Ник Перумов - Алмазный Меч, Деревянный Меч. Том 1

Двое Вольных нагнулись к своему начальнику. Нагнулись и тотчас же выпрямились.

– Надо звать мага, повелитель. Иначе он не доживёт и до рассвета.

Двойного плетения кольчуга на животе капитана Вольных была рассечена, словно от удара магическим мечом.

Император спешился. И наклонился над умирающим.

Плотно сжатые веки капитана дрогнули.

– Мой... Император... цел? – кажется, он уже никого не узнавал.

– Я цел, Кер, – Император положил руку в латной перчатке на плечо Вольного. Остальные воины переглянулись – кажется, с одобрением.

Даже при всём желании Император ничего больше не мог сделать сейчас для верного своего стража. Чёрный камень в наследственном перстне... он сам знал, какой силы нанести удар. И сейчас повелитель Империи чувствовал себя, как после очень обильного кровопускания. Камень пил истинную кровь Императора – когда надо было не переслать с места на место пергамент (там хватало малейшего мысленного усилия), а, как сейчас, испепелить врага.

Никогда ещё камень не пускал в ход такую мощь.

Собственно говоря, теперь сюда должны были сбежаться все до одного маги Радуги.

Дохлого оборотня на всякий случай прижали к земле выдернутыми из ближайшей ограды кольями.

Трогать Кер-Тинора было нельзя – нельзя даже перенести в дом. Двое Вольных, нещадно хлеща коней, уже ускакали – за магом-лекарем; Император мысленно позвал Гахлана. Старый маг (которому Император так и не простил того несчастного щенка!) был отличным врачевателем.

Гахлан отозвался сразу, как будто только и делал, что ждал неурочного зова.

– Гахлан, мне нужна помощь. Кер-Тинор ранен. Скорее, все вопросы потом!

– Понял тебя, повелитель , – странно, в беззвучном голосе мага не прозвучало и следа удивления. – Место я уже засёк... Один миг... возьму сумку...

Гудение. Сухой треск, бьющий из земли фонтан синих искр. Старый маг, облачённый в одноцветный оранжевый плащ, шагнул прямо из синепламенного облака. От резкого движения плащ распахнулся – стал виден роскошный ночной халат со следами женских притираний и болтающийся на толстой серебряной цепи орденский медальон – молот, наковальня и намертво соединивший их воедино меч.

– Та-ак... – Гахлан позволил себе лишь один молниеносный взгляд на оборотня. – Работа для Сежес... не сомневаюсь, вот-вот пожалует наша красавица...

И шагнул мимо, к раненому.

Как бы сильно ни ненавидел Император магов, искусство их вызывало невольное восхищение. Опустившись на колени, Гахлан одним решительным движением обнажил рану. Миг – и прямо на разрез полилась какая-то вонючая дрянь из бутылочки тёмного стекла. Кер-Тинор дёрнулся и замычал.

– Раз стонет, значит, выживет, – невозмутимо заметил маг. – Так, а кишочки-то у нас порваны, порваны, значит, у нас кишочки-то, а это, братец ты мой, очень нехорошо, придется сшивать-то их, кишочки, значит...

Бормоча таким образом, он один за другим выливал на рану содержимое различных пузырьков; и только Император знал, что стоит за этими стремительными движениями.

« Каплей эликсира больше, каплей меньше – смерть ».

Каждое движение Гахлана было выверено до немыслимой, недоступной простому смертному точности. Каждая капля снадобья сопровождалась заклятьем, помогавшим зелью попасть по назначению. Наперстный камень Императора заметно потеплел; от него передавалась ощутимая дрожь. Волшба творилась нешуточная.

Император хмуро следил за искусными руками чародея. «Почему, почему, почему такие знания и такое искусство остаются лежать под спудом? Как можно спокойно развлекаться с красотками своей академии, если в окрестных деревнях каждый день и каждую ночь умирают дети?.. Неважно, что их родители не слишком-то опечалятся – детей всегда можно и новых нарожать – тем малышам, что хрипят и задыхаются, что мечутся в жару и напрасно зовут маму, от этого не легче. А Гахлану – ничего, резвится в своё удовольствие, и откуда только силы у старика берутся?..

Ты всё-же проиграла, Сежес , – зло подумал Император. – Ты так хотела закалить меня, сделать нечувствительным к страданию... частично тебе это удалось, не спорю. Но вот видеть, как гибнут дети... я не могу. Прошлое вернулось. Те две малышки-Дану... и мальчик того же племени... и старшая девчонка... они всегда со мной. Наверное, так случается с каждым, кто убивает. Даже в ослеплении или под страхом.

Это – кара Небес».

Старый маг приподнялся с колен. Края страшной раны на животе Кер-Тинора сходились сами собой.

– Пусть полежит ещё немного. Разрез сейчас затянется, тогда его можно будет перенести. – Гахлан закряхтел и выпрямился. – Ну а теперь взглянем на то чудо, которому мы этим обязаны...

В этот миг появилась Сежес. Волшебница не заставляла землю испускать пламя и искры, просто с небес скользнул небольшой крылатый дракон – из молодых, с удалённым огнетворным зобом.

– Что такое?.. Что это, Гахлан?..

– Где Реваз и Митара? Это по их части, даже не по твоей, – проворчал старик, отпуская обугленную лапу страшилища.

– Здесь не место проводить опознание! – резко сказала волшебница. – Отнесём его...

– К нам в башню, у нас лаборатории всё же получше ваших, – буркнул Гахлан. Теперь он заглядывал оборотню в пасть, пересчитывая зубы. Страшные челюсти внезапно дрогнули, вознамерившись отхватить чародею палец – однако тот и бровью не повёл.

– Балуй тут у меня! – словно на лошадь, прикрикнул он, и челюсти тотчас испуганно замерли.

«Ничего не понимаю. Я что же, эту тварь не до конца убил?»

– К вам так к вам, – не стала спорить Сежес. – Только дождёмся остальных... Делайте ваше дело, коллега Гахлан, я пока поговорю со свидетелями... с разрешения повелителя конечно же.

Император молча кивнул. Ещё одно унижение, да ещё при охране. Всем ясно, что его разрешения спросили чисто приличия ради – но спросили так, чтобы эти приличия как раз и нарушить...

Волшебница начала с Вольных. Они стояли впереди и видели даже больше самого Императора. Однако рассказы воинов не отличались разнообразием или содержательностью – вышел из кабака пьянчужка, попёр прямо на императорский конвой, капитан Кер-Тинор выехал навстречу – таков обычный порядок, его прикрывали стрелки, оборотень сперва остановился, а потом прыгнул, и непонятно даже, когда успел полоснуть капитана...

Тем временем успели появиться пятеро остальных магов, приставленных Радугой к императорской персоне, и на скромной улочке Чёрного Города началось форменное светопреставление.

– Что за тварь?! Что за тварь, я вас спрашиваю, Сежес!

– Спокойно, Треор, я сама ещё ничего не понимаю...

– Уверен, это опять фокусы Кутула! Ведь было же постановление Капитулата... запретили же такие опыты в столице...