Филип Фармер - За стенами Терры

Выполняя телепатические команды Звонаря, матрица выпустила Табююза из камеры. Ему удалось оглушить одного из охранников и перенести свой разум в новое тело. Следуя введенной программе, матрица автоматически произвела все необходимые перемещения и расщепила мозг человека.

Для надежного приема телепатических сигналов матрица выпускала наружу две крохотные антенны. Они выдвигались из пары отверстий в ее основании. Дело в том, что «колокол» изготавливался из материала, который не поддавался разрушению и был непроницаем даже для радиации. Поэтому устройство антенн действовало автоматически — через определенные интервалы времени. «Услышав» зов Звонаря, матрица откликнулась, и с ее помощью Табююз вырвался на свободу. Раздобыв оружие, он перебил телохранителей Орка, а затем попытался уничтожить самого властителя. Однако это ему не удалось — во всяком случае, так считал Кикаха. Решив вернуться на Землю номер один, Табююз прошел через врата и оказался в здании на Марсе.

Кикаха следил за приближением Звонаря. Чтобы достать оружие, ему пришлось расстаться с черепом. Тот беззвучно пошел ко дну. Придерживаясь рукой за лепесток, Кикаха вытащил из-за пояса лучемет. Звонарь прошел мимо него и остановился у двери. Открыв ее, он пропустил «колокол» в следующую комнату.

Очевидно, матрица могла определять местоположение других живых существ. Диапазон наблюдения был ограничен, иначе, пролетая над берегом, она засекла бы Кикаху. Вероятно, вода и листья отражали зондирующий сигнал, а обилие рыб в глубине пруда вызывало какие-то помехи.

Кикаха подтянулся повыше и приподнял лучемет над водой. Край листа мешал ему целиться, но промах означал бы верную смерть. Если луч отклонится в сторону, Звонарь выбежит в дверь. С таким мощным оружием, как у него, он превратит этот пруд в кастрюльку с закипевшим супом. К тому же луч мог разрезать стену здания и пробить защитную оболочку дворца. Если воздух вырвется в разреженную атмосферу Марса, им обоим придет конец. А это совершенно не устраивало Кикаху.

Звонарь повернулся боком. Стараясь удержать равновесие, Кикаха прицелился ему в бедро. Он решил сначала свалить Табююэа с ног, а затем разрезать его надвое.

Палец начал плавно нажимать на курок. Но тут что-то коснулось икры Кикахи. Он открыл рот, чтобы закричать, и, едва не потеряв сознание от ужасной боли, согнулся пополам. Вода попала ему в рот и ноздри. Лучемет выскользнул из руки и пошел ко дну. Глотнув едкой жидкости, Кикаха мотнул головой и ударился о стебель растения. Он мельком увидел зубастую тварь, уплывающую в глубину: его укусила красная «лягушка».

В горле першило от проглоченной воды. Необходимо было срочно глотнуть воздуху. Но наверху мог ожидать Звонарь, заподозривший неладное в тихом всплеске.

Кикаха вынырнул под широким листом и усилием воли подавил кашель.

Сплюнув горькую слюну, он осторожно выглянул из-под огромного лепестка.

Звонарь исчез.

В следующий миг Кикаха снова согнулся от боли. «Лягушка» вернулась и еще раз цапнула его за ногу. Кровь могла привлечь других обитателей пруда. Он быстро поплыл к берегу и выскочил из воды на скользкий мох. Ноги у него дрожали.

Выбравшись на дорожку, он стянул с себя рубашку, разорвал ее на полосы и перевязал раны. По остроте зубов «лягушка» могла потягаться с акулой; вместе с тканью штанов она отхватила по куску мяса. К счастью, раны оказались неглубокими.

Властитель знал, что кому-то из гостей захочется поплавать в пруду. И наверное, он от души веселился, когда запускал сюда этого беспощадного маленького хищника.

А вот Кикахе было не до смеха. Он не знал, зачем Звонарь ушел в следующую комнату, но подозревал, что тот вскоре вернется. Без лучемета положение осложнялось в несколько раз. Но нырять за оружием Кикаха не хотел — во всяком случае до тех пор, пока плотоядная тварь находилась в пруду.

Однако у него остался нож. Кикаха вытащил его из-за пояса и, зажав в зубах, омыл дорожку водой в тех местах, где успела накапать кровь. Плюнув в сторону вынырнувшей «лягушки», он хромая зашагал в следующую комнату.

Пройдя пустой короткий коридор, Кикаха вошел в огромное помещение. По размерам оно почти не уступало гроту. Теплый воздух был насыщен влагой. Везде нависали, стелились и вились растения неземного и немарсианского происхождения. Правда, из всей марсианской флоры Кикаха видел только кактусы в долине, но эти растения выглядели такими высокими, зелеными и мясистыми, что явно не имели ничего общего с разреженной атмосферой Марса.

Одна из стен представляла собой окно, затянутое серым туманом. Туман был справа и слева, сверху и снизу. И как бы Кикаха ни напрягал глаза, он не видел ничего, кроме серой однообразной пелены. Однако она не походила на земной влажный туман. Ее составляли мириады крохотных частиц и напоминали Кикахе густое пылевое облако.

Такого на Марсе, пожалуй, не бывает, подумал он. Не, ужели на выходе из коридора стояли еще одни врата? Очевидно, он перенесся на какую-то другую планету или спутник. Сила притяжения почти не отличалась от земной, а значит, он находился на планете схожего размера. Все это плюс влажное густое облако заставило его подумать о Венере.

Только теперь до него дошло, что в марсианском дворце поддерживалась искусственная гравитация. На самом деле ей полагалось быть значительно ниже. Насколько? Раз в шесть? Кикаха точно не помнил. Но он не взлетал в воздух во время прыжков, а это уже о многом говорило.

Теперь он не сомневался, что тот дворец действительно находился на Марсе. Особые устройства поддерживали в здании земную силу притяжения. А значит, эта гигантская оранжерея могла располагаться, скажем, на Юпитере, и все те же гравитационные устройства сводили титаническое притяжение планеты к нулю.

Кикаха пожал плечами. Какая разница, куда он попал, если за стенами здания ему не сделать и шага? Сейчас следовало подумать о том, как остаться живым и вернуться на Землю. Он прошел еще один пустой коридор и оказался в едва освещенном помещении, которое размерами не уступило бы нью-йоркскому центральному вокзалу. Под огромным куполом мерцало озеро серебристо-серой жидкости, которая напоминала ртуть. Вдоль стен по кругу тянулась узкая дорожка, а в центре озера находился круглый остров. Осмотрев помещение, Кикаха не нашел никаких других дверей.

Остров располагался в пятидесяти ярдах от края дорожки. Его каменистая поверхность лишь на фут выступала над гладью ртутного озера. Точно в центре возвышался большой металлический обруч, установленный вертикально на мраморном пьедестале. Кикаха понял, что это врата. Если бы ему удалось до них добраться, он мог бы проскочить в куда более приятное место — во всяком случае, это предполагали правила игры. Продемонстрировав ум, силу и ловкость — и превыше всего, везение, — пленник получал свой шанс на свободу.