось никакого укрытия, откуда можно было бы вести боевые действия против такой массы врагов.

— Братья! — передал по воксу Артемий. — Рабы Хаоса наседают и дышат нам в спину. Двигайтесь парами, прикрывайте друг друга. Командирами назначаю братьев-сержантов Сириила и Огиона. Пусть каждая пара займет позицию где-нибудь на крышах или на высоко расположенных балконах близлежащих зданий. Старайтесь заманивать врага в узкие проходы и уничтожать гранатами.

— Есть, капеллан-дознаватель, — хором ответили братья-сержанты.

— Я должен выполнить порученное мне дело. Прикройте меня. Ни один пес-еретик не должен прошмыгнуть мимо вас, чтобы ударить мне в спину.

Гиганты в темно-зеленых доспехах склонились перед предводителем.

— Император смотрит на нас, — продолжал Артемий; он говорил и чувствовал, как его охватил пыл праведного рвения. — Подле нас выслеживает свою добычу Лев. Клыки его готовы вонзиться, когти — рвать. Вы — эти клыки. Вы — эти когти. Да наполнит вас Императорский гнев! Пусть каждый из вас обернется ураганом смерти и обрушится на врага во имя Его!

— Во имя Его! — отозвался хор голосов.

— Благословляю ваше оружие, братья.

Тут Артемий обратился к инквизитору:

— А вы прячьтесь, ибо начинается настоящая битва.

«Не вынуждай меня убивать тебя, Хейрон. Не пытайся мериться со мной силой воли».

Из-за спины Артемия, перекрывая грохот водопада, доносились вопли гибнущих культистов, раскаты взрывов гранат, непрестанный низкий рык болтеров космодесантников. Братья расправлялись с ордой Хаоса. Но несмотря на жуткую какофонию, все органы чувств Артемия сфокусировались, подобно лазеру, на существе, которое надвигалось на него из распахнувшихся двустворчатых дверей оскверненного храма.

— Что ж, наконец ты догнал меня, маленький брат, — прогрохотал монстр. Голос исходил вовсе не из месива изуродованного лица, на котором не было даже челюстей, а из динамиков вокса, вмонтированных в видавший виды силовой доспех. Даже усиленный электроникой, голос казался сиплым и больным. — Мне пришлось ждать тебя на этой планете всего лишь, ох, около года.

— Я почти настиг тебя на Трантефе V, — ответил Артемий. У него внутри все клокотало от ненависти, которую он испытывал к этой греховной твари. — Если бы ты тогда не взорвал мост…

На фоне пенящихся потоков воды они сошлись лицом к лицу.

Артемий был рослым, но предатель — еще выше.

«Борролет Осквернитель. Борролет Падший. Предатель-капитан, раб Нургла Нечистого. Теперь-то тебе конец!»

Из-за высоких скал взошло солнце и высветило стоявшее перед Артемием существо во всех жутких подробностях. Космодесантник Хаоса был облачен в черный, испещренный пустулами и нарывами керамит — будто твердый материал страдал от той же болезни, что разъедала гниющую харю существа.

Плечи и колени Борролета украшали зловеще ухмыляющиеся морды, вырезанные из костей его жертв. Некоторые кости принадлежали Астартес, братьям Артемия.

С плеч монстра свисал плащ из человеческой кожи — сшитых воедино лиц, содранных с убитых.

— Тебе нравится мой вид, как я погляжу! — расхохотался Падший.

«Я должен попытаться. Это мой долг. Если я заставлю его раскаяться, не исключено, что он приведет нас к остальным. Быть может…»

— Твой вид печалит меня и вызывает отвращение, — ответил Артемий. — Когда-то ты был избранным сыном самого Императора. Ты стоял подле Льва, примарха. Твои деяния сияющими буквами записаны в анналы нашего ордена. Как ты дошел до такого? Как мог пасть столь низко?

И вновь динамики вокса воспроизвели странный влажный смех:

— Хочешь, чтобы я раскаялся? Я вижу черные жемчужины у тебя на розариусе. Представляю, сколь велико твое желание добавить к ним новые! Оно сжигает тебя. Не такие уж мы разные. Меня тоже обуревают желания.

— Чего может хотеть такое несчастное существо, кроме как вернуться к Священному Императору? Разве ты не желаешь согреться Его прощением? Падший, ты можешь спастись. Я предлагаю тебе это.

Предатель-космодесантник нахмурился, выгнув бровь, и несколько жировых пустул у него на лбу брызнули отвратительной жижей. Гной медленно стекал по его изуродованному лицу.