Дэн Абнетт - Почетная гвардия

Он повернулся и вышел из бывшего ателье портного, которое служило ему дежурным помещением.

Фейгор, адъютант Роуна, присвистнул при виде командира.

— Посмотрите, дамочки, а вот и майор.

— Заткнись.

Фейгор улыбнулся.

— Должен сказать, вы выглядите просто отлично.

— Заткнись.

Они прошагали по заваленной мусором и обломками улице и вышли к массивному строению — летнему королевскому дворцу на берегу священной реки. Площадь очистили, чтобы челнок лорда-генерала смог приземлиться. Вокруг площадки построились в почетном карауле четыре взвода Призраков, два взвода бревианцев и три взвода пардусцев, а также делегации из местных официальных лиц и горожан. Здесь был даже оркестр, чьи медные трубы блестели на солнце.

Форма почетного караула была чистой, ни пятнышка. Полковник Фурст, майор Клеопас и капитан Геродас оделись с иголочки. Сияли медали. Роун и Фейгор подошли к собравшимся через площадь.

— Вы надели фуражку в той же манере, что и Гаунт. От козырька.

— Заткнись.

Фейгор вновь улыбнулся и пожал плечами.

— И встань в строй, — добавил Роун.

Фейгор, чья собственная матово-черная униформа Призраков была безукоризненно чистой, дважды проверенной, занял свое место в конце строя танитцев. Роун присоединился к офицерам. Фурст кивнул ему, а Геродас шагнул назад, чтобы уступить место. Оркестр начал играть старый гимн «Великолепные сыны Империума, встаньте и сражайтесь». Роун каждый раз морщился, когда музыканты пропускали повторяющийся гармонический минор в припеве.

— Не знал, что вы так любите музыку, майор Роун, — тихо сказал капитан Геродас.

— Так люблю, — ответил Роун сквозь стиснутые зубы, — что сейчас мне бы очень понравилось, если бы кто-нибудь взял эту трубу и засунул в задницу тому, кто ее мучает.

Все четыре офицера закашлялись, давя хохот.

Транспорт лорда-генерала прибыл.

Четыре орнитоптера эскорта гремели в воздухе, разрывая его мощными ударами массивных лопастей. Все они были выкрашены в пепельно-серый, с камуфляжными пятнами цвета хаки. Роуну понравилось их оружие, расположенное под носовой и хвостовой частями.

Катер лорда-генерала Льюго имел дельтовидные крылья и сферическую прозрачную рубку на носу. Он был матово-серебристым с бежевыми полосками и желтыми шевронами на законцовках крыла, с имперскими орлами на боках.

Тень катера накрыла почетную гвардию, гигантские турбины медленно развернулись из горизонтального положения, заставив машину повиснуть в воздухе. Теперь ослепительные струи газа били вниз, и громадный транспорт снижался, вздымая пыль и выпуская опоры из отсеков под крыльями.

Катер чуть побалансировал, приземлился, и визжащие двигатели постепенно затихли. Очертания рампы сверкнули на фоне небесно-голубого брюха машины, она опустилась, и по ней сошли семь фигур.

Лорд-генерал Льюго — высокий худощавый человек в белой униформе, чья грудь пламенела от медалей. Следом спустились два солдата в красно-черных цветах штаба имперского Крестового похода, с хеллганами наперевес. За ними шествовала высокая, тощая женщина преклонных лет в наряде из черной кожи в красных нашивках имперских тактиков, два полковника из Арделинских колоний с блестящими нагрудниками и яркими кушаками из оранжевой парчи. Замыкал шествие коренастый мужчина в форме имперского комиссара.

Группа приблизилась к встречающим, и те отсалютовали. Льюго обвел всех подозрительным взглядом и задержал его на Роуне.

— Где Гаунт?

— Он… сэр… он…

— Я здесь.

Облаченный в парадную форму, Ибрам Гаунт шагал по плитам площади. Майло, стоявший среди младших чинов почетного караула, вздохнул с облегчением, увидев, что Гаунт побрился. Отделанная серебром черная кожаная форма сидела безукоризненно. Возможно, неприятный инцидент в Университете был просто помрачением…

Гаунт отсалютовал лорду-генералу и представил своих офицеров. Оркестр продолжал играть.

— Это имперский тактик Бламир, — сказал Льюго, указывая на высокую пожилую женщину.

Дама кивнула. У нее было постное изможденное лицо и неровно обстриженные волосы с сединой.

— Я здесь из-за этого… — без выражения сказал Льюго, поворачиваясь и смотря через площадь, на полыхающие языки пламени, пожиравшие Цитадель священного города.

— Это, лорд, кощунство, о котором мы все сожалеем, — сказал Гаунт.

— Ты быстро доставишь мне полный отчет, Гаунт.

— Он у вас будет, — отозвался Гаунт, ведя лорда-генерала через площадь к ждущим наземным машинам и эскорту из «Химер».

Внезапно Льюго принюхался.

— Гаунт, ты что, пил?

— Да, сэр. Бокал алтарного вина во время утренней службы, проведенной аятани. Это символическое действо, которого от меня ожидали местные жители.

— Понятно. Неважно. А теперь покажи мне все, что нужно знать.

— С чего начать, сэр?

— Начни с того, как простая операция по освобождению превратилось в такое дерьмо, — ответил Льюго.

— Вы поняли, что это сигнал? — спросила тактик Бламир, опуская магнокуляры.

— Сигнал? — эхом откликнулся полковник Фурст.

— О да. Адепты Астропатика подтвердили, что это… оно генерирует значительный психический пульс межзвездного радиуса действия.

— Но с какой целью? — спросил майор Клеопас.

Бламир остановила на нем колючий взгляд, и на губах ее заиграла ангельская улыбка.

— С целью нашего уничтожения, разумеется.

Группа офицеров стояла на плоской крыше здания казначейства в сопровождении более чем пятидесяти гвардейцев. Молитвенные ленты и флаги с обетами шелестели и дрожали в воздухе над ними.

— Я не понимаю, — сказал Клеопас. — Я думал, что это был просто злобный прощальный подарочек от врага. Ловушка, чтобы испортить нам вкус победы.

Бламир покачала головой.

— Увы, боюсь, что это не так. Этот феномен… — она жестом указала на полыхавший костер, венчавший плато Цитадели, — этот феномен являет собой действующий инструмент варпа. Астропатический маяк. То, что случилось здесь четыре дня назад, не было взрывом в общепринятом смысле. Целью служило не разрушение Цитадели или убийство несчастных бревианских солдат. Целью было создание маяка.

— Маяка для кого? — спросил Фурст.

— Не надо так тупить, — спокойно произнес Гаунт, прямо глядя на Бламир. — Конечно, место имело значение. Священная земля.

— Да. Ритуальная варп-магия требует осквернения одной из наших святынь.

— Вот зачем они убрали все реликвии и иконы…

— Да. И затем отступили и ждали, пока Бревианские Сотни войдут внутрь и станут кровавым жертвоприношением. Этот Патер Грех четко спланировал такую вероятность, при этом отход его выглядел как бегство.

— И этот маяк работает? — спросил Гаунт.