Андрей Валентинов - Нарушители равновесия. Если смерть проснется. Печать на сердце твоём

— В Сирковой пади берем, однако. Твои-то — Сажа да Чудик — тож смотрели, но для огня негодным нашли.

Оказывается, Ярчук подумал о том же. Згур вздохнул. В «горшке», что на лодье стоит, страшной смеси всего на один выстрел…

Гунус, убедившись, что «пупырь» готов к полету, неторопливо подошел к седлу, потрогал рукой жесткую кожу.

— Зрите! В сей миг подожжем мы бунзен… Он кивнул мальчишкам. Те, быстро отвязав веревки, стали кругом, придерживая висевший над землей «пу-

пырь». Один из них поднес к котелку горящую щепу. Гунус вновь кивнул…

Воздух дрогнул. Горячий ветер ударил в лицо. Громадный столб пламени с ревом вырвался из «бунзена». С криком разбежались мальчишки, взвизгнула от ужаса Вешен-ка. «Пупырь» рванулся вверх, увлекая за собой вцепившегося в седло Гунуса. Згур даже не успел рта раскрыть. Откуда-то из поднебесья донеслось громкое «0-о-о-й!» — и великий мудрец жабой рухнул на землю. Згур поглядел вверх — «пупырь» исчезал в ясном безоблачном небе.

Пока плачущая Вешенка и изрядно растерянный Ярчук возились возле недвижного тела Гунуса, Згур подошел к помосту. Капли земляного жира, вылившиеся из «бунзена», с шипением горели прямо на сырой от недавнего дождя земле. Одна из капель упала на помост, и дерево уже начинало дымиться. Одни боги ведают, что задумал лысый мудрец. Наверно, хотел, чтобы земляной жир горел ровно, без копоти. Но вот получилось совсем иное — и очень знакомое.

— Треть класть должно… — послышалось сзади. Гунус, почесывая огромную шишку на лбу, с трудом ковылял к помосту. Шишкой да ушибом дело не обошлось. Пропал каменный глаз — не иначе в небесах затерялся.

— Треть серки, а не половина! И камня зеленильного поменьше… Эх, пошто заране не опробовал!

Ярчук и Вешенка принялись в два голоса утешать изрядно помятого мудреца. Згур, в свою очередь, посочувствовал бедняге, отметив, что «пупырь» все-таки взлетел, а значит, и «штука» удалась. Несколько успокоенный Гунус пообещал через пару недель повторить попытку. На просьбу поделиться тайной горючего состава он лишь пожал плечами и достал из-за пазухи маленький берестяной свиток. Згур вновь взглянул на горящий след, оставленный «бунзеном». Итак, земляной жир в Лучеве есть. Если то, что придумал Гунус, подойдет… Внезапно вспомнились странные слова, услышанные на Курьей горе. «Тот, кто смешон, даст тебе огненный меч…» Вот он, меч!

В очаге синими огоньками догорали дрова. Невысокое пламя с трудом расталкивало черные тени, затопившие горницу. Асмут Лутович не спеша отхлебнул из тяжелого кубка, откинулся на спинку кресла:

— Красиво горит! Я приказал покупать старые лодьи — те, что ходят из Доная в Змеиное море. Соль красит огонь…

Згур кивнул — огонь был и в самом деле красив. Наверно, только Асмуту может прийти в голову такое — топить очаг старыми лодьями. Этот человек пугал и одновременно вызывал восхищение. Згур уже несколько раз замечал, что великий боярин чем-то напоминает Ивора. Неужели Иви-ца права и они действительно похожи?

Девушки в горнице не было. Наверно, она у себя, в маленькой каморке. Скоро гость уйдет, великий боярин позовет Ивицу в свою опочивальню, прикажет зажечь светильники…

Згур отвернулся, сцепил зубы. Не сейчас! Он еще успеет подумать, как выручить девушку! Сейчас — дело…

— Время обороны прошло, Згур Иворович!

Голос великого боярина звучал спокойно. Он не приказывал — размышлял.

— Оборона нужна не сама по себе. Она — лишь подготовка к наступлению. Пора…

Згур задумался. Да, пора! Но у них по-прежнему всего восемьсот кметов против полутора тысяч. Негусто! Правда, Чемер, сын Кошика Румийца, говорил, что дело не только , в численности…

— Нам рассказывали… — Згур замялся, пытаясь точнее передать мысль по-румски. — Есть такое правило — правило непрямого удара. Для того, чтобы заставить врага отступить, не обязательно сходиться лицом к лицу…

Асмут усмехнулся, вновь отхлебнул из кубка:

— Верно. Когда за спиной у врага дом, лучше этот дом поджечь. Завтра я прикажу двум своим конным сотням пройтись по заполью Лайва…

— Но это еще не дом…

— Верно! — Великий боярин привстал, кубок со стуком опустился на резную крышку столика. — Сканды знают, что до их дома нам не добраться! Слишком далеко — за Скандским морем…

Да, «рогатые» могли воевать спокойно. Их дом далеко — в холодной Скандии, на берегах узких заливов, уходящих в глубь скалистой земли…

— Лага впадает в Скандское море, — Згур вспомнил много раз виденную им мапу. — Несколько лодей легко перетащить волоком…

— Верно! — Асмут резко обернулся, темные глаза сверкнули. — Жаль, у нас воев мало! Они там, в Скандии, думают, что могут отсидеться! Поселки маленькие, на каждый хватит и сотни воев! У меня есть двое холопов — они бывали там, знают путь. Эх, людей бы поболе!

Да, людей мало. Несколько лодей легко перехватить еще на реке. Да и на море ежечасно можно наткнуться на цветастый парус. Людей мало… Но зачем тысячи кметов, когда есть…

— Пирас Танатой! — проговорил он вслух. — На каждую лодью поставить один «чан»…

…Глиняный «чан» да меха — это несложно. Труднее с земляным жиром, но теперь, когда за пазухой лежит берестяной свиток…

Тонкие губы Асмута дернулись, расплылись в злой усмешке.

— Те, кто верит в Вознесенного, говорят, что после смерти грешники отправляются в огонь. Придумано славно… Говорят, Пламя Смерти нельзя потушить?

Згур кивнул, усмехнулся в ответ и вдруг почувствовал ужас. Кого будут жечь его кметы? Детей, женщин, стариков? Но тут же пришел ответ — враги не имеют возраста. Враги — не женщины, не дети, не старики. Они — враги! Велегост, Кей Железное Сердце, знал это, приказывая не оставлять в живых никого из Меховых Личин. Всех, кто выше тележной чеки! Боги разберутся!

— И еще… — Асмут задумался, постучал крепкими пальцами по резной крышке. — Я прикажу своим всадникам не трогать воинов Хальга Олавсона. И в Скандии мы тоже не тронем его поселков. А потом распустим слух, что у нас есть договор с Олавсоном. Лайв и Хальг никогда не верили друг другу…

Згур вновь кивнул — придумано неплохо. Сканды не могут поделить Сурь. Когда же Лайв узнает об «измене» ко-нуга Хальга…

— Теперь вот что… — Улыбка исчезла, лицо Асмута посуровело, в уголках рта обозначились резкие складки. — Я не зря упомянул Вознесенного, Згур Иворович! Вчера мне сообщили, что его жрецы признали Лайва правителем Полуденной Сури…

На миг Згур растерялся. Если скандов признают боги…

— Но почему? Лайв не щадит никого!

— Кроме жрецов Вознесенного, — Асмут зло скривился. — Лайв неглуп! Теперь все, кто поклоняется кресту, должны считать Лайва посланцем Небес. Им запретили сражаться со скандами!