Дэн Абнетт - Крестовый поход на миры Саббат: Омнибус

Кёрт вклинилась между ординарцами и повернулась лицом к мужчине, успокаивающе подняв руки.

— Я старший врач, — мягко сказала она. — Как вас зовут?

Рабочий прорычал что-то нечленораздельно, по его подбородку текла пена, когда челюсть шевелилась. Белки были слишком яркими.

— Ваше имя? Как вас зовут?

— Н-норанд.

— Как долго вы использовали обскуру, Норанд?

Еще один невнятный визг. Заикание.

— Как долго? Это важно.

— С-с тех пор, к-к-как был п-п-подмастерьем…

Не меньше двадцати лет. Пожизненно подсел. Здесь не о чем говорить. Кёрт сомневалась, что рабочий когда-либо сможет побороть привычку, разрушавшую его мозг.

— Я кое-что вам достану, что вам поможет, Норанд. Вам надо просто успокоиться. Сможете?

— Т-т-таблетки? — пробормотал он, жуя губу.

Она кивнула.

— Вы успокоитесь теперь?

У рабочего затряслась голова, и он уселся обратно на койку, тяжело дыша и перебирая пальцами простыни.

Кёрт повернулась к ординарцам.

— Принесите две дозы ломитамола. Живо!

Один из ординарцев заторопился прочь. Она отправила второго развести пациентов по их койкам.

Фоновый шум палаты на секунду смолк. Кёрт повернулась к рабочему спиной и поняла, что это было большой ошибкой. Он обернулась вовремя, чтобы увидеть, как он бросается на нее, оскалив гниющие зубы, со ржавым складным ножом в руке.

Механически удивившись, как, во имя Императора, ему удалось протащить нож в зал, она успела отступить в сторону. Рабочий боком врезался в нее, и она отшатнулась, перевернув тележку с водой. Бутылки разбились о плитку. Рабочий, пронзительно завывая, переступил через осколки, пытаясь удержать равновесие. Он ткнул в нее ножом, и она закричала, откатываясь в сторону и порезав руку о разбитое стекло. Анна барахталась, пытаясь встать и ожидая, что в любой миг он всадит нож ей в спину.

Оглянувшись, она увидела, что он задыхается и давится, взятый в замок. Дорден, танитский военврач, левой рукой зажал шею зависимого, а правой крепко держал руку с ножом — на приличном расстоянии от обоих. Зависимый булькал. Дорден был абсолютно спокоен. Его хватка выдавала навыки специалиста и приходилась на шею всего в миллиметре-двух от сонной артерии, всего в сантиметре от того, чтобы сломать шею. Лишь выдающийся медик или имперский ассасин мог действовать с такой ювелирной точностью.

— Брось, — сказал Дорден в ухо рабочему.

— Н-н-нгггххх!

— Брось. Это, — повторил Призрак твердо.

Дорден прижал большой палец к пульсу на запястье мужчины, и рабочий мигом выпустил нож. Ржавое оружие застучало по полу, Кёрт отшвырнула его.

Дорден сдавил шею на долю секунды, достаточную, чтобы мужчина вырубился, а затем бросил его ничком на пустую койку. Ординарцы уже бежали к ним.

— Свяжите его. Вколите ломитамола, но все равно свяжите.

Он повернулся к Кёрт.

— Вы знаете, сейчас вообще-то война. Вам не помешала бы охрана. Во время войны становится небезопасно даже в тылу.

Она кивнула. Ее трясло.

— Спасибо, Дорден.

— Рад помочь. Я искал вас. Идемте. — Он поднял стопку инфопланшетов и бумаг, которые она уронила, уклоняясь от рабочего, и повел ее под руку к выходу из палаты.

В прохладе коридора она остановилась и прислонилась к холодной стене, делая глубокие вдохи.

— Как давно вы работаете? Вам нужен отдых, — сказал Дорден.

— Мнение врача?

— Нет, друга.

Анна посмотрела на него. Она все еще не вполне понимала этого иномирца, но он нравился ей. И он со своими танитскими медиками был единственной надеждой боевого распределительного пункта.

— Вы работали не меньше моего. Я видела вас вчера в полночь за работой.

— Я дремал.

— Как это?

— Я дремал. Это полезное умение. Я поставил бы его чуточку выше умения накладывать шов. Я знаю все оправдания насчет «не было времени на сон». Я сам к ним прибегал. Проклятье, я был доктором много лет. И научился дремать. Десять минут тут, пять там, в любой перерыв. Сохраняет бодрость.

Она покачала головой и улыбнулась.

— И где вы дремлете? — спросила она.

Он пожал плечами.

— Я обнаружил исключительно удобный шкаф с простынями на третьем этаже. Вам стоит попробовать. Вас не побеспокоят. Постели все равно никогда не перестилают.

Это рассмешило ее.

— Я… вам благодарна.

Он снова пожал плечами.

— Учитесь, военный врач Кёрт. Выкраивайте время на дрему. Доверяйте друзьям. И никогда не поворачивайтесь спиной к обскурозависимому со ржавым ножом.

— Я запомню, — произнесла она, чуть-чуть слишком торжественно.

Они вместе прошли по холлу, минуя две группы, несущие критических больных в операционную.

— Вы искали меня?

— Хм-м, — протянул он в ответ, одновременно просматривая документы, которые нес. — Это ерунда на самом деле. Вам это покажется глупостью, но у меня есть одна мысль насчет мелочей. Еще один урок, если вы в настроении. Следите за мелочами, иначе они укусят вас за фесову жопу.

Он остановился, посмотрел на нее и залился краской.

— Мои извинения. Я слишком долго был в компании необразованной солдатни.

— Принимаю. Расскажите, что там с мелочами.

— Я был в палате интенсивной терапии 471/k и столкнулся с вот какой ситуацией. Здесь в основном жители внутренних трущоб, раненные в первые дни. Тут у нас ожоги, шрапнель, переломы, вывихи — полный набор гадостей, в общем-то. Все они были в Коммерции, когда упали бомбы. Точнее, — он сверился с инфопланшетом, — станция С4/а и восточные торговые дома.

Она взяла инфопланшет у него.

— И?

— Я смотрел, нельзя ли выписать некоторых или хотя бы перевести в обычную палату. Там, может, около дюжины тех, кого можно перевести в обычные палаты.

— И? — повторила она. — В этом все дело? Административные соображения?

— Нет, нет! — сказал он, переворачивая очередную страничку. — Я перечислил вам основные случаи ранений: в основном от снарядов, несколько травм от панического бегства. Но было еще двое, оба в коме, в критическом состоянии. Я… я заинтересовался, почему у них огнестрельные ранения?

— Что? — Она выхватила инфопланшет и внимательно изучила.

— Маленький калибр, возможно, игломет. Легко спутать с ранениями от шрапнели.

— Здесь написано «порезы о стекло». Навес станции взорвался и…

— Это иглометные раны. Я осмотрел, помимо этих двоих, более десятка раненных осколками. В этих стреляли в упор. Я проверил записи. Еще двенадцать были доставлены с того же места с идентичными ранениями, но все мертвы по прибытии.

— Коммерция, так?

— Субтранзитная станция C7/d. Не задетая, по сути, прямым обстрелом, по утверждениям записей. Но там нашли не менее двадцати тел.

Она перечитала записи и посмотрела на него.

— Вы думаете о том же, о чем и я? — улыбнулся он. — Сотни тысяч погибли или умирают, все нуждаются в нас, а я думаю только о двоих. Мне не стоит думать о том, как они пострадали, только о том, что я нужен им.