Ольга Елисеева - Сын Солнца

Принц не сразу понял, откуда долетел треск. Казалось, он идет из самой глубины стены. В следующую минуту Акхану почудилось, что у него лопаются барабанные перепонки. Ременная петля, закрученная вокруг пояса, резко дернула его вниз. Хвала Атлат, глыба раскололась не вся. Сейчас веревка захлестывала увесистый кусок камня, тянувший принца в пропасть. Если б выступ оторвался целиком, акалель уже полетел бы в огненную бездну. Теперь же он висел на руках, ухватившись за едва заметные щербины в стене, и с ужасом чувствовал, как с каждой секундой его руки все больше сползают вниз. «Если есть на свете Бог, которого я не знаю, пусть он поможет мне!» — выдохнул принц, чувствуя, что разжимает пальцы.

Краем глаза он увидел какой-то странный блеск у своего пояса и вдруг осознал, что проклятая веревка больше не тянет его в кратер. В следующую минуту чьи-то очень сильные руки схватили принца за запястья и потащили вверх. Акалель успел упереться ногой в край раскрошившегося выступа, а другую сунуть в расщелину. Еще через минуту спасительные тиски чужих ладоней вцепились в пояс принца и рывком перекинули Акхана за край небольшой площадки чуть выше кромки осыпавшегося туннеля. Вероятно, раньше она образовывала часть свода.

— Ульпак? — не имея возможности выдохнуть, выдавил из себя принц.

— Пусть акалель молчит, пусть дышит.

Тольтек перевернул Акхана на спину и, скрестив руки, резко нажал на живот, облегчив вздох.

Несколько минут принц лежал, запрокинув голову. Перед глазами плыли черные круги, потом осознание происходящего начало возвращаться к нему.

— Как ты сюда попал? — спросил он у ягуара, невозмутимо сидевшего рядом, скрестив ноги и опершись спиной о стену.

— Акалель шел, Ульпак тоже. В чем вопрос?

— Разве ты везде ходишь за мной? — поразился Акхан.

Тольтек молча кивнул.

— И позавчера ночью?

Снова кивок.

— Это ты вытащил меня через крышу?

— Нет, Камасоц! — Ягуар хрипло расхохотался. — Акалель умеет думать? Ульпак уже все сказал.

— Подожди. — Акхан тоже сел. — А веревка? Ты подбросил мне веревку с узелками? Ты что-то знаешь? — Принц схватил ягуара за плечо, отчего пошатнулся и чуть не потерял равновесие. Тольтек подхватил его за локоть и удержал.

— Ульпак знает, кому принадлежал пояс, — пояснил он.

— Откуда у тебя обрывок? — Акхан облизнул пересохшие губы. Казалось, он забыл о том, где они находятся.

Ягуар пожал плечами:

— Это важно?

— Да, — тяжело дыша от жары, прохрипел акалель.

— Хорошо. — Ягуар нахмурился. — Женщина бежала к побережью. Отряд Ульпака наткнулся на нее в дне от Шибальбы. Потом она сбежала, остался пояс.

— Обрывок, — уточнил принц, прищурив глаза.

— Да, — кивнул тольтек. — Наши желания не совпадали, пояс порвался.

— Ты ее изнасиловал? — Голос акалеля наконец набрал нормальную жесткость.

— Она была моей добычей, — пожал плечами Ульпак.

— А ты моей, — резко бросил принц, отвернувшись. — Почему я не убил тебя?

— Не знаю, — спокойно ответил тольтек. — Если не платить болью за боль, сердце разорвется, не получая удовлетворения.

— Разве есть удовлетворение в чужом горе?

— Есть, — кивнул ягуар. — И большое. Муки врага такое же наслаждение, как хорошая женщина.

— Я твой враг, — вздохнул Акхан. — Почему бы не скинуть меня вниз?

— Ульпак хотел бы, но не может, — покачал головой ягуар. — Акалель дважды спас его, теперь он связан.

— А когда ты пару раз спасешь меня, сможешь со спокойной совестью перерезать мне горло и бежать?

— Бегут трусы. Ульпак уйдет.

— Так перережешь или нет? — Акхан смотрел на ягуара с легкой усмешкой.

— Нет, — покачал головой воин, — но… — Он помедлил. — Ульпак найдет способ отомстить за то, что акалель смеется над ним, когда он не понимает.

— Не сердись. — Принц хлопнул его по плечу. — Смех отличает нас от животных. Для меня большое счастье, что я встретил тебя.

— Для Ульпака тоже.

— Мы оба могли бы быть мертвы.

— Уже четыре раза, — с неожиданной наивностью подтвердил ягуар.

Акхан хмыкнул:

— Сколько тебе лет?

Тольтек дважды выкинул пальцы на обеих руках.

— Я старше тебя, — удовлетворенно кивнул акалель. — Ненамного. — Он показал ягуару еще шесть пальцев.

Но тот покачал головой:

— Белые атлан живут долго. Мы живем не больше… — Ягуар снова четыре раза разжал оба своих кулака. — Поэтому Ульпак старше.

— Просто вы умираете молодыми, — ответил принц. — Со временем твой народ научится лучше лечить болезни, и тогда дети будут выживать чаще, а старики жить дольше. Даже… — Для большей выразительности своих слов акалель шесть раз показал тольтеку разжатые кулаки.

На лице ягуара выразился откровенный ужас.

— У нас один старик жил так долго, что у него вылезли все волосы и выпали все зубы. Это наказание богов! Пусть великая мать Шкик хранит Ульпака от такой судьбы!

— У тебя и так нет передних зубов, — рассмеялся Акхан. — И потом, — он посмотрел вниз, — два дурака рассуждают о старости, сидя в преисподней!

— Акалель опять смеется, — с недовольством заметил тольтек. — Почему белым атлан все кажется смешным?

— Потому что мы вырождаемся, — улыбнулся принц, — и ничего не можем противопоставить этому, кроме усмешки. Я же не виноват, что ты лишен представлений о природе веселого.

— Нет, почему же? — фыркнул ягуар. — Ульпак очень смеялся, когда слушал, как акалель шел по коридору. Стадо лам не стучало бы копытами громче!

— Ты лжешь. — Принц резко повернулся к нему, — Я могу двенадцать суток преследовать добычу так, что она и не заметит. Я вообще хожу бесшумно!

— По алойным кустам и крокодиловым ямам.

— Сопляк! — обозлился Акхан. — Я лучший охотник в Хи-Брасил.

— Среди атлан, может быть, — невозмутимо пожал плечами Ульпак. — А у нас акалеля схватили бы сразу после того, как он вышел из шатра.

— Кончится тем, что я сброшу тебя вниз, — заявил Акхан. — Давай подумаем, как выбираться дальше.

— Белые атлан очень любят думать. — Ягуар отцепил от пояса акалеля оставшийся обрывок веревки и привязал его к своей собственной, отчего ременная петля тольтека удлинилась.

Когда страшное клокочущее жерло горы было уже за спиной, а двое товарищей по несчастью, исцарапанные и взмокшие, оказались под спасительной тенью бокового туннеля, продолжавшегося по другую сторону пропасти, ягуар сказал:

— Начиная этот поход, Ульпак дал бы много раковин и шерсти за то, чтоб вождь белых собак и вся его армия оказались там, внизу.

Акалель хрипло рассмеялся, но лицо его недавнего врага оставалось серьезным.

— Повелитель атлан мало знает, — презрительно бросил он. — А Ульпак не может снять с его глаз повязку, пока он не стал человеком из священного рода Ягуаров.