Анатоль Нат - Жизнь и приключения хроника Сидора с хроником Димоном на Юге

Даже с чистой питьевой водой из обильных ручьёв в многочисленных окрестных оврагах проблем не было. Так что можно было, смело ехать и ехать в своё удовольствие, не отвлекаясь на мелкие бытовые неудобства.

Ехать, пока не приедешь домой.

Сердце Сидора сдавила тоска. Сейчас ему жутко хотелось вернуться в Старый Ключ к семье. Плюнуть на всё, и вернуться домой.

Поглядев назад, на вытянувшуюся у него за спиной длинную колонну всадников с тройкой одинокого чёрного броневика в середине, Сидор старательно задавил все появившиеся внутри него чувства. Не время и не место было для тоски. Не поймут парни, а то ещё и спросят: "Что ж ты, гад такой, потащил нас сюда, в эту степь, раз жалобишься? Наобещал с три короба, а теперь в кусты?"

— Не понимаю. Ничего не понимаю, — мерно покачивающийся в седле Сидор повернулся к едущему рядом Димону.

— "Всё же хорошо, что вытащил Димыча с собой. Вдвоём веселей. А то всё работа и работа. Даже пообщаться с друзьями времени нет. Словно живём мы для работы, а не работа существует для удобства нашей жизни. И хорошо, что поломали эту дурную традицию хвататься за всё сразу и одновременно. Не люблю что-либо делать в одиночку, скучно".

— Слышь, Димон, — окликнул он ехавшего чуть впереди Димыча. — Не знаешь, чего это мы когда ехали сюда, сразу не держались русла реки? Тут же так хорошо. Луга пойменные со свежей травой для лошадей, река с рыбалкой и раками. Да один только свежий ветерок по такой жаре, чего стоит. А уха! Благодать! Куда мы с тобой раньше то смотрели?

— Дубина ты Сидор. Мы никуда не смотрели, мы ехали зимой. А зимой, какая разница, все зайцы беляки. И тут намного дольше крутить по всем этим петлям, чем по дороге на водоразделе. Видишь же, как река крутит, — флегматично отозвался Димон.

Его разморило на солнце, и говорить ему совершенно не хотелось. Тем более о подобной глупости.

— Хотя, какая это дорога, — лениво проворчал он. — Так, направление. Словно пьяный мужик проложил. И оврагов поперёк полно с речками, объезжать каждый раз приходится. Малейший дождь и ты застрял перед таким оврагом минимум на несколько дней. Не говоря уж про то, что каждый овраг это плюс пара лишних вёрст. И хорошо если две версты, а то вчера целый день потратили, объезжая простую промоину. Целый день! Поэтому, сюда мы ехали дальней дорогой, по водоразделу. Умные потому как.

Так проще и дорога ровней. Ровней и суше, и короче, кстати. Но там сейчас жарко.

У моря всё ж полегче было бы, — Димон устало вытер покрытую грязными разводами потную шею. — Блин, дёрнуло ж меня согласиться потащиться с тобой в эту степь широкую, степь раздольную, провались она трижды. Блин, и это апрель месяц, называется. Где обещанный дождь? — ни к кому конкретно не обращаясь, тихо пожаловался он. — Где прохлада? Где холодная привычная весна с дождями? Где всё?

— Размечтался, кКакой тут дождь, , — хмыкнул Сидор. — Тут один раз побрызгает весной, второй — осенью, третий — никогда. А между ними — сушь великая на весь сезон. Если только потный Димон травку не окропит и не добавит влаги, — ухмыльнулся он, глядя на страдающего от жары Димона. — Кстати, сейчас как раз весна и дождик вроде бы как должо'н быть. Даже странно как-то. Местные говорят, какая-то природная аномалия, сушь великая.

Сам-то Сидор жару переносил легко, хоть по весу был и потяжелей тощего Димона. А вот, поди ж ты, вес то оказался и ни причём.

— Кстати, не замечаешь ничего странного?

— Что именно?

— Река — мутная.

— Блин, открыл Америку. Она же так и называется, Мутная. У моря мутная, и здесь — мутная, везде мутная. Потому так и называется — Мутная. Чего странного? Если не понял, могу ещё раз повторить, речитативом. Вода в реке — мутная.

— Называться она может как угодно, а откуда муть в реке — непонятно. Берега-то каменистые. Были, до того как их илом занесло, — тут же неохотно уточнил он, бросив взгляд на заросшие густым камышом низкие берега реки. — Не река, а плавни какие-то.

— И чего? — продолжал тупить Димон.

— И того! — взорвался Сидор. — Димон, ты совсем тупой? Разуй глаза! Берег — камень голимый, а дно и берег — сплошной ил, гальки не встретишь. И камыши. И в воде — муть сплошная. В ведро воды наберёшь, ветку вставишь, стоять будет. Полдня ждать приходится, пока муть в ведре осядет. Не река, а Нил голимый во время разлива.

— Это ты к чему? При чём здесь Нил?

— Это я к тому, что не зря мгновенно заилило весь залив.

— Ага, мгновенно, — ухмыльнулся Димон. — И так мгновенно все пятьдесят последних лет заиляло. А до того не было ничего подобного, если верить местным. Не, это ты что-то не понимаешь.

— Самый старый местный житель живёт здесь не более всё тех же пресловутых пятидесяти лет, — угрюмо буркнул Сидор. — И что было здесь до того элементарно не знает, а нам лапшу на уши вешает, потому что платим реальные бабки за подобные байки.

— Не плати, — насмешливо ухмыльнулся Димон. — Только других видаков всё равно нет. Короче, ты же собирался разобраться, откуда в воде столько ила, вот и разбирайся. Берега ему каменистые, видите ли, не нравятся. Ты чего разорался? Ты специалист, тебе видней. Как жирафу, кстати. А ко мне не приставай, жираф. Гляди по сторонам и разбирайся!

Гидротехник ты и жираф, — с удовольствием ещё раз обругал Сидора Димон. — Не дал мне по бережку моря покататься на красоты местные полюбоваться, в море тёплом покупаться. А теперь ещё и пристаёт. Гад. Одно слово, гад.

Вот не выйдет у нас ничего с этим заливом и что? Так ведь и не увижу никогда больше берега моря синего.

— И чего? Мне уже начинать плакать? — недовольно покосился на него Сидор. — Я вот разбираюсь, разбираюсь, да ни хрена не разберусь пока. Вторую неделю тащимся вдоль русла и везде один сплошной камень и куча наносов непонятно откуда. Вот откуда муть такая в воде, я не понимаю.

И нечего мне этим в нос тыкать каждый раз, сам вижу! Вот дойдём до истоков — тогда хоть что-то можно будет сказать. А пока я ничего не понимаю. Нет тут нигде ни береговой эрозии, ни донной эрозии, ни размытых берегов, ничего, чтобы этот водный поток выдавал столько наносов, сколько несёт эта река. Нет ничего, хоть тресни.

— Нет, так будет, — равнодушно зевнул Димон. — Не спеши, друг мой, наслаждайся степными видами и ароматами степных трав. Смотри лучше по сторонам и анализируй это и то, а ко мне больше не приставай, анализатор хренов. Сказал же, что ничего в твоих делах не понимаю, так чего ты ко мне каждый раз пристаёшь. Отстань зануда!

Эх, — Димон мечтательно уставился куда-то в зенит. — Как бы было хорошо, без тебя там, на берегу моря. Вода, солнце, руины какие-нибудь любопытные… и море…. И девочки мои где-то там, далеко, — тяжело вздохнул он. — И чего я с тобой потащился, дурак такой. Нет, точно дурак. Надо было не соглашаться.