Дэн Абнетт - Крестовый поход на миры Саббат: Омнибус

На рассвете этого дня шесть конвоев покинули улей Аврелиан. Четыре из них направились к Нерону, один в Тиберий и один в Кальферину. Охранять конвой в пути выпало Призракам Гаунта, Танитскому Первому. Никто не сомневался в том, что путь в Кальферину был самым опасным, так как проходил через территории бандитов — бывших рабочих из ульев, бежавших от войны и создавших в пустошах свои маленькие феодальные владения. За последние шесть недель ни одна машина с припасами не прошла целой через эти места. Ходили слухи, что в пустошах прячутся тысячи вооруженных мятежников. Кто-то даже шептался о том, что не обошлось без темных сил Хаоса.

Решение Гаунта назначить командующим конвоя Кальферины Брагга удивило всех, особенно самого Брагга. Отметя все протесты, комиссар увел Брагга в свой бункер для инструктажа.

Корбек, Роун, Ларкин и другие Призраки решили, что Гаунт заведомо списал конвой Кальферины в потери и потому сделал такой выбор. Это было гиблое дело, и комиссар не собирался посылать на смерть никого из более перспективных командиров.

— И вот наш заботливый комиссар наконец-то показывает свое истинное лицо, — прошипел Роун, поигрывая серебристым танитским кинжалом.

Остальные нервничали, обозленные, но и не горящие желанием напрямую бросать вызов Гаунту.

Брагг же просто светился от чести, оказанной ему. Похоже, он совсем не чувствовал горькой иронии происходящего. Он просто не осознавал того факта, что фактически уже был мертв. Роун сплюнул в пепел под ногами.

По просьбе солдат разгневанный Корбек вызвал Гаунта на прямой разговор. Он требовал ответа, почему комиссар счел Брагга разменной монетой.

— Сэр, если у руля встану я, Хаскер или Лерод, у нас будет шанс провести этот конвой в целости. Не оставляйте все на произвол судьбы, не отправляйте Брагга на смерть…

— Я знаю, что делаю, — отрезал Гаунт.

Так гордый собой Брагг и семьдесят Призраков отправились на задание, с которого, по мнению большинства, им не суждено было вернуться.

Конвой миновал широкое ущелье и выбрался на изрезанную трещинами равнину, усыпанную рыжим пеплом. Воздух дрожал от жары, искривляя линию горизонта. Первая машина эскорта, полугусеничный мотоцикл, управляемый капралом Мерайном, шла далеко впереди конвоя. Рядовой Каффран занимал место стрелка сдвоенной автопушки, установленной за местом водителя. Оба гвардейца закутались в свои камуфляжные плащи и нацепили запотевшие, трескающиеся от жары очки, пытаясь защитить лица от потока раскаленного воздуха и пыли.

Мерайн остановил мотоцикл на пригорке. Конвой отставал от них на километр. Гвардеец убрал с лица край плаща, чтобы откашляться и выплюнуть песок.

— Чуешь? — спросил он Каффрана. — Взгляды со всех сторон. За нами наблюдают.

— Тебе просто мерещится, — отозвался гвардеец, но все же развернул орудие и огляделся.

Каффран чувствовал давление в висках, и это было не только из-за жары. Он видел выражение лица полковника Корбека, когда Гаунт поставил во главе конвоя Брагга. Они все уже были списаны в потери, практически мертвы. И сотня обгорелых, распятых трупов, которые они видели на обочине час назад, ему точно не померещилась. Каффран поежился.

Остальные разъезды продвигались вокруг конвоя в пыльном мареве. Один из мотоциклов вел рядовой Келве. В напарники ему достался Меррт, один из лучших стрелков Корбека, устроившийся на задней огневой платформе. В ногах стрелка лежала обернутая клеенчатой тканью снайперская винтовка, и Меррт был готов воспользоваться ею, как только подойдет к концу боезапас автопушек. Келве с разворотом притормозил на бархане.

Слева их дожидалась машина Охрина и его стрелка Хеллата. Справа, в пяти сотнях метров, был экипаж Макендрика и Бериса. По строю мотоциклов прокатился сигнал, и машины синхронно устремились в кратер, следуя колее, оставленной Мерайном и Каффраном. Огромный конвой с грохотом мчался за ними.

В хвосте колонны двигались еще три патруля: Фульке и Логрис, Макти и Лаймон, Танхак и Груммед. Далее следовали два гвардейских полугусеничных транспорта. За рулем первого был Велн, рядовые Абат и Бростин занимали посты у орудий. Вторым, отличавшимся двухрядными гусеницами, управлял Мактиг, а Рахан и Нен обслуживали ракетомет.

Брагг забрался в орудийную башню над кабиной своего тягача. До него все еще доносились приглушенные голоса калигульских водителей Миллума и Туванта. Раскаленный поток пыли немедленно брызнул в его широкое лицо. Солнце пекло невыносимо. Нос и рот тут же забило пеплом, и Брагг долго плевался и откашливался, чтобы хоть немного подышать. Запоздало он догадался закрыть нос и рот краем камуфляжного плаща, надеть выданные ему очки и натереть открытые участки кожи цинковой мазью.

Хранившаяся в маленькой цилиндрической жестянке влажная, неприятная цинковая мазь противно пахла. Но полковник-комиссар приказал всем пользоваться ею. Брагг достал свой коммуникатор и воткнул в ухо наушник.

— Брагг всем Призракам. Не забывайте про солнечную мазь. Ту, которая цинковая. Как приказал нам полковник-комиссар. Конец связи.

Из наушника немедленно посыпались протесты и брань.

— Я не шучу, — предупредил Брагг. — Натираемся, танитцы. Солнце печет, так что будут ожоги. Полковник-комиссар сказал, что наша светлая кожа и минуты не протянет на такой жаре.

Остановив мотоцикл, Охрин достал свою жестяную баночку и нехотя намазал лоб и переносицу мазью. Потом он передал жестянку на вытянутой руке Хеллату.

Где-то вдалеке что-то мягко щелкнуло. Глухо и незаметно.

Хеллат взял жестянку из рук Охрина и вдруг осознал, что у его водителя больше нет лица. Труп гвардейца тяжело повалился на сиденье.

Стрелок криком поднял тревогу и немедленно вцепился в свое оружие. Автопушка обрушила поток стальной ярости на соседние дюны.

— Охрин убит! Мы атакованы! — выкрикнул Хеллат.

В следующий момент ракета подбросила мотоцикл в воздух. Тела Охрина и Хеллата разорвало на мелкие кусочки.

Каналы вокс-связи немедленно захлестнула волна паники. Шепча молитву о защите, которой его научил экклезиарх во время просветительских чтений на Танит, Мактиг укрыл свой полугусеничник за солевым барханом. Расчет его орудия выпустил несколько ракет по ближайшим утесам.

Подняв облако пыли, Мерайн развернул свой мотоцикл по широкой дуге, собираясь присоединиться к сражению. Каффран развернул автопушки, и трассирующая очередь вспорола дюну, по которой вел огонь Хеллат. Разбитая машина Охрина догорала грудой обломков на вершине холма.

С началом атаки конвой сбавил ход. Вражеский огонь ливнем обрушился на правые борта — сначала несколько выстрелов, потом все чаще и яростнее.