Майк Ли - Нагаш непобежденный

Царица раздраженно прикусила губу. Нам следовало решить все это на поле боя, думала она. Мы всегда можем получить еще солдат. Золото добыть куда труднее.

Стояла вторая половина дня. Совет заседал почти пять часов. За это время Ламашиззар успел узнать все нужды гостей и предложить им помощь в виде денежных займов и торговых соглашений. Торговались по поводу головокружительных сумм золотом, писцы торопливо набрасывали черновики списков, определяющих потоки товаров, которыми будут обмениваться грядущие поколения Неехары. Торговля с Восточной Империей призвана восстановить экономику Благословенной Земли и открыть новый обширный рынок для товаров Неехары — и все пути будут проходить через Город Зари. Каждому из правителей дали возможность высказаться. За столом наступило временное затишье, царственные гости еще раз обдумывали свое текущее положение. Далеко на востоке послышался рокот грома — с побережья надвигалась летняя гроза.

Неферата услышала, как за спиной зашуршали занавески. Знакомой кошачьей поступью к ней приблизилась юная кузина, Халида.

— Великие боги, это когда-нибудь закончится? — спросила девушка, театрально усаживаясь на колени к царице. — Нас здесь заперли навечно ! Я хотела до дождя покататься верхом.

Неферата невольно засмеялась. Халида вообще не интересовалась придворными сплетнями и положением дел в государстве. Высокая и игривая, в свои пятнадцать лет она была полна неуемной энергии, для которой не хватало даже обширного Женского дворца. Халида очень походила на своего отца, лорда Вахасема, богатого аристократа и близкого союзника царя Ламашептры, женившегося на тетке Неферат, Семунет. Родители умерли, когда Халида была совсем маленькой, и, согласно традиции, ее взяли на воспитание в царскую семью до тех пор, пока ей не подыщут мужа. Она страстно любила лошадей, стрельбу из лука, даже сражения на мечах и почти не интересовалась изящными сторонами придворного этикета. Ламашиззара приводила в смятение одна мысль о том, чтобы найти аристократа, который согласится взять за себя Халиду, но Неферата втайне гордилась девушкой. Царица потянулась и погладила ее по темным волосам, заплетенным в несколько дюжин тугих косичек, умащенных маслом, — такие прически носили легендарные нумасийские девушки-конницы.

— Настоящая работа еще толком не началась, ястребенок, — ласково произнесла Неферата. — До сих пор Совет только и делал, что спорил насчет налогов и торговли. Самые банальные вопросы.

Халида подняла голову и посмотрела на царицу. Богиня Асаф не наградила ее безупречной внешностью, которой обладала Неферата и почти все члены царской семьи Ламии. Но Халида отличалась какой-то тревожной, почти свирепой красотой — острым носом, небольшим квадратным подбородком и темными, пронзительными глазами.

— Банальные по сравнению с чем? — Она нахмурилась.

Царица улыбнулась:

— По сравнению с вопросами о власти, разумеется. Решения, которые примут здесь, будут определять равновесие сил в Неехаре в грядущие столетия. И каждый правитель, сидящий там, внизу, имеет собственное представление о том, каким должно быть это равновесие.

Халида зажала между пальцами одну из своих косичек и задумчиво начала ее крутить.

— И кто же решает, чье представление самое лучшее?

— На данный момент мы. — А уж Ламашиззар воспользуется этой возможностью в полной мере. Неферата взяла Халиду за плечи и легонько выпрямила ее. — Если ты хотя бы на минутку перестанешь думать о лошадях, я попробую тебе объяснить.

Халида тяжело вздохнула:

— Если это поможет убить время.

Царица одобрительно кивнула.

— Начинается все с Кхемри, — сказала она. — Со времен Сеттры Великолепного Живой Город был центром власти в Неехаре. И даже после того, как империя Сеттры пала, Живой Город и его погребальный культ имели громадное политическое и экономическое влияние на всю Благословенную Землю, даже самые дальние ее окраины. Следующим в очереди шел Махрак, Город Богов, потом Ка-Сабар, Нумас, Ливара, Зандри, Ламия и Кватар.

— Нумас был могущественнее, чем Ливара? — воскликнула Халида. — Они же в основном земледельцы. А у Ливары есть воздушные суда!

— Нумасийцы обеспечивали зерном почти всю Неехару, — терпеливо объяснила царица. — Воздушными судами питаться нельзя, ястребенок.

— Понимаю, — кивнула девушка. — А как же мы? Почему мы оказались так далеко в этом списке?

Неферата вздохнула.

— Начать с того, что мы находимся очень далеко от Кхемри. Зандри расположен ближе и был богаче благодаря работорговле. И в отличие от остальных городов мы всегда предпочитали держаться сами по себе.

— Но Нагаш все это изменил.

— Верно. Теперь от Кхемри остались одни руины, и от Махрака тоже, а большинство остальных городов сильно пострадали от Узурпатора. Война окончена, и все меняется.

Именно в этот момент голос царя Ламашиззара перекрыл приглушенное бормотание в зале.

— Мой уважаемый друг, царь-жрец Кхепра, вы желаете обратиться к Совету?

Скрипнул тяжелый деревянный стул — Кхепра, царь-жрец Ливары, медленно поднялся из-за стола. Сын покойного царя Хекменукепа очень походил на своего знаменитого отца: высокий и худощавый, узкоплечий, с квадратной челюстью и угрюмым лицом. Однако в отличие от отцовских, плечи и руки Кхепры были мускулистыми, а лицо покрывали шрамы после нескольких дюжин сражений.

Как и все предыдущие цари Ливары, Кхепра носил на шее массивную золотую цепь со множеством висевших на ней стеклянных линз в оправе из золотой, серебряной и медной проволоки. Это была реликвия, оставшаяся от процветающей мирной эпохи, когда жрецы-инженеры Ливары изобретали чудесные вещи во славу Тахота, бога — покровителя ученых.

Царь кивнул Ламашиззару.

— Великий царь, от имени твоих достопочтенных гостей хочу поблагодарить тебя за восхитительное проявление щедрости по отношению к нам. Я также благодарен за то, что все мы собрались сегодня здесь, чтобы обеспечить грядущее процветание наших великих городов и всей Неехары. Это хорошее начало, но все же имеются весьма серьезные вопросы, требующие нашего внимания.

Неферата прищурилась:

— Вот теперь начинается, ястребенок. Следи за лицами правителей, сидящих за столом. Как они реагируют на слова царя Ливары?

Девушка поморщилась, но сделала то, что ей велели.

— Ну… с любопытством, я полагаю. С вежливым интересом. — Она замолчала, слегка склонив голову набок. — За исключением царя Разетры.

— О? — произнесла царица, слегка улыбаясь.

— Он даже не смотрит на Кхепру. Притворяется, что пьет вино, но на самом деле наблюдает за остальными.

Неферата одобрительно кивнула: