Дэн Абнетт - Лучшее из Молот и Болтер

Хищник. Добыча. Охотник. Преследуемый. Больше ничего не имеет значения.

Он нажимает на спусковой крючок. На расстоянии в тысячу метров человек умирает.

— Цель устранена, — он говорит.

Он — молодой человек, спящий на хирургическом столе как и прежде.

В дремоте, порождённой химикалиями, текущими по его венам, ему ещё раз сниться его первое убийство. В не спящем мире иглы и медицинские зонды вставленные в плоть его спины, вводят жидкости в его позвоночный столб.

Его дремлющее тело реагирует на вторжение единственным кашлем. Едкая слюна стекает с его губ, шипя в месте приземления, въедается в кафельный пол.

Проснувшись, часы спустя, он чувствует отверстия вдоль спины. Шрамы, металлические узлы…

Во вселенной, где не существует богов, он знает, что он близок к божественному настолько, насколько может быть смертный.

Он — молодой человек, глядящий в свои собственные глаза.

Он стоит обнажённый в тёмной палате в ровном строю с дюжиной других душ. Другие посвящённые стоят с ним, так же без одежды, отметки от операций свежи на их бледной коже. Он замечает только их. Сексуальность — забытое понятие, чуждое его разуму, просто одно из десяти тысяч человеческих свойств, которое отвергло его сознание. Он больше не вспоминает лица его матери и отца. Он только помнит своё имя, потому что главы его легиона никогда не меняли его.

Сейчас это его лицо. Этими глазами он будет смотреть на галактику. Этот черепоподобный шлем будет изливать его гнев на тех, кто посмеет бросить вызов Императорскому видению человечества.

— Ты Талос, — сказал мастер Легиона, — из Первого Когтя, Десятой Роты.

Он — молодой человек, крайне жестокий и бессмертный.

Он видит этот мир в багряном цвете, с данными бегущими острыми, ясными, белыми руническими символами через сетчатки его глаз. Он видит жизненные силы его братьев в показываемых числах. Он чувствует внешнюю температуру в его герметизированной боевой броне. Он видит метки наведения на цель, когда они следуют за движением его глаз, и чувствует свою руку, сжимающую болтер, напряжённую, так как она пытается отслеживать каждую обнаруженную цель. Индикатор боеприпасов показывает, сколько умерло в этот день.

Вокруг него умирают чужие. Десять, сто, тысяча. Его братья прорубают свой путь через город фиолетовых кристаллов, болтеры ревут и цепные мечи визжат. То там, то здесь в опере шума битвы, брат изливает свой гнев в усилители шлема.

Звуки всегда одинаковы. Болтеры всегда ревут. Цепные мечи всегда визжат. Астартес всегда кричат в ярости. Когда VIII Легион ведёт войну, звук как будто львы и волки убивают друг друга, в то время как над ними кричат стервятники.

Он выкрикивает слова, которые больше никогда не будет произносить снова — слова, которые скоро станут прахом на его языке. Сейчас он кричит слова, не думая о них, не чувствуя их.

За императора.

Он — молодой человек, омытый в крови людей.

Он кричит слова без сердца, которое бы почувствовало бы их, проповедует понятия Имперского правосудия и заслуженной мести. Человек цепляется за его броню, прося и умоляя.

— Мы верны! Мы сдались!

Молодой человек проламывает лицо человека ударом своего болтера. Столь поздняя капитуляция — бесполезный жест. Их кровь должна течь как пример, и остальные миры системы падут один за другим.

Вокруг него продолжается неустанный бунт. Скоро его болтер замолчит, безмолвный без снарядов. Вскоре после этого умрёт его цепной меч, заклинивший мясом.

Повелители Ночи продолжают убивать людей голыми руками, тёмные латные рукавицы бьют, давят и крушат.

В бесконечной схватке голос союзника приходит из вокса. Это Имперский Кулак. Их Легион наблюдает со скучной безопасности их места высадки.

— Что вы делаете? — спросил Имперский Кулак. — Братья, вы сошли сума?

Талос не ответил. Они не заслуживают ответа. Если бы Кулаки сами привели к согласию этот мир, Повелителям Ночи никогда не пришлось бы приходить сюда.

Он — молодой человек, наблюдающий, как его родной мир горит.

Он — молодой человек, оплакивающий скорую смерть своего отца.

Он — предатель всего, что он когда-то считал священным.

Острые лучи света пронзили мрак.

Команда спасателей двигалась медленно, терпеливо и неторопливо, но с уверенной осторожностью людей, которым необходимо выполнить трудную работу и не ограничены по времени. Команда разошлась по помещению, опрокидывая обломки, исследуя отметки оружейного огня на стенах, их внутренний вокс щёлкал, когда они переговаривались.

В разгерметизированном корабле, команда спасения была одета в атмосферные костюмы, защищающие от безвоздушного холода. Они общались на языке жестов так же часто как и словами.

Это заинтересовало охотника, который наблюдал за ними, потому что он также разбирался в боевых знаках Астартес. Любопытно смотреть, как его враги предавали себя так просто.

Охотник смотрел в тишине, как копья света пронзали тень то здесь, то там, раскрывая разрушения боёв, которые проходили на этой палубе брошенного судна. Члены спасательной команды — были явно геномодифицированы, но слишком малы и не вооружены, чтобы быть Астартес. Они были стеснены атмосферными костюмами, которые они носили. Такие условия ограничивали их чувства, в то время как древняя боевая броня Марк 4 охотника только улучшала его собственные. Они не слышат, как слышит он, не видят как видит он. Это уменьшило их шансы на выживание с невероятно малых до абсолютно никаких.

Улыбаясь этой мысли, охотник прошептал духу машины своей брони, два слова, которые соблазняло дух боевых доспехов знанием, что охота начнётся по-настоящему.

— Поиск добычи.

Его зрение смазалось синевой глубочайших океанов, украшенной яркими цветами сверхновой звезды, выдающими движения живых существ. Охотник видел, что команда двигалась дальше, разделившись на две группы, по два человека каждая.

Это становилось интересно.

Талос следовал за первой группой, прячась в тенях коридоров, зная, что звук трения его силовой брони и урчание сервомоторов не слышны недостаточно чувствительными спасателями.

Спасатели — наверное, не правильное определение, непочтительное к противнику.

Хотя они не были полными Астартес, их генное преобразование было очевидно в их телах и смертоносном изяществе их движений. Они также были охотниками, только более слабые представители породы.

Новобранцы.

Их знак, нанесённый на каждый наплечник, показывает рубиновую каплю крови в оправе из гордых ангельских крыльев.

Бледные губы охотника изогнулись в улыбке. Это было неожиданностью. Кровавые ангелы послали группу Скаутов…