Дэн Абнетт - Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I

Дыхание Роксанны немного успокоилось, и она прикоснулась рукой к картине, надеясь, что надежная прочность стены поможет ей вернуть равновесие. Закрыв глаза, она прислонилась лбом к шероховатой поверхности кирпичной кладки, медленно вздохнула и представила себе бескрайнюю пустыню. Металлический привкус крови исчез, уступив место запахам жареного мяса и застарелого пота, к которым примешивался едкий дым бакковых палочек.

— В пустыне нет жизни, — произнесла она, повторяя давным-давно заученную мантру. — В пустыне нет никого, кроме меня, и ничто не может ко мне прикоснуться. Никто меня не потревожит.

— К несчастью, ты далеко не в пустыне, малышка, — раздался за ее спиной чей-то хриплый голос.

Роксанна в испуге развернулась, и все мысли о пустыне и душевном равновесии мгновенно разлетелись, словно листья на осеннем ветру. К противоположной стене прислонились трое мужчин в тяжелых меховых шкурах поверх парусиновых рабочих комбинезонов. Все трое курили, и голубоватый дым облаком повис над их головами. У них были смуглые обветренные лица и массивные фигуры, казавшиеся неуклюжими, но Роксанна сразу поняла, что перед ней не обычные пьяницы или грабители.

— Я не ищу неприятностей, — заговорила она, подняв руки ладонями наружу.

Они рассмеялись, а один, с узкими глазами и длинными висячими усами, шагнул вперед. Он небрежно выплюнул окурок.

— Плохо дело, малышка, неприятности сами тебя нашли.

— Прошу вас, — обратилась к ним Роксанна, — если вы люди Бабу Дхакала, вы должны идти своей дорогой. Поверьте, если вы оставите меня в покое, так будет лучше для всех.

— Если тебе известно, что мы работаем на Бабу, ты должна бы знать, что просто так мы тебя не отпустим, — возразил усатый, подзывая жестом своих спутников.

Роксанна заметила тяжелые пистолеты на поясах поверх комбинезонов и грубо вырезанные самодельные рукоятки, торчащие из ножен на бедрах. Предводитель вытащил блестящий кинжал с загнутым лезвием, поднес его ко рту и провел пожелтевшим языком по острой кромке. Струйка крови спустилась по губе на подбородок, а мужчина оскалил покрасневшие зубы.

— Ты ведь из церкви мертвых, малышка, верно? — спросил он.

— Да, я из храма Печали, — подтвердила Роксанна, стараясь говорить как можно спокойнее. — Поэтому вы и должны меня пропустить.

— Слишком поздно, малышка. Как я понимаю, ты направляешься к Антиоху, а это значит, что у тебя с собой монеты, соответствующие его ценам. Отдай их мне, и мы обойдемся с тобой без грубостей, может, только немного порежем.

— Я не могу этого сделать, — отказалась Роксанна.

— Еще как можешь. Просто запусти руку под одежду и достань деньги. Поверь, так будет лучше для тебя. Анил и Мюрат не такие добрые, как я, они уже готовы тебя убить.

— Если вы отнимете у меня деньги, вы тем самым убьете двух детей, — объяснила Роксанна.

Человек пожал плечами.

— Они не первые и наверняка не последние.

Он махнул рукой, и двое приятелей бросились к ней. Роксанна, развернувшись, побежала по улице, крича о помощи, хотя и знала, что никто не откликнется. Чья-то рука схватила ее за одежду. Она вырвалась, но тут же получила удар кулаком в плечо, потеряла равновесие и, чтобы не упасть, оперлась руками о стену.

Фрагмент кирпичной кладки осыпался, Роксанна не удержалась на ногах и с криком упала на колени. Она оказалась лицом к лицу с нарисованным на стене воином в красно-белом шлеме. Затем в спину между лопаток ей уперлась чья-то нога и сильно толкнула. Роксанна ударилась лицом в твердую землю, кровь из прокушенной щеки мгновенно наполнила рот. Сильные руки грубо перевернули ее на спину.

Капюшон вместе с завязанной на голове косынкой свалился, открыв лицо, и бандит радостно оскалил щербатые зубы.

— Да она хорошенькая! — крикнул он.

Его нож блеснул, поймав свет ближайшего фонаря.

Вторая пара рук разорвала ворот одежды, и Роксанна отчаянно забилась.

— Отпустите меня! — завопила она.

Но подручные Бабу Дхакала ее словно не слышали.

— Я тебя предупреждал, — почти дружеским тоном произнес главарь.

— Нет! — выкрикнула Роксанна. — Это я вас предупреждала!

Бандит, возившийся с ее поясом, вдруг забился в судорогах, как будто замкнул собою высоковольтную линию. Сквозь стиснутые зубы запузырилась кровавая пена, а из глаз вылетели облачка пара. Он с визгом отлетел от Роксанны, обхватив ладонями дымящийся череп, и продолжал метаться, как будто отбиваясь от невидимых противников.

— Ты что творишь?! — закричал второй бандит и в ужасе отскочил от Роксанны.

Роксанна приподнялась и выплюнула сломанный зуб. Ярость и боль исключали всякие мысли о милосердии. Она уставилась на перепуганного насильника и снова сделала то, от чего ее так настойчиво предостерегали наставники.

Человек заорал, из его ушей и носа хлынула ярко-красная кровь. В одно мгновение жизнь покинула его тело, и громила, словно пьяный, бессильно сполз по стене. Роксанна с трудом поднялась на дрожащих ногах. Третий бандит испуганно попятился.

— Ты ведьма! — закричал он. — Проклятая ведьма!

— Я просила оставить меня в покое, — ответила Роксанна. — Но вы не послушали.

— Я тебя пристрелю! — заорал он, поднимая пистолет.

Оружие выпало из его рук, когда бандит затрясся, и из всех отверстий в его голове стал вытекать кипящий мозг. Он беззвучно повалился на бок, череп стукнулся о землю и обвалился внутрь, как воздушный шарик, из которого выпустили воздух.

Роксанна, едва дыша, оперлась о стену. Учиненный ею разгром поверг девушку в смятение. Роксанна поспешно повязала косынку и накинула капюшон, пока никто ее не увидел и не узнал.

Снова ее преследуют кровь и смерть. Таких, как она, моряки в старину называли «накликающими беду», и куда бы она ни пошла, несчастья и смерть шли рядом. Она не хотела убивать этих людей, но инстинкт самосохранения овладел ее существом, и Роксанна уже ничего не могла поделать, чтобы предотвратить их гибель.

На руке первого из убитых бандитов она заметила клановую татуировку и похолодела.

Да, это были люди Бабу Дхакала.

За смерть своих подручных он потребует крови, Бабу не принадлежит к людям, старающимся сдерживать свой гнев. Он нанесет ответный удар, и положение станет только хуже.

— Великий Трон, что же я наделала? — прошептала Роксанна и бросилась бежать.

Скиммер медленно скользил по Городу Зрения, отбрасывая голубые и аметистовые отблески на вечно сумрачные улицы. Статуй здесь совсем не было, а здания, несмотря на светлые колонны, благородные очертания и гармоничные пропорции, казались мрачными монолитами на склонах гор. Они высасывали свет и тепло из угасающего дня, словно черные дыры.

Кай сознавал свою склонность к мелодраматизму. Он презирал этот порок в других, но сам никак не мог от него избавиться. Когда-то он поверил, что навсегда расстался с этим унылым городом, но вот снова оказался здесь, как не выдержавший испытаний кандидат.