Дэн Абнетт - Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том II

— Триумф инженерной мысли, — заявил Вайосс с заметным сарказмом.

— Чудо Отца, — поправил его Тифон и направился в комнату Тухулхи.

Командующий Гвардии Смерти остановился из-за внезапного приступа, скрутившего живот. Тифон стиснул зубы, в утробе что-то ерзало, или, по крайней мере, ощущение получилось похожее — словно адские грызуны засели в кишечнике. Спустя короткое время боль прошла, и он устремился к следующему дверному блоку.

Шар, который оказался Тухулхой, висел в центре зала, окруженный захватами и оборудованием Механикум. Тифона поразила красота узоров на поверхности машины. Жирные цветные пятна смешивались и разделялись, создавая гипнотический эффект. Предводитель Гвардии Смерти с усилием оторвал взгляд от парящего шара и увидел облаченную в красное фигурку, замершую на коленях перед устройством, голову и лицо человека прикрывал капюшон.

Тифон нацелил свою автоматическую пушку, но не успел он нажать на спусковой крючок, как тишину нарушил детский голос:

— Остановись! Не причиняй ему вреда!

Мальчик с пожелтевшей кожей, соединенный с аппаратурой плененного устройства, выбрался из спутанного клубка кабелей. Тифон не сразу понял, что телом сервитора манипулирует машина.

— Он бесполезен, — сказал командующий. — Он был вашим тюремщиком и должен понести наказание.

Тифон догадался, что булькающее тяжелое дыхание мальчика-сервитора означает смех.

— Меня нельзя заключить в тюрьму, по крайней мере, существа вроде него на такое не способны, — сказал Тухулха.

— Хорошо, тогда вы можете уйти вместе с нами.

Мальчик не ответил, вместо этого отвернулся и запрокинул голову, словно рассматривая что-то сквозь каменный потолок зала.

— У тебя мало времени, Тифон из Сумеречных Рейдеров, — сказал Тухулха. — Приближается Лев, он хочет лишить тебя головы. Твои воины уже гибнут.

Словно в подтверждение этого в коммуникаторе раздался треск, и появились первые сообщения. Три отряда в арьергарде Хранителей Могил находились под угрозой. Их доклад был недолгим, упоминались сверкающий меч примарха Темных Ангелов и кошмарные существа в капюшонах, с глазами из пламени и когтями из стали. Спустя десять секунд все смолкло, и Тифон больше не слышал своих воинов.

— Он привел с собой псайкеров, — сообщил он Вайоссу. — Я не могу бороться против их объединенных способностей. Предупреди Чарфуна и вторую линию обороны, они должны отступить к нашей позиции.

— Так точно, командующий, — отозвался Вайосс.

— Мы сейчас Гвардия Смерти, — поправил Тифон Тухулху. — Я не могу лично доставить вас на корабль, но вы должны пойти со мной, если желаете освободиться.

— Освободиться? — Мальчик-марионетка снова рассмеялся сдавленным булькающим смехом. — Я долго ждал возвращения Льва. Когда он впервые пришел ко мне, я увидел его и понял, что это мой спаситель. Жители Пердитуса поймали меня в ловушку, но с помощью Иэксиса эти оковы удалось сбросить. Я знал, что Лев вернется ко мне, и только поэтому остался.

— Он стремится уничтожить вас.

— Как и все прочие, он стремится обладать мною, — возразил Тухулха. — Не бойся за меня, храбрый Тифон. Ты должен следовать собственной судьбе. Твой примарх ждет тебя, зачем погибать понапрасну? Позволь, я помогу…

Слова протеста застряли в горле Тифона — судя по ощущениям, началось перемещение. Через миг он очутился в стратегиуме на «Терминус Эст», уцелевшие Хранители Могил стояли рядом.

— Что это было? — спросил Вайосс и помотал головой.

Персонал на мостике замер в удивлении, капитан обернулся и отдал приказ:

— Курс к ближайшей точке перехода. Очень скоро за нами последуют Темные Ангелы.

— Не нужно, — сказал Тифон, в душе что-то сжалось, это было знакомое ощущение. — Тухулха уже отправил нас от греха подальше.

Отпустив рабов, Тифон остался в одиночестве в своей каюте, голые металлические переборки пятнала ржавчина, на потолке ярко сияли световые полоски. Он стащил с себя последний слой поддоспешника и бросил мокрую сетку на пол, обнажив белесое тело. Он никак не мог осознать, что случилось. Отец отправил его, Тифона, в систему Пердитус, чтобы спасти Тухулху из лап Механикум, но ничего не вышло.

В кишечнике все еще побаливало, и командующий Гвардии Смерти осмотрел свой живот. Под слоем кожи и мышц находились жесткие пластины черного панциря. Кое-что пятнало кожу пониже нагрудной пластины. Изгиб мускулистой груди мешал разглядеть это как следует, и Тифон повернулся к собственному отражению в полированном бронзовом зеркале.

Пониже солнечного сплетения он обнаружил три волдыря, каждый размером с подушечку большого пальца. Волдыри располагались треугольником и касались друг друга, темно-красные, окаймленные черным ободком, они источали прозрачную жидкость. Тифон осторожно ткнул в бубон пальцем и не ощутил боли. Напротив — трепет удовольствия пробежал по телу.

Тифон понял все. Он уже освободил Тухулху. Отправившись на Пердитус, он привлек к этому миру внимание Льва и, не зная конечной цели, привел в движение цепочку событий, которая входила в великий план Отца. Три бубона на теле стали ему наградой: Отец обратил внимание на верность Тифона и дал ему знак. Отныне и навеки, он, Тифон, будет носить эту метку, метку любви Отца.

Конечно, это только начало. Хранители Могил были первыми, но Отцу нужна вся Гвардия Смерти, любовь и верность каждого воина, а превыше всего — любовь и преданность Мортариона.

— Ты уверен, что это все? Он больше ничего не сказал? — Капитан Лоррамех, уставившись на Мидоа, покачал головой.

Они вдвоем возвращались в стратегиум, транспортер только что доставил капитанов из стыковочного отсека.

— Это все, что сказал Лев. Именно это он велел передать, — подтвердил Мидоа. — Он выразился совершенно конкретно: передай Жиллиману, что у меня есть для него ответ. И еще добавил: передай ему, пусть, мол, ждет, я приду. Все так и было.

Повелитель Первого легиона сидел именно так, как он в последнее время часто сидел по ночам: откинувшись на спинку украшенного слоновой костью и обсидианом трона. Локти упирались в резные подлокотники, сцепленные возле самого лица пальцы почти касались губ. Немигающим жестким взглядом зеленых, как леса Калибана, глаз примарх безучастно наблюдал за мерцающим гололитическим изображением воюющих звездных систем.

Иэксиса и его устройство благополучно упрятали в самый глубокий грузовой отсек «Непобедимого разума». Станция Магелликс за несколько часов превратилась в груду щебня и расплавленного шлака. Другим легионам не оставили ничего.

Губы Льва слегка шевелились, это легкое движение не мог заметить случайный наблюдатель. Лишь тот, кто обладал сверхчеловеческим слухом, присущим примархам, сумел бы разобрать слова, которые срывались с почти неподвижных губ.