Филип Фармер - Многоярусный мир: Гнев Рыжего Орка

Хорошо, что старый Рагнар умер. Какое отвращение внушал бы ему теперь его сын, а пуще того — его внук. Что до невестки, Евы, то Рагнар никогда ее не любил, хотя всегда был с ней вежлив. Она его боялась, а он презирал людей, которым внушал страх.

Деда поначалу обеспокоили видения, сны и стигматы Джима. Но вскоре он решил, что это совсем не обязательно признаки психического расстройства. Просто Джим — любимец судеб, это они дали ему второе зрение, дар, который шотландцы называют «фей». Джим видит то, что скрыто от других. Будучи атеистом, старик все же верил, или утверждал, что верит, в Норн, трех богинь судьбы языческой Скандинавии. «Даже и сегодня в захолустных лесных углах можно найти норвежцев, которые верят в судьбу больше, чем в своего лютеранского Бога».

Дед брал ручонки Джима в свои огромные, искореженные работой руки и поворачивал так, чтобы белые пятнышки у Джима на ногтях блестели на свету. Джим хорошо знал о них и немного стеснялся, что другие их тоже видят. Но Рагнар говорил: «Эти знаки викинги называли норнаспорами. Их дали тебе Норны, чтобы показать свою благосклонность к тебе. Ты счастливец. Будь эти пятнышки темными, тебя всю жизнь преследовало бы злосчастье. Но они белые, а это значит, что тебе в жизни будет сопутствовать удача».

Судьба… Мистер Лам много раз говорил на уроках английского: «Характер — это судьба». Это цитата из Гераклита, древнегреческого философа. Запомните это правило и живите согласно ему. «Характер — это судьба».

Это произвело на Джима глубокое впечатление. Дед, с другой стороны, полагал, что характер человеку дается судьбой. Где бы ни заключалась истина, Джим знал: он обречен быть вечным неудачником. Мало ли что говорил старый Рагнар о норнаспорах. Джим Гримсон — безнадежный случай, кто угодно, только не герой. Как сказал ему школьный психолог, у него заниженная самооценка, он способен общаться лишь с немногими из своих сверстников, такими же неблагополучными, как и он, не умеет вести себя с вышестоящими лицами, ненавидит власть в любой форме, не стремится к успеху — короче, шпарит без тормозов по крутой дорожке в ад. Сказав это, психолог добавил, что у Джима все-таки большой потенциал, хотя характер у него хаотический и пораженческий. Он вполне способен поднять себя за волосы. Ну уж это психик определенно лажу гнал.

Джим вздохнул и только теперь заметил, что вокруг что-то не так — точнее, чего-то не хватает. Только через минуту он понял, что окружен полной тишиной. Неудивительно, что он чувствовал себя не в своей тарелке.

Он пошел на кухню и включил радио. На ВИЭК был «Час золотого ретро», и они передавали «Долой с катушек», альбом 1966 года, в котором Фрэнк Заппа впервые выступил вместе с «Мазере оф Инвеншен». Джиму тогда было четыре года — глубокая старина.

Не успел альбом кончиться, как вернулся Эрик Гримсон — и разверзлись врата ада.

В 6.19, через час после захода солнца, Джим поднял окошко своей комнаты и вылез наружу. Полчаса назад он поужинал тем, что украдкой принесла ему мать.

Ева пришла домой за несколько минут перед мужем и принялась готовить ужин. Она попросила Джима убавить звук в радио, и он убавил. Он ничего ей не сказал о своих дневных несчастьях. Эрик Гримсон заявился в полшестого, краснорожий и изрыгающий такой перегар, что дракона мог бы свалить. Первым делом он выключил радио, проорав, что не потерпит этого дерьма, когда он дома. А потом, конечно, прицепился к Джиму. Ева никак не могла понять, в чем дело, пока муж не рассказал ей о телефонном звонке из полиции, о том, что Джим подрался с Фрихоффером-младшим и пришел весь в блевотине.

Где одно, там и другое — так всегда бывает, — и вскоре отец и сын вовсю кричали друг на друга. Мать стояла у плиты спиной к ним, сгорбив плечи, и молчала. Только вздрагивала порой, точно что-то внутри кусало ее. Наконец Эрик велел сыну отправляться в свою комнату. И черта с два ты будешь сегодня ужинать, добавил он.

Теперь в доме настала тишина. Джим взял с полки потрепанную пожелтевшую книжку в мягкой обложке — «Франкенштейн» Мэри Шелли, и попробовал почитать. Точнее, перечитать. Он как раз был настроен на эту историю о монстре, созданном из мертвых человеческих тел, об изгое, ненавидимом всеми и ненавидящем всех, об отверженном, убивающем людей, рожденных естественным путем, а в конце концов и своего создателя, в некотором смысле своего отца.

Но по-жуткому старомодный язык, которым была написана книга, всегда мешал ему, а в этот раз определенно раздражал. Джим бросил книгу на пол и стал бродить туда-сюда по тесной комнате. Вскоре в гостиной заверещал телевизор. Эрик Гримсон сидит там, с банкой пива в руке, и пялится в ящик для идиотов. Через несколько минут в дверь к Джиму постучали. Он открыл и увидел мать с подносом.

— Не могу я допустить, чтобы ты остался голодным, — прошептала она. — Держи. Когда доешь, поставь под кровать, я приберу — ну, ты знаешь…

— Знаю. Спасибо, мама. — Джим принял у матери поднос и поцеловал ее потный лоб.

— Хотелось бы мне…

— Я знаю, мама. Мне бы тоже хотелось. Только…

— Все могло бы…

— Может, когда-нибудь…

Вот так они обычно и говорят друг с другом — обрывками. Джим не знал почему. Может, потому, что давление, оказываемое на них, вынуждает их к этому. Кто его знает.

Джим закрыл дверь и умял картофельное пюре с подливкой, поджаренную ветчину, бобы, сельдерей и черный венгерский хлеб. Спрятав поднос под кровать, он потихоньку вышел в холл и воспользовался ванной. А через час после заката вылез из окна. Если отец обнаружит, что его нет, тем хуже.

Днем температура держалась на семидесяти и выше, но теперь упала ниже шестидесяти. Хотя пронизывающий западный ветер немного утих, в воздухе все-таки чувствовался холод. Начинали собираться тучи. Половинку луны затягивала тонкая дымка. Хорошая ночь для Хэллоуина.

Джим пригнулся, проходя мимо окна гостиной. Телевизор продолжал верещать. Выйдя на тротуар, под яркий свет фонаря, Джим увидел, что трещины на цементе стали шире. Он не знал, когда это случилось, но ему показалось, что их больше и они шире, чем когда он входил в дом. Правда, тогда он был слишком взвинчен, чтобы обращать на них внимание.

Ему встретилась компания ребятишек, одетых ведьмами, демонами, Клинтонами [18] Злобные инопланетяне из сериала «Звездный путь». (Примеч. ред.) , скелетами, привидениями, Дракулами, чудищами Франкенштейна, роботами, Дартами Вэйдерами, а один вырядился панком: раскрашенное лицо, сережки, гребень на голове — так, наверно, его родители представляют себе монстра. Другой был одет, как гигантский мозг, и Джиму эта идея понравилась. Все самое ужасное, что есть на этом свете, кроется в человеческом мозгу.