Джон Френч - Чемпионы Темных Богов

Мостик опять вздрогнул. Кармента не ответила. Воющие голоса ворвались в разум Астреоса, вызывая вспышки многоцветной боли за глазами. Он чувствовал себя так, словно вот-вот упадет снова. Крики в голове переросли в вопль. Библиарий попытался оградиться от них, но его сила воли походила на песок, который пытался сдержать прилив.

Прилив. Астреос вспомнил холодный взгляд Аримана и бесконечные дни тренировок. Он вспомнил то спокойствие, то, как погружался в безмятежность, как его разум воспарял над потоком.

Он еще стоял. Палуба теперь вибрировала от постоянного грохота, пока « Дитя Титана » раз за разом давал залп из орудий. Пикт-экраны вновь обрели четкость, и Кадин с Тидиасом смотрели на них. Мглу озаряли сполохи орудий, прокатываясь вразнобой с молниями, прочерчивающими облака газа. Среди них проступали очертания, словно движущиеся тени, отбрасываемые существами с кинжальными крыльями и телами. Одно промелькнуло перед пикт-оком, и Астреос услышал крик в своем разуме.

― Почему они не нападают? ― спросил Тидиас.

― Что? ― прорычал Астреос, посмотрев на брата. В голове немного прояснилось, но ему приходилось прилагать усилия, чтобы экранировать разум от воплей. Тидиас не сводил глаз с экрана. Кадин, стоявший рядом с ним, кивнул.

― Кем бы они ни были, они настроены недружелюбно, но просто наблюдают, ― пробормотал Кадин.

Астреос перевел взгляд обратно на экран.

― Что они делают? ― спросил Тидиас.

« Дитя Титана » сильно вздрогнул, и пикт-экран мигнул, когда бортовой залп расцветил облака неоново-оранжевым. В голову Астреоса вонзился вой, и библиарий вскрикнул от боли. На этот раз он походил на искаженный мучением смех. В нем ощущалось презрение.

Бибилиарий чувствовал холод. Вопли в голове вдруг стали знакомыми. Он понял, что это такое. Астреос уже слышал, как люди издавали подобные крики, и слушал, как в ночи завывают хищники, прокрадываясь мимо деревьев.

― Они ждут, ― тихо сказал библиарий. Во рту пересохло. ― Они ждут добычу.

― За мной охотятся, ― тихо сказал Ариман.

+ Правда, но не вся. +

― Толбек искал меня, чтобы убить или поставить перед кем-то на колени, ― Ариман прервался, но оракул не шевельнулся и не заговорил. ― Кому он служил? Кто охотится за мной?

+ Многие охотятся за тобой, Ариман, + произнес оракул, покачав головой. + На каком бы мире не перевернуть камень, там всегда найдется тот, кто хочет поймать тебя. +

― Кому служил Толбек?

+ Ты и сам знаешь. Ты знал еще до их прибытия. Знал, когда они пришли за тобой. Когда тебя загнали в угол, ты уже знал, кто придет за тобой. +

― Нет, ― сказал Ариман, но услышал в своем голосе дрожь неуверенности. В разуме возникло лицо. Мрачное, серьезное, постаревшее от сомнений и тревог, лицо друга, которого он убедил пойти за собой к провалу.

+ Толбек служил Амону. +

― Амон, ― имя зацепилось за язык, проскользнув в разум, и Ариман не был уверен, назвал ли его первым. Оракул медленно кивнул.

+ Кто же еще? Его тяжелее всего убедить, он больше всех сомневается, он из наиболее верных примарху, не считая тебя. Амон шел за тобой, верил тебе, позволил себе поверить в твою мечту. Это доверие привело его к разрушению всего, что было для него самым ценным. Он сжег свои надежды из-за того, что доверился тебе. +

Ариман понял, что смотрит на меч, лежащий на черном полу. Его взгляд скользнул по перекрестью в форме птицы с огненными крыльями и навершию с красным камнем посередине. Это был меч Толбека, меч, который поднял против него брат.

― Месть, ― тихо сказал Ариман.

+ Я не могу заглянуть в его разум и предсказать, чего он желает достичь, но он продолжает мечтать. Ты даровал ему высокомерие достаточное, чтобы определять познания, невзирая на знаки судьбы. Он обрел знания и силу. Если придется, он возьмет штурмом Планету Колдунов и бросит вызов самому Двору Изменения. +

― Почему? ― спросил Ариман. ― К чему он стремится? Зачем ему нужен я, если не просто ради мести?

+ Тебе придется самому найти ответ на этот вопрос. +

― Ты не знаешь ответа? ― спросил Ариман, но оракул продолжил, словно не расслышав его.

+ Есть выбор. Будущее раздроблено. Я вижу, как линии судьбы исчезают во тьме, и не вижу их окончания. Легион может умереть окончательно. Я вижу пути, ведущие к такому исходу, с большей ясностью, нежели другие. Но есть и другие окончания, другие пути. +

Ариман посмотрел вверх. В голове раздалось эхо вороньего смеха.

― Ты знаешь это? Ты видел?

+ Мне это сказали. +

― Кто?

+ Не могу сказать. +

― Не можешь или не хочешь?

+ И то, и другое, + в голосе Менкауры слышалась непреклонность, и оракул начал подниматься ввысь.

― Подожди, ― сказал Ариман. ― У меня есть другие вопросы.

+ Нет. Пока нет. +

― Но есть ведь иной путь, путь спасения легиона?

+ Возможно, + Ариман увидел образ Менкауры, который еще в бытность молодым новиатом с кривой усмешкой смотрел на него из учебного круга. + Всякое пророчество ― результат взаимодействия вероятного и парадоксального. Ничто не точно, пусть даже кажется, что все уже предрешено. +

Ариман невольно улыбнулся:

― Мои слова, ― образ Менкауры у него в разуме улыбнулся шире. ― Спасибо, что напомнил.

Ариман кивнул и поднял меч с пола. Колдун вложил его обратно в ножны, голова гудела от мыслей и вероятностей. Он отбросил мечтания, которыми уничтожил Тысячу Сынов. Невзирая на цену, он не мог повернуть назад, не сейчас.

« Но , ― раздался голос из круговорота мыслей и чувств. ― В действие все привел ты. Цепь событий не закончилась на Рубрике. Твое проклятье живет дальше, и ты все еще не осмеливаешься встретиться с ним. Ты сбежал и позволил своему легиону умереть, потому что ошибся ».

Скрывая сферический зал, вокруг него заклубился туман. Ариман пошел в него, позволив ему окутать себя.

+ Мое подношение, Ариман, + голос оракула отчетливо разнесся у него в мыслях, но казался далеким, словно звучал откуда-то издали. + Я получу свое подношение. +

Ариман повернулся и посмотрел на поднимающуюся фигуру, которая когда-то была его братом и учеником.

― Задавай свой вопрос, ― сказал Ариман. Оракул продолжил вознесение, его очертания будто рассеивались в сгущающемся тумане.

+ Почему ты не дал себе умереть после изгнания? +

Кожу Аримана защипало. Он вспомнил о жизни, проведенной на границе Ока Ужаса, когда не позволял себе быть тем, кем он был, постоянно ожидал смерти, которая никак не шла к нему. Подумал о том, что придется делать сейчас.

« Судьба создается из путей, которыми не пошел », ― подумал Ариман.

― Потому что во мне еще живет надежда, старый друг, ― сказал он в туман, бросив последний взгляд на оракула. Затем колдун повернулся и зашагал прочь.