Стив Паркер - Охотники на ксеносов: Омнибус

— Они враждебны Империи Тау? — тревожно спросил Ксанти.

— Они враждебны любым формам жизни, кроме своей собственной. Они словно саранча: живут только для того, чтобы жрать и размножаться, не оставляя после себя ничего, кроме праха и призраков. Говорят, Империум сильно пострадал от их вторжений.

Все замолчали. Вот ещё одна неприятная правда, которую скрыли во имя Высшего блага. За прошедшие несколько месяцев мои убеждения точно разъело, открыв обман, одержимость и ужас. Что ещё от меня скрывали?

Вниз… дальше вниз… Ещё мёртвые космодесантники… Сначала золотая звериная голова на тёмно-синем, потом ещё одна хищная птица, на этот раз красная на белом.

— Ты с почтением относишься к этим воинам, — сказала я, внимательно наблюдая за Джи’каарой.

— Я уважаю их силу, Асхарил.

Но я чувствовала, что её восхищение лежит глубже. Джи’каара была изгоем среди собственного народа, живя ближе к дикой природе Фи’драа, чем к мудрости тау’ва. В этих воинах наравне с силой её влекло их братство.

К тому моменту, когда мы достигли нижнего уровня, нашёлся восьмой космодесантник. Этот последний погиб, совсем чуть-чуть не дойдя до цели. Его броня была пробита в десятке мест похожими на лезвия выростами. Странно, но он продолжал стоять: его телу не давала упасть груда заваливших его трупов. Даже среди своих братьев он выглядел гигантом, однако были у него и другие отличия. В то время, как остальные только покрасили левую руку в серебро, обе его руки были серебряными — или скорее из какого-то более твёрдого металла. Его личная геральдика была чёрной, эмблемой служила стилизованная белая латная перчатка.

— Железная Рука, — сообщила Джи’каара. — Ещё один старый враг.

— Там, похоже, хранились образцы, — произнёс Мутех, указывая на пару опрокинутых прозрачных цилиндров, которые выглядели достаточно большими, чтобы вместить самую крупную тварь. Плети грибка обернулись вокруг, сжав цилиндры так сильно, что усиленное стекло треснуло.

— Эти дураки притащили Безмолвный Голод на Фи’драа, — прошипела Джи’каара. Я с изумлением услышала ярость в её голосе. Она говорила так, будто угрожали её родному миру.

— Так что, это место что-то вроде тюрьмы? — спросил Ксанти.

— Не тюрьмы, — ответил Мутех, прослеживая паутину трубок, идущих от цилиндров к ряду ржавых пультов. — Вспомни лаборатории, которые мы прошли. Нет, это исследовательский центр. Имперцы проводили здесь опыты над этими тварями. Наверное, искали способы общения…

— Империум не ищет общения со своими врагами, — сказала Джи’каара. — Они искали оружие.

— Но почему здесь? — поинтересовался Ксанти. — Или просто так совпало, что они выбрали Фи’драа?

— Многие из местных видов грибков смертельно опасны, — задумчиво произнёс Мутех. — Наверное, они пытались синтезировать патоген.

— А потом у них что-то сорвалось, — ровным голосом произнесла Джи’каара.

— Мы этого не знаем, — возразил Мутех. — Технические методы гуэ’ла пронизаны суевериями, но…

— Наследственные черты иге’мокуши оказались слишком сильны, — сказала я, подивившись собственной уверенности. — Когда имперцы заразили его… оно поглотило грибок…

Интуиция, я поняла. Я не принадлежу полностью ни к созданиям рациональности, ни к инстинктам. Я — нечто более утончённое, чем эти двое.

— Оно стало грибком, — закончила я. — А потом грибок поглотил их.

Мои товарищи уставились на меня, затем их глаза поползли по заражённому пространству вокруг. Джи’каара нарушила молчание первой.

— Обыскать космодесантников, — приказала она янычарам. — Собрать все гранаты.

— Что ты задумала, огненный воин? — требовательно спросил Мутех.

— Мы выполним задачу наших врагов, — Она показала на огромный гриб-пузырь в центре зала. — Иногда враг твоего врага ещё больший враг.

— Ты не сделаешь ничего подобного! — Мутех был потрясён. — Мы должны выяснить, что здесь открыли имперцы. — Он посмотрел на Ксанти в поисках поддержки, однако молодой специалист избегал его взгляда. — Аутаку!

— Прошу прощения, фио’вре, — несчастно пробормотал его помощник, — но что бы не нашли здесь имперцы… добра это им не принесло.

— Я обыщу этого, — сказала я и направилась к ближайшему космодесантнику.

— Надеюсь, ты знаешь, как выглядит граната? — с лёгкой издёвкой спросила Джи’каара. Потом ушла по направлению к верхним уровням.

— Трусы! — крикнул нам вслед Мутех. — Вы все предаёте Высшее благо!

«Нет, мы служим Высшему благу!» — с яростью подумала я. Даже если кое-кто из нас начал в нём сомневаться.

Подавив отвращение, я оттащила труп мутанта с выбранного мною воина, чтобы добраться до его поясного ремня. И вот тогда я услышала низкое гудение. Слабое, однако его источник нельзя было перепутать: доспехи космического десантника по-прежнему работали. С тревогой я уставилась в его архаичный шлем. Простая маска скрывала правую часть лика, но левая представляла собой мешанину бионики, собранной вокруг выступающего оптического датчика. Вблизи воин казался больше машиной, чем человеком.

Железная Рука, как Джи’каара назвала его…

— Фио’вре, нет! — Голос, неожиданно полный уверенной настойчивости, принадлежал Ксанти. Я оглянулась и увидела, что Мутех стоит возле гриба с лазерным скальпелем в одной руке и ёмкостью для сбора образцов в другой.

— Стой! — эхом откликнулась я, но скальпель уже опускался на крапчатую поверхность гриба. — Не тро…

Гриб взорвался как бомба.

Которой и был, поняла я, — споровой бомбой, спящей, но не мёртвой.

При взрыве не было ни огня, ни осколков, но ударная волна отбросила Мутеха через весь уровень, с сокрушительной силой швырнув его на пульты. Я видела, как отскочило его тело, за миг до того, как всё вокруг накрыл густой, бурлящий серый туман. Крепко вцепившись в маску фильтратора, я зажмурила глаза и скрючилась, прячась под Железной Рукой.

Когда споровое облако накрыло разошедшихся янычаров, те поначалу принялись ругаться, однако затем проклятия перешли в захлёбывающиеся вопли, когда лёгкие начали наполняться этой грязью. Я слышала, как несчастные мечутся вокруг, пытаясь избавиться от мучений. Кто-то вслепую открыл огонь, импульсы с шипением разрывали сгустившийся воздух. Ещё кто-то вскрикнул в последний раз, когда в него попал случайный выстрел.

Это была милость. Единственная милость, которая осталась на долю этих бедолаг…

Я рискнула выглянуть, когда один из них упал на колени неподалёку. Ядовитая метель превратила его в размытый, бьющийся силуэт, но я видела, как всё его тело неистово сотрясается, точно в приступе какой-то лихорадки, пробирающей до самых костей.

Не просто до самых костей. Эта дрожь доходила гораздо глубже.