Дэн Абнетт - Крестовый поход на миры Саббат: Омнибус

Кордиаль же сел на хвост малиновой «летучей мыши», которая попыталась уйти от преследования, спикировав вниз, в сторону леса. Принимая этот вызов, Кордиаль также бросил свою машину вниз и погнал красную фигурку вражеского самолета к самой поверхности безбрежного зеленого океана. Уже у самых крон, выровняв свое движение, «летучая мышь» принялась выделывать неимоверные финты, так что Кордиалю, чтобы не дать противнику оторваться, то и дело приходилось круто накренять свой самолет то на одно, то на другое крыло. Он выпустил один заряд — промахнулся. Вновь навел прицел и выстрелил повторно-Снова мимо.

— Увертливый, сукин сын… — пробормотал пилот, весь скрючившись под действием центробежной силы, возникающей после каждого стремительного поворота.

Прямо над ним Джагди начинала охоту за своим вторым скальпом. Она положила глаз на желтую «летучую мышь», прорывающуюся на запад, но, уже развернув самолет, услышала пронзительный сигнал системы обнаружения. Та самая синяя «Саранча», которая ускользнула от Бланшера во время его первого захода, теперь оказалась у нее на хвосте. Враг выстрелил дважды, выпуская мерцающие трассы болтерных зарядов, но каждый раз Джагди удавалось вовремя уйти с линии огня. Наконец, ударив по тормозной кнопке и почти введя свою машину в режим неподвижного зависания, командиру все же удалось от него оторваться. Синий самолет противника пулей пронесся под ее правым крылом. Поняв, что его одурачили, вражеский летчик резко рванулся вправо и вверх, но Джагди, буквально вывернув свою машину винтом, тут же ринулась за ним в погоню.

Желтая «летучая мышь» решила пока не ввязываться в общую свару, а, включив векторные сопла, взмыла высоко вверх, чтобы уже потом стрелой спикировать оттуда на выбранную цель. Упустив возможность сразу атаковать Джагди, пилот противника направил свой самолет на Кордиаля, все еще продолжавшего преследовать малиновую «Саранчу» вдоль самой кромки зеленых крон тропического леса.

Пилот желтой «летучей мыши» даже не заметил Бланшера…

А между тем «Умбра Два», налетев сверху, внезапно зашла к нему в хвост и тут же открыла огонь из всех своих счетверенных орудий. «Саранча» вся задрожала, будто испытывая мучительную боль. Ее деформированный многочисленными попаданиями корпус вдруг засиял огненным цветком, чьи лепестки на самом деле были тонкими языками пламени горящего газа, струйки которого вырывались теперь из пробитых цилиндров в разные стороны.

Примерно в это же время, но на тысячу метров выше Джагди удался редкий по сложности поворот Зигнера. К сожалению, рядом не было никого, кто мог бы оценить этот, столь трудный по исполнению, маневр, в результате которого она вышла на убойную позицию по отношению к синей «летучей мыши», в последний раз тщетно попытавшейся оторваться, уйдя влево.

Удивительные по точности выстрелы Джагди прошили всю носовую часть самолета противника, а затем отбили от его фюзеляжа секцию крыльев. Когда же «Саранча» пошла вразнос, Джагди произвела третий залп, поразивший врага с левой стороны, под самое основание кабины. Теперь уже взорвалась вся кабинная надстройка истребителя. Должно быть, один из снарядов угодил в систему катапультирования, потому что Джагди ясно видела, как какой-то горящий объект выбросило прямо из кабины подбитой «летучей мыши», после чего тот, подобно метеору, полетел вниз, навстречу земле. Совсем уже разбитая, со сгоревшим пилотом в кабине, «Саранча» вдруг как-то вся сложилась и разлетелась на сотни тысяч горящих обломков, огненным дождем просыпавшихся на девственный тропический лес.

Двум из оставшихся «летучих мышей» удалось выйти из боя, и теперь они, развив максимально возможную скорость, летели к спасительному для них югу. Последней живой целью оставался малиновый самолет, преследуемый Кордиалем над самым лесом.

— Помощь не нужна? — спросил по воксу Блан-шер, начиная снижаться.

— Нет, Второй, не нужна. Он мой. Увертливый, сукин сын…

Продолжая держаться на нулевой высоте — практически над ветвями деревьев, — Кордиаль уже несся со скоростью четыреста километров в час, когда наконец услышал долгожданный сигнал системы наведения. С торжествующим криком он тут же открыл огонь.

Но в этот момент стайка испуганных розовых птиц, которых, видимо, вспугнул реактивный выхлоп его движущейся цели, вдруг выпорхнула из густых ветвей пе ред его «Стрелой». Кордиаль на полном ходу врезался в них. Птичьи тела ударили по его машине как орудийные снаряды. Полетели куски обшивки. Треснула капсула кабины. Завизжал один из двигателей, когда пернатые ракеты, попав в сопла, погнули бешено вращающиеся лопасти турбин. Багровое облако потянулось за самолетом.

— А, черт! — услышали летчики истошный вопль Кордиаля.

Джагди и Бланшер уже устремились за ним вниз. И она, и он заметили то странное розовое сияние явно органической природы, которое стал оставлять за собой самолет Кордиаля, после того как врезался в стаю птиц. Пилот подбил малиновую «Саранчу», и та на полной скорости влетела в густорастущие деревья, но никто уже не придал этому значения.

— Кордиаль! — отчаянно закричала Джагди.

«Умбра Одиннадцать», здорово побитая птицами и уже лишь с одним работающим мотором, сделала попытку выровнять движение… Неудачно. Поврежденный самолет, ломая ветви, исчез в кронах деревьев.

— Кордиаль! Кордиаль! — срывала голос Джагди, и Бланшер слышал ее крик по воксу.

Неожиданно случилось почти невозможное. «Умбра Одиннадцать» вновь появилась из хаоса переплетенных крон и поломанных ветвей, выскочив оттуда, словно летучая рыба из океанской пучины. Кордиалю удалось, вопреки всему, направить вверх носовую часть своей машины, а затем прорваться сквозь густой полог тропического леса, так и не налетев ни на один толстый ствол. Теперь он начал постепенно набирать высоту, выпуская из левого двигателя струю коричневого дыма, которая вскоре, однако, приобрела чистый белый цвет.

— «Умбра Одиннадцать»!

— Все еще на связи, ведущий. Черт бы побрал этих птиц…

Через девятнадцать минут они уже готовились посадить свои машины на секретную ТБП. Джагди и Бланшер бережно вели помятую, покореженную «Стрелу» Кордиаля до самого аэродрома.

Оттянулись назад камуфляжные сетки, и взору летчиков открылись палубные настилы, выглядевшие с высоты как большие птичьи гнезда на фоне буйной зелени тропиков.

Все три «Громовых стрелы», переключившись на векторные сопла, произвели мягкую посадку — каждая на отведенную ей стоянку. В тот момент, когда лопасти турбин в выключенных двигателях начали замедлять вращение, мерцающий камуфляж вновь занял свое место, плотно сомкнувшись над стальными гигантами.