Шон Уильямс - Необузданная сила

Ситуация выглядела безнадежной. Попытка опередить его была бы призрачной, и он сомневался, что даже Юнона не могла бы приземлиться достаточно быстро, чтобы забрать его и сенатора, чтобы остановиться и взлететь вовремя, чтобы избежать нескольких тонн бычьей злобы, которая могла обрушиться на корпус корабля. Если он не мог бороться и не мог убежать, тогда какие другие возможности были открыты для него?

Он остановился, избегая ударов животного и уходя от него кругами, задаваясь вопросом, могло ли это создание в конечном счете утомиться или стать достаточно голодным, чтобы потерять интерес к нему, независимо от того, сколько бы Mэрис не подталкивала бы его? Он казался неутомимым, а вращениие ее двойных лезвий, пыталось подвести его к массивным челюстям. Он прокатился под подбородком бычьей головы размером с валун, и его окатило сырым, горячим дыханием. Вид его зубов не успокаивал его. Если бы Мэрис пробила снова его защиту, или если бы он сделал ошибку, то эти зубы могли бы легко поставить точку на любых его стремлениях, которые он имел как cо-правитель галактики рядом в Учителем Вейдером.

Эти зубы…

Все его бесполезные усилия…

У него начал формироваться план. На первый взгляд, это казалось сумасшедшим — но не менее сумасшедшим, чем его собственный способ сбивания «Скайхука» или убийства Мастера Джедая.

Он отскочил от удара смертельного хвоста. Монстр сосредоточил свои свиные глаза на нем. Мускулы, столь же толстые, как и согнутые стволы деревьев, наклонили голову монстра ниже, чтобы схватить его.

Когда рот полностью открылся, ученик сделал два шага и глубоко вдохнул и прыгнул внутрь пасти.

Вони было почти достаточно, чтобы убить его, но это было наименьшим из опасностей, перед которыми он должен был оказаться. Он использовал Силу, чтобы держать челюсти монстра открытыми достаточно долго, чтобы избежать его зубов, а потом они закрылись. Когда наступила темнота, язык существа стал самой большой угрозой. Его световой меч был единственной надеждой в сырой утробе. Голова монстра моталась из стороны в сторону, но Мэрис и не думала управлять его желанием открыть пасть.

Стремясь ошеломить животное, ученик привлек всю энергию Силы и послал шипящую молнию ситха в незащищенную челюсть существа.

Каждый нейрон в его мозге взорвался фейерверком. Следующие секунды были для ученика худшими из всех, что он когда-либо испытывал. Конвульсии монстра были дикими и длительными. Он держался изо всех сил, наполовину утонув в крови.

Но оно не умирало. Он не мог поверить этому. Несчастный, ослабленный, спотыкающийся монстр цеплялся за жизнь с упорством Кота. Не менее отчаянный, ученик разыграл единственную карту, оставшуюся у него.

Одним мощным ударом кинетической энергии, он взорвал головумонстра изнутри.

И тут же упал. Поток крови и мерзкой жидкости, мчащийся через зияющее горло, вынес его на поле костей. Мгновением позже массивное безголовое тело рухнуло на землю позади него с мощным, влажным шлепком.

Было удачей, что он сохранил свое оружие, поскольку Mэрис тут же поскочила к нему, вращая лезвиями мечей. Он только успел поднять вовремя меч, чтобы избежать обезглавливания и неловко споткнулся о ее ноги, чтобы отклонить другую атаку.

— Вы меня сейчас рассердили, — сказала она, — и я заставлю вас сожалеть об этом.

— Я дал тебе выбор, — ответил он, блокируя другой двойной удар, — Ты убила своего питомца, не я.

— Темная сторона не предоставит тебе шанс, — зарычала она.

Ее глаза сверкнули красным светом, она обрушила на него град ударов. Он отклонился назад, сильно ослабленный сражением с монстром.

Он боролся с собой — но не в некоторой ретроспективной галлюцинации, где джедай и ситх сражались в нем за контроль над его будущим. На сей раз борьба была реальна, и его противник был так заполнен темной стороной, как он когда-то был. Она также потеряла кого-то, кто ей был дорог; она также была отправлена в другую галактику, чтобы изменить себя. Они должны помогать друг другу, не борясь друг с другом. Но с Бейлом Органа, он не мог даже рассматривать возможность перемирия. Он даже использовал движения Соресу против ее сырых, непредсказуемых выпадов, так же, как в видении о себе делал джедай. И все же…

Поскольку он защищался, он увидел в ее глаза жалость к себе и страх. Оба были низшими по отношению к чистому гневу, хотя оба могли стать мощными вратами к истинному мастерству темной стороны, которую его Учитель продемонстрировал ему. Mэрис была вновь прибывшей, в начале своего пути, как и он когда-то также шествовал по дороге к полному мастерству. Впервые он понял это…

Существовало только два цвета: темный и светлый, никогда не встречающиеся в середине, чтобы сформировать серый. Они были идеалами, и идеалы существовали исключительно для философов и теоретиков, чтобы было, о чем спорить. В реальном мире, темное и светлое сосуществовали в изменяющихся пропорциях; ничто не было когда-либо статично. Таким образом, этот бывший падаван джедая смог обратиться к темной стороне после целой жизни во служении свету — и она могла бы с такой же легкостью возвратиться к свету позже, если бы выжила.

— Светлый, темный, — попробовала втолковать ему Шаак Ти, — они — только направления.

Мы всегда перемещаемся, подумал он, к темноте или к свету. Невозможно остановиться. Некоторые, как Дарт Вейдер и Император, спускались через темную сторону так долго, что свет, должно быть, стал для них слабым и далеким воспоминанием. Некоторые парили вечно в серости, никогда полностью не выбирая одну сторону. Не было на деле фактически никаких сторон, только направления, в которые порой перемещаешься. Они были родственны.

Возвращение в реальность дало ему новый вид силы. Когда Ситхи предавали друг друга, это было не потому, что они были врагами. Их дорожки просто расходились. Так и сражение с Mэрис не поворачивало его на темную сторону. Она просто стояла на его пути, как очень многие до нее.

— Не обманывайтесь, — сказал также Шаак Ти, — поскольку так многие обманываются, вы идете не на чем ином, кроме ваших собственных двух ног.

Но даже в глубинах темноты, свет развратил ее слишком глубоко. Она проиграла.

Достаточно, подумал он.

Подняв левую руку, он использовал Силу, чтобы поднять гору костей в воздух. Грохоча и кувыркаясь, они закружились вокруг них, набирая скорость. Mэрис не знала, куда смотреть. В то время как она была отвлечена, он разоружил ее двумя быстрыми, точными движениями. Ее лезвия унеслись далеко вместе с костями, и она отступила, потирая свои подпаленные предплечья. Вызов горел в ее глазах, но было слишком поздно. Слишком поздно.

Когда она повернулась, чтобы убежать, он ударил ее в спину молнией ситха, и она упала, растянувшись на костях.