Андрей Валентинов - Нарушители равновесия. Если смерть проснется. Печать на сердце твоём

У подножия холма все стало ясно. Ворота были открыты, а из поселка доносилось знакомое карканье — там пировали вороны. Для верности Сварг выслал разведку, но она лишь подтвердила то, что поняли все — Бусел пуст. Впервые за три недели водотичи не стали защищать свои дома. Живых в Буселе не оставалось — только мертвые…

…Трупы торчали на кольях — посиневшие, обезображенные, многие с выжженными глазами и обрубленными кистями рук. Страшные памятки стояли по всему поселку — от ворот до главной площади. Их было больше двух десятков — настоящий праздник для воронья, слетевшегося со всей округи. Улад успел за эти недели свыкнуться с подобным зрелищем, но все же почувствовал, как сжимается сердце — ведь это были свои!

Погибших узнали. Трое были пленными, попавшими к волотичам еще в Коростене. Остальные — люди Антомира, из тех, кто пытался пробиться к Кесву войску или был послан с тайным поручением. Уладу подумалось, что среди них может быть Слухач — тот, кто говорил с ним о Велге. Скорбь сменилась гневом. Враги ответят! И Прежде всего ответит она — Гадюка!

Сварг мрачным взглядом окинул брошенный поселок, коротко распорядился снять и похоронить казненных, все же остальное — сжечь. В домах и амбарах остались немалые запасы, но к ним не притронулись. Все уже знали — опасно. Опасно брать со стола краюху хлеба, пить воду из колодца, даже надевать чистую рубаху, брошенную на хозяйскую кровать. Всюду может быть яд — в хлебе, в воде, даже в полотне, пропитанном неведомым зельем. Лишь воздух оставался неотравленным, но и в нем плавал трупный дух.

Братья вышли из поселка и направились обратно к берегу. Сварг молчал, а младшего душила ненависть. Такое нельзя прощать! Мятежники предупреждали — и на вас найдутся колья! Улад с сожалением вспомнил, что пленных волотичей на лодьях почти не осталось. А жаль! На тех же кольях следовало повесить мятежников, чтобы не было сомнений, за кем последнее слово. Он подумал о зеленоглазой девчонке — Алане, которую чуть было не решил оставить при себе. Чем-то она приглянулась, может покорностью, с которой сносила все. Девушка надеялась выжить, но Улад злорадно усмехнулся. Нет уж! Пусть ответит за все! Сначала он отдаст ее своим улебам, а потом — на кол! Здесь же. на берегу! И это не он убьет ее, это Велга — проклятая Болотная Гадюка, кровожадная тварь, готовая воевать до последнего волотича. Значит, так и будет!

Между тем Сварг подозвал Антомира, кутавшегося в свою нелепую шубу, словно уже наступила зима, и о чем-то долго беседовал с ним. Затем вновь подошел к брату.

— Пойдем!

Они отошли подальше. Старший оглянулся на горевший поселок, и лицо его передернулось:

— Понял?

— Да… — тихо ответил младший, — Мы отомстим!

— Отомстим! — кивнул Сварг. — Но я о другом. Коростснь рядом, а они ушли. Что это значит? Велга не примет боя?

— Почему? — удивился Улад.

— Да очень просто! Перед главным сражением лишний день никогда не помешает. Время нужно ей, а не нам. Тут бы ей и задержать нас, а Велга приказала отступить. Значит, она может бросить и Коростень! А вот тогда — плохо! Очень плохо, братишка!

Улад задумался. Да, будет плохо. Ищи потом волотичей по лесам! Но Велга должна принять бой! Должна!

— Я посылаю разведку, — помолчав, добавил Сварг. — Над обязательно узнать…

— Отправь меня! — вскинулся младший. — Я все узнаю!

— Ты что?! — Сварг даже отшатнулся, — Ты понимаешь…

— К-конечно! — загорелся Улад. — Это слишком важно! Тебе могут солгать! И наши, и волоти-чи! Испугаться, обмануть! А я уже видел Гадюку! Пошли меня!

Сварг надолго задумался, затем нерешительно пожал плечами:

— Ты, конечно, прав, братишка. Волотичам верить нельзя, а наши могут испугаться и наплести с три короба. Но ты понимаешь, какой это риск?

— Я — Кей! — Улад почувствовал внезапную уверенность. — Я смогу! Я справлюсь!

Младший нетерпеливо ждал, что ответит брат. Его охватило волнение — и страх. Неужели Сварг откажет? Зачем же тогда он, Улад, нужен? Только чтобы ездить послом к Гадюке? Он еще не умеет командовать войском, но такое поручение как раз для него!

— Ладно! — кивнул старший, и молодой Кей радостно улыбнулся. Сварг заметил это и покачал головой:

— Будь осторожен, братишка! Сделаем так. Я пошлю с тобой одного верного парня. Это Баюр, сын Антомира. Он будет знать, что ответит за тебя головой — своей и своего отца. Ты оденешься, как волотич. А главное — молчи. Ты говоришь по-сполотски.

— И еще заикаюсь, — вновь усмехнулся Улад. — Я понял, не волнуйся.

— Узнай, примет ли она бой. Если ее войско еще у Коростеня, погляди, может, что-то заметишь…

— Н-не волнуйся! — повторил Улад, чувствуя себя почти что счастливым. — Я все узнаю, брат!

Сначала плыли на челноке, а затем долго шли темными зарослями, постоянно натыкаясь на острые ветки. Уже стемнело, но Баюр прекрасно знал дорогу. Уладу парень сразу понравился — улыбчивый, смелый, решительный. Не то, что его батюшка, боящийся сделать шаг за пределы лагеря. А главное, Баюр прекрасно говорил по-сполотски, да и сам больше походил на сполота, чем на дикаря-волотича. Он обмолвился, что несколько лет прожил в Савмате, и Улад окончательно поверил своему спутнику. Если бы все волотичи были такими! Разве трудно выучить сполотский, научиться по-сполотски одеваться, по-сполотски жить! Ведь все они — анды, потомки славных воинов Кея Боза, во времена которого еще не было ни сполотов, ни улебов, ни волотичей, а был единый народ от Харпийских гор до Итля. Отец прав — настало время объединить землю, дать ей новое имя. Одна земля, один народ, один язык…

Впрочем, сам Улад в этот вечер оделся, как настоящий волотич. Ему подобрали белую рубаху, легкие башмаки, сплетенные из лыка, даже волосы подстригли по-другому. Оказывается, эти дикари стригутся иначе! Уладу было не жаль своих рыжеватых кудрей — отрастут! А вот меч пришлось оставить. Вместо него молодой Кей подвесил к поясу небольшой топор-клевец, с которым он совершенно не умел обращаться. Впрочем, он шел не на войну, точнее его война будет другая. Он первым из всего войска попадет в Коростень, и эта мысль наполняла гордостью душу Улада, Город, который брали его прадед, его дед, его отец. Теперь и он сможет что-то сделать для Ории — страны, где правят Кеи…

С Баюром они все решили заранее. Если встретится стража, говорить будет сын Антомира. Для всех они станут добровольцами, которые спешат в войско мятежников. Баюр знал имена нескольких вожаков и надеялся беспрепятственно проникнуть в город.

Сначала они увидели костры. Их было много, словно звездное небо внезапно опустилось с заоблачных высот. Огромное поле стало лагерем. Темнота скрывала подробности, но глухой шум, доносившийся от самого горизонта, не давал обмануться — здесь собрались многие тысячи. Где-то за полем был Коростень, но тьма не позволяла увидеть город. Уладу лишь показалось, что он различает силуэты приземистых деревянных веж на невысоком холме.