Дэн Абнетт - Пария

Вы должны помнить о скорости, с которой все произошло. Пожалуйста, примите во внимание, что все эти события произошли практически в тот же момент, как я вошла в помещение и увидела поединок. Три, может быть, четыре секунды: и за это время они успели обменяться примерно двумя дюжинами ударов. А я успела только оценить ситуацию и увидеть, как Заур падает.

Мне никогда не нравился Таддеус Заур. И это еще слабо сказано — мои чувства к этому злобному ублюдку были куда сильнее и куда более недоброжелательными, чем то, что я написала. Но он был из Зоны Дня, и я тоже — и я не могла позволить случиться тому, что вот-вот должно было произойти.

Я рванула вперед. Заорав во все горло, я сдернула с крюка один из баклеров. Мой манжет окончательно отключился, так что, вся моя сила «затупленной» теперь не сдерживалась ничем — и я вложила ее в этот крик.

Встреча с бегущей вперед и орущей парией, чьи способности ничем не сдерживаются, как правило, похожа на пощечину. Даже для обычных людей, не слишком чувствительных к подобным воздействиям, столкновение с разумом, чистым, как белый лист, лишенным каких бы то ни было псайкерских способностей, порождает хотя бы минутное неясное и раздражающее беспокойство.

Незнакомец отпрянул в сторону. Его удивление было достаточно сильным, чтобы он прекратил резать Зауру глотку. Но я не собиралась останавливаться на достигнутом. Я метнула баклер, словно диск.

Маленький круглый щит пролетел мимо, но ему пришлось пригнуться. Заур, как оказалось, был отнюдь не мертв. Он изо всех сил ударил ногой и попал незнакомцу по внутренней стороне бедра — да так, что того отбросило в сторону и он потерял равновесие.

Незнакомец приземлился на помост, выбросив руки перед собой, но был готов к атаке, и, когда Заур двинулся вперед, пришелец резко подбросил себя вверх и, развернувшись, сделал подсечку обеими ногами. Заур грохнулся на спину.

Я все еще бежала в его сторону. Мой бег превратился в прыжок с ударом ногами.

Он перекатился, падая с помоста на пол так, что мой удар пришелся в пустоту, и вскочил на ноги, а я — приземлилась и развернулась.

Кажется, он хотел что-то сказать мне, но не знал, что. Возможно, он собирался крикнуть, чтобы я бежала отсюда, не вмешиваясь в поединок, к которому не имела отношения, но он этого не сделал. Если он хотел прикончить Заура, ему пришлось бы сделать то же самое и со мной, или все обитатели дома сбежались бы сюда по его душу.

Я чувствовала, что в его душе борются противоречивые чувства. Безоружная, я снова ринулась к нему, используя его промедление. Одно дело сражаться с Зауром, но он, похоже, не желал вовлекать в это молодую женщину. Его контратака была довольно нерешительна. Он старался оттолкнуть меня как можно дальше. Он не пустил в ход свой клинок, хотя по-прежнему держал его в руке. Думаю, он рассчитывал как следует врезать мне рукоятью и, отправив в нокаут, вывести из игры.

Но я не позволила ему отделаться от меня так легко. Я вцепилась ему в запястье, вывернула его и, сжав другую руку в кулак, ударила, целясь в болевую точку у него на плече.

Салинтер вылетел из разжавшихся пальцев.

— Кто вы такой? — выкрикнула я.

Он нанес ответный удар обеими руками. Я отлетела назад и упала, сшибая стойку с деревянными палками для фехтовальных упражнений.

Я поднялась с пола, подхватив одну палку и пинками расшвыривая другие с дороги. Незнакомец отступил назад, подняв руки.

Я решила, что он собрался отказаться от своей затеи и сбежать.

И вдруг он согнулся пополам, потому что кутро Заура вонзился ему в спину. Меч прошел сквозь куртку, одеяния под ней, защиту, скрытую под ними, и вышел из живота на уровне талии. Заур выдернул лезвие, и кровь брызнула фонтаном, испятнав пол около помоста. Незнакомец пошатнулся, его голова мотнулась, словно он был мертвецки пьян, ноги заплетались, а в распахнутых глазах застыло изумление. Он схватился за живот обеими руками, но это не помогло закрыть рану. Кровь лилась, словно красное вино из опрокинутого кувшина. Его руки и рукава сплошь окрасились ею.

Он открывал рот, но не мог произнести ни слова.

Потом он упал навзничь. Заур просто стоял рядом, следя, как его противник истекает кровью, опустив окровавленный кутро .

Кровь растекалась огромным, темно-красным зеркалом по полу вокруг лежащего незнакомца. Зеркало росло, становясь все шире. Его куртка и одеяния под ней были пропитаны кровью, кровь покрывала его руки, испачкала лицо. Широко раскрытыми глазами он глядел в потолок, беззвучно открывая рот, его ноги конвульсивно подергивались.

Я склонилась над ним.

Возможно, он мог остаться в живых. Мы могли бы перевязать его раны и вызвать городскую охрану. Я попыталась зажать его жуткую рану, остановить кровь — но она оставалась открытой, зияя, как раззявленная собачья пасть. Мои руки были так же залиты кровью, как и его.

Внезапно он оторвал взгляд от потолка и ламп, и посмотрел на меня. Он моргнул, пытаясь сфокусировать зрение. Крошечные капельки крови застыли у него на ресницах.

— Что все это значит? Кто вы такой? — спросила я.

Он произнес всего одно слово. Оно едва слышно сорвалось с его губ — скорее вздох, чем звук.

Я никогда раньше не слышала это слово.

Он сказал:

— Когнитэ.

А потом, прямо у меня над ухом, что-то оглушительно грохнуло; я подскочила, потому что это было внезапно, очень близко и громко до звона в ушах. В ту же секунду до меня дошло, что это выстрел. Я почувствовала, как его кровь брызнула мне на лицо, грудь и шею. Несколько брызг попали в глаза.

Ментор Заур еще раз — для ровного счета — выстрелил в лицо незнакомцу, а потом убрал в кобуру свой короткоствольный пистолет.

Я опустила глаза, оглядывая себя, увидела, сколько на мне крови, и инстинктивно поднесла руки к лицу. Но только размазала кровь кончиками пальцев. Казалось, я вся была покрыта ею.

— Иди вымойся, — произнес Заур.

Я посмотрела на него снизу вверх, все еще стоя на коленях.

— Делай что говорят, — приказал Заур.

— Кто это был? — спросила я.

Его губы изогнулись в едва заметной ухмылке.

— Ты слышала, что он сказал.

— Да, но…

Он отвернулся от меня и выругался.

— Мать твою в бога в душу, включи наконец свой манжет, — сказал он.

Так я и поступила. Я перещелкнула центральную ленту моего металлического манжета, включая лимитер, который маскировал мою псионическую пустоту. «Эффект парии» существенно затруднял общение: к его обладателям крайне трудно было испытывать симпатию или привязанность.

Он знал это. В тот момент, когда я снова включила лимитер, выражение его лица заметно смягчилось. Вообще-то лишь самую малость: Таддеус Заур вряд ли мог быть мягким.