Майк Ли - Нагаш непобежденный

Почти пустынные улицы наполняли сердце Архана радостью. Он уже с нетерпением предвкушал возможность выехать на широкую дорогу, к вздымающимся холмам на запад от города. Прошло всего шесть месяцев с тех пор, как Неферата приказала царю освободить Архана — к вящему унижению Ламашиззара, она заставила его лично работать долотом. Воспоминания о последних ста пятидесяти годах постепенно таяли, как долгий и мучительный бред.

Неферата решила обосноваться в Женском дворце, подальше от мужа, и вела себя достаточно осмотрительно, не устраивая большой шумихи вокруг обретенной свободы. Архан, ранее прикованный к единственному углу большой грязной комнаты, получил в свое распоряжение все крыло дворца. Слугам приказали отмыть коридоры и поставить мебель в покои, кроме того, бессмертного обеспечили прекрасным гардеробом — богатыми темными шелками и превосходным кожаным снаряжением.

Неферата зашла так далеко, что вручила ему меч — не изогнутый бронзовый хопеш, какие предпочитали большинство неехарцев, а тяжелое обоюдоострое оружие, выкованное из темного восточного железа. Архан понимал, что это всего лишь жест доверия и благодарности. Кроме того, царица таким образом демонстрировала свою власть как ему, так и всей небольшой группе тайных соратников Ламашиззара. Неферата дала Архану меч в знак того, что не боится его. И открыла царские конюшни, показывая, что понимает — бессмертному больше некуда идти.

Архан мчался вперед, подставляя лицо порывам ветра. Дорога у подножия холма влилась в восточный купеческий квартал города. Богатые торговцы продавали отличные товары со всей Неехары городским аристократам. Несмотря на поздний час, дела шли бойко. Торговля с Западом снова возрождалась, каждые несколько месяцев приходили караваны из далеких Нумаса и Зандри. Небольшие толпы горожан и слуг бродили по освещенному лампами базару, покупая бронзовые товары из Ка-Сабара, кожаные седла из Нумаса и экзотические специи из джунглей к югу от Разетры. Купцы из городов пустыни в коротких накидках и льняных юбках торговались с разодетыми в шелка ламианцами и даже несколькими надменного вида торговцами из Восточной Империи, выбирающими предметы роскоши. Архан вдруг услышал громкий треск и хриплые вопли на другом конце широкой площади и, обернувшись, увидел, как двое городских стражников волокут прочь от прилавка разетранского торговца специями вырывающегося, плюющегося в толпу калеку. Если молодому вору повезет, городской судья приговорит его всего лишь к году работ на ламианском купеческом судне. Если нет, его прикуют цепью к скале на северном побережье города и оставят на съедение крабам.

За купеческим кварталом лежал район, густо заселенный городскими ремесленниками и рабочими. Тут улицы уже затихли, ремесленники и их семьи разошлись по домам и теперь отдыхали после долгого рабочего дня на крышах или в небольших, обнесенных стенами садиках. Дети бегали по прохладным вечерним улицам, играли, наслаждались несколькими драгоценными часами свободы. Мимо Архана пробежала группа ребятишек под предводительством высокого мальчишки в отвратительной глиняной маске. Их преследовала другая группа — дети в самодельных венцах и коронах, сплетенных из речных водорослей, размахивали палками. Они пытались поймать мальчишку в маске, а его товарищи отмахивались от преследователей своими палками.

— За ними! — весело орали юные «цари». — Смерть Узурпатору и его приспешникам! Смерть Нагашу!

Мальчишка в маске повернулся и показал своим преследователям непристойный жест, вызвав новый взрыв хохота и угроз. Они помчались через улицу прямо перед Арханом, так что ему пришлось осадить коня. Мальчишка в гротескной маске на мгновение обернулся в его сторону и тут же убежал, увлекая своих юных «бессмертных» в тень ближайшего переулка.

Архан все еще удивленно покачивал головой, когда тесно стоявшие дома из глинобитного кирпича сменились хижинами в окружении плетеных изгородей, взбиравшихся вверх по холмам на западной окраине города. Здесь в основном жили потомки беженцев из далекого Махрака, всеми забытые и влачившие жалкое существование среди изгоев Ламии. Нищие, шлюхи и воры затаились по обочинам торговой дороги, уставившись хищными взглядами на богатую одежду бессмертного. Архан одарил самого дерзкого из них своей чернозубой ухмылкой, и они быстро ретировались, переключившись на другую добычу.

Он пришпорил коня, стремясь как можно быстрее вырваться из вони и запустения квартала неимущих. Спустя несколько минут жеребец уже поднимался на поросший лесами холм, оставив наконец позади шум и огни большого города. Чахлые деревья жались к обочине дороги, небо над головой представляло собой всего лишь узкую полоску звезд и лунного света. Архан глубоко вдохнул прохладный воздух, напоенный ароматами сосны и кедра, и дал коню волю. Жеребец легко перешел на галоп, и на какое-то время бессмертный отбросил все мысли о формулах и заклинаниях, просто наслаждаясь ветром, обдувающим его лицо.

За прошедшие несколько месяцев они продвинулись далеко вперед, ведь теперь Неферата могла использовать для своих экспериментов людей. Для Архана не составляло труда схватить где-нибудь на окраине шлюху или попрошайку, опоить их корнем лотоса и под покровом ночи проскользнуть с ними обратно во дворец. Потом тело выбрасывали рядом с осужденными ворами к северу от города, и через несколько дней от него оставались одни кости, остальное обгладывало вечно голодное море. До тех пор пока они будут проявлять необходимую осторожность, квартал беженцев останется для них надежным источником снабжения на сотни лет вперед. Они еще далеко не полностью овладели сложным ритуалом Нагаша, но созданный ими эликсир был достаточно эффективным, чтобы обеспечить преданность заговорщиков Ламашиззара.

Что касается захвата власти, то царица провела его не только умно, но и хитро. Без ведома горожан Ламашиззар за одну ночь превратился из царя в подставное лицо и теперь издавал указы Нефераты от своего имени. Он не мог раскрыть коварный план Нефераты горожанам, не сообщив, что сам занимался некромантией, и не мог выступить против нее, потому что его бывшие соратники воспротивились бы этому.

После того как Ушоран, Абхораш и остальные поняли, как по-настоящему может действовать эликсир, они бы повели себя как последние идиоты, если бы вдруг захотели вернуться к той жалкой болтушке из козьей крови, которую предлагал им царь. Ламашиззар, сохраняя лицо, вынужден был мириться с новой расстановкой сил. Он проводил почти все время у себя в покоях, ища забвения в вине. Не исключено, что переворот окончательно лишил его уверенности в себе; Неферата именно так и думала, но Архан сильно в этом сомневался. Одно дело потерять корону и совсем другое — лишиться эликсира.