Дэн Абнетт - Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том II

— Сам попробуй остаться незамеченным, вырядившись в красное, жрец, — ощерился он. Ярулек разыскал Сор Талгрона и потребовал, чтобы капитан надавил на своенравного сержанта разведчиков. Однако тот не стал возражать против объяснений Лота, и оставил его протест в силе.

Именно Лот и его неполное отделение засекли прикрытую маскирующим полем вражескую машину, низко летевшую по горным долинам. Они возвращались с разведывательно-ликвидационного задания и, хотя вражеский корабль не отображался на сигнуме отделения, они зафиксировали тепловую метку и отследили ее при посадке. Именно локационный маяк Лота привел корабль Сор Талгрона сюда.

Легионеры XVII-го трудились, чтобы проникнуть в шахту через запертые, сильно укрепленные противовзрывные двери, которые казались единственным входом. Работающие лазерные резаки издавали шипение и визг.

— Там транспортер, сейчас он на дне шахты, — сказал Лот. — Его деактивировали, и заминируют, если у них есть здравый смысл. Я бы так сделал.

— Можешь снова его запустить? — спросил Сор Талгрон.

— Это не должно составить труда.

— Хорошо, — произнес Сор Талгрон. — Когда эту дверь откроют, я хочу, чтобы ты и твое отделение спустились в шахту. Поднимите транспортер наверх. Постарайтесь не подорваться.

Лот едва заметно кивнул и направился проинструктировать свое отделение, снова сплюнув на ходу.

— Низкорожденный пес, — произнес Дал Ак, наблюдая, как Лот присел на корточки и начал раздавать распоряжения усевшейся вокруг него группе.

— Не забывай, я тоже принадлежал к низшей касте, — рыкнул Сор Талгрон.

— Прошу прощения, мой повелитель. Я сказал, не подумав.

— Избавься от предубеждений. Не будь он хорош, он был бы уже мертв.

— Они будут ждать нас внизу. Мы выйдем прямо на их стволы.

— Я в курсе, — отозвался Сор Талгрон.

— Капитан, я не понимаю. Зачем мы ими утруждаемся? Война выиграна. Мир захвачен.

— Я не намерен покидать этот сектор, пока в нем дышит хоть один Ультрадесантник, — произнес Сор Талгрон. — Мы могли бы неделями молотить по этой горе с орбиты, а они все равно оставались бы внизу. Они бы вообще едва это заметили. Мы идем в засаду? Да. Есть ли альтернатива? Нет.

— Зачем сюда отступать?

— А вот это уже более верный вопрос.

— И каков ответ?

Сор Талгрон обернулся и посмотрел на своего магистра связи.

— Понятия не имею, — произнес он.

— Пистолеты и клинки, — сообщил Лот, поднимаясь на ноги. Его легионеры избавились от лишней нагрузки: боеприпасов, энергоячеек, коммуникационного оборудования и более тяжелого вооружения. Они сняли рефракционные теневые плащи. В заключение Лот прислонил посреди груды снаряжения свою длинную винтовку, неохотно расставаясь с ней.

— Никому ее не трогать, — прорычал он перед тем, как надеть свой модифицированный шлем. Линзы не засветились — они были матовыми и приглушенными, такими же невыразительными и мертвыми, как его единственный органический глаз.

Двери взломали, и защищенные створки рывком открылись. Лот лениво отсалютовал Сор Талгрону и Дал Аку, развернулся и повел свое отделение на спуск. Один за другим, они беззвучно, словно тени, скользнули за край шахты транспортера.

— Непослушный ублюдок, — произнес Дал Ак, когда тот скрылся. Он прошелся среди сложенной экипировки и целенаправленно опрокинул ногой винтовку Лота. Сор Талгрон покачал головой.

Пока они ждали, по приказу Сор Талгрона прибыл еще один челнок. Топая по посадочной площадке, выгрузилось осадное отделение в тяжелых доспехах. Они были закованы в броню Мк III «Железо», обширно модифицированную для лобовых атак, каждый нес громоздкий осадный щит. Это были одни из самых закаленных в бою легионеров ордена, они часто формировали авангард против бронированных укреплений и вражеских кораблей. Коэффициент потерь в их рядах был чрезвычайно большим, однако находиться среди них означало также и честь. Эти несгибаемые ветераны являлись для Сор Талгрона одним из главных средств прорыва.

— В вашем распоряжении, — произнес Телахас, сержант отделения. У него за спиной был массивный громовой молот, пристегнутый магнитными замками.

С отделением прорыва прибыл также и Апостол Ярулек. Пока он шагал среди рядов, легионеры склоняли головы, оказывая ему такое почтение, которое Сор Талгрон находил отвратительным.

Тем не менее, он не мог оспорить воздействия, которое проповедник оказывал на его людей. Где бы на линии фронта он ни сражался, их решимость заметно крепла, и не раз в битве успех 34-й зависел от его способности пробудить в легионерах фанатичное рвение. Сор Талгрон с недоверием относился к способу, которым тот манипулировал эмоциями своих последователей, однако он не был настолько глуп, чтобы не видеть, что жрец служит делу и служит хорошо.

Возможно, сильнее всего уязвляло то обстоятельство, что, хотя Ярулек никогда не приобрел бы стратегической проницательности Сор Талгрона, он инстинктивно понимал, как добиться наилучшего результата от людей на месте — лучше, чем сам Сор Талгрон. Жрецу была известна сила хорошо подобранных слов, и он знал, когда подкрепить свою пылкую риторику делом. Он вдохновлял их. Сор Талгрон пользовался всеобщим глубоким уважением, однако речи и красивые слова были не для него. Он был создан для прямого действия и, хотя и испытывал глубоко укоренившееся отвращение к силе чего-то столь эфемерного, как простые слова, но знал, что это в большей степени не отражение их неполноценности, а его собственная слабость.

Не то чтобы Ярулек был плохим солдатом — в сущности, совсем наоборот. Если бы его не забрали в начале испытательного срока, не вывели из рядов неофитов и не избрали для службы капелланом, Сор Талгрон уже доверил бы ему командование собственным батальоном. Он обладал хорошими инстинктами, и еще лучше отточил их за время, которое провел прикомандированным к Кор Фаэрону в роли одного из его военных советников.

Ярулек знал о его предубеждении.

— Вам не нужна риторика веры, чтобы сражаться наилучшим образом, — сказал ему Ярулек на полях Наласы. В тот день Темный Апостол возглавил жестокую контратаку против зеленокожих, поведя клин в самый центр вражеских порядков, чтобы убить военачальника. Благодаря этому поступку они выиграли войну. Обоих покрывала липкая, омерзительно пахнущая кровь зеленокожих. — Это не ваш путь, мой повелитель, и при всем уважении — это одновременно и сила, и слабость. Однако у этих воинов, — продолжил он, указывая на победоносных легионеров вокруг них, — нет вашей… особой концентрации. Вашей решимости. Вашего прагматизма. Им нужно нечто большее. Нужна вера и наставление. С этим они лучше сражаются, а без него пропадут.