Дэн Абнетт - Крестовый поход на миры Саббат: Омнибус

Почтенный дредноут Аутолок занял свое место в кольце воинов.

— Я говорю, давайте выслушаем Петрока, — сказал Аутолок синтезированным голосом, сухим и невыразительным. Когда-то изувеченные в бою останки капитана-ветерана Аутолока с почестями запечатали в саркофаге дредноута. Абсолютное оружие, как все дредноуты, Аутолок большую часть времени бездействовал, пробуждаясь только для особых случаев.

Или переломных моментов.

— Да! — воскликнул Медес, стряхивая удерживавшие его руки. — Как и почтенному Аутолоку, мне было бы интересно послушать о фантастическом проекте Петрока.

Аутолок развернул свой громоздкий металлический корпус, направив датчики окуляров на Петрока, и повелел:

— Давай, библиарий. Растолкуй нам.

Петрок слегка поклонился боевой машине и начал рассказ:

— Весь этот месяц меня неотступно преследовали сны. Пророческие сны, говорящие об ожидающей нас участи… простите, об участи, ожидающей Рифовые Звезды.

— Когда библиарию снятся сны, — пророкотал Аутолок, — к этому стоит прислушаться. Если бы я слушал Нектора, то не превратился бы в четыре тонны металлолома.

Раздалось несколько неуверенных смешков.

— Сны библиария стоит принимать во внимание, — не стал отрицать Медес, — только от Петрока я слышал исключительно вздор о том, что нужно пораскинуть мозгами.

— На данный момент я располагаю только вздором, — заверил собравшихся Петрок. — Бессвязной отрывочной чепухой о… о челюстях и о Приаде.

— Кто такой Приад? — фыркнул Медес, делая вид, что не слышал этого имени.

— Брат-сержант нотабля «Дамокл», — хрипло одернул его Аутолок. — Медес, твоя заносчивость не делает тебе чести.

Приад почувствовал внезапный прилив гордости. Аутолоку о нем известно, он знает его имя и должность!

— Ах, этот Приад, — протянул Медес. — Говори, брат Приад. Поведай нам о своей роли во снах библиария.

— Я… — Приад кашлянул. — Я… Ну, там был луг, а еще черный пес… — он замялся. Голос почему-то звучал до смешного тонко.

— Теперь кое-что прояснилось, — не удержался от издевки Фобор.

Петрок поднял руку, мягко останавливая Приада, и продолжал:

— Мой дорогой брат и друг, Приад не понимает значения сна. Мне тоже пока не удается его уловить. Но перед лицом всех собравшихся здесь воинов я заявляю: если вы позволите мне и Приаду отправиться на Ваал Солок, мы обеспечим победу вам. И Рифовым Звездам.

— Каким образом? — спросил Иклиус.

— Не знаю. Пока не знаю, — отвечал Петрок.

— Вы там будете что-то делать, да? — поддел его Медес. — Шевелить мозгами?

Воины захохотали.

— Совсем недавно, — спокойно начал рассказ Приад, — на Итаке, на перешейке Истмус, апотекарий Хирон рискнул предположить, что время силы и оружия уходит. Мы тренировали новобранцев, которым недоставало мощи и задора… «у них кишка тонка», как выразился Хирон. И все же, и я с радостью признаю это, они перехитрили нас и выиграли тренировочное состязание. Они превзошли отделение «Дамокл».

— Что нетрудно, — опять подколол Медес.

— Не заставляй меня причинить тебе боль, брат, — проговорил Приад. — Соискатели обыграли Дамоклов, и я с гордостью признаю это. Они обыграли нас при помощи мозгов. Будучи слабее Астартес, они одолели нас хитростью. Мы играли в простую военную игру, где предполагалась победа наиболее физически сильного. Бег с сыром, ты помнишь ее, брат-сержант Билон, верно?

Сержант отделения «Вейи» кивнул.

— Претенденты не могли тягаться с нами в силе, поэтому изменили правила и выиграли. Хирон сказал мне, что, возможно, будущее — в силе ума. Возрастет ценность разума, мышечная сила уйдет на второй план. Я тогда сказал, что сожалею об этом, поскольку располагаю только мышцами.

Офицеры благожелательно рассмеялись.

— Не знаю, почему я вам рассказываю об этом. О Трон, я вообще не понимаю, почему осмеливаюсь говорить вслух в присутствии нашего магистра и почтенного Аутолока. Но я знаю свое дело и знаю, какие курьезные формы может принимать война. Полагаю, брат Петрок прав, и считаю, что я каким-то образом являюсь частью этого… курьеза. Я, луг и черный пес. Не знаю, в чем тут дело, но мне бы хотелось отправиться на Баал Солок и выяснить. Для разнообразия было бы здорово использовать свой мозг. Завидую брату Медесу, которому он не нужен.

— Ты ублюдок, Приад! — прошипел Медес.

— О, теперь ты помнишь мое имя, — улыбнулся Приад.

— Да ты просто…

— Замолчи, Медес, — велел Сейдон, вновь поднимаясь. — Петрок, Дамоклы и «Змеебык» в твоем распоряжении. И лучше бы тебе не возвращаться вовсе, чем вернуться с пустыми руками. Вот мое слово. Остальные — займитесь своими воинами и своими ранами. Следующий военный совет соберется, когда достигнем границ системы. Я планирую полное развертывание через… — он сделал паузу. — Сколько займет путешествие на Баал Солок и обратно, библиарий?

— Сорок дней, — отвечал Петрок.

— Сорок пять, — уточнил Аутолок.

— Значит, через пятьдесят дней. Потом я мобилизую весь флот ордена, и пусть нас ждет гибель или слава.

— Мы не подведем фратрию, — обещал Петрок.

— Я позабочусь об этом, — проворчал Аутолок. Дредноут с лязгом развернулся, чтобы направить оптику прямо в лицо Петроку. — Давненько я не занимался ничем путным. Я с вами.

Ярко сверкая огнями двигателей, крейсер «Змеебык» рассекал ледяную межзвездную пустоту. Вместе с Приадом в эту экспедицию вошли все воины отделения «Дамокл», даже не оправившиеся от ран Натус и Диогнес. Сейчас Диогнес походил на чахлую тень себя прежнего. Некогда статный и сильный, здоровый и энергичный, как Ксандер, он теперь передвигался небольшими шажками больного человека, дыхание у него стало прерывистым и коротким, кожа приобрела нездоровый оттенок. Чтобы вернуть ему боевую форму, потребуются месяцы регенерации, а также аугментическая и бионическая хирургия, хотя сейчас никто не мог дать гарантии полного восстановления. Возможно, с мечтами о воинской карьере Диогнесу придется расстаться и провести остаток дней, служа в крепости-монастыре Карибдиса.

— Позволь мне лететь с вами, — попросил он Приада, когда брат-сержант предложил ему вернуться в замок ордена с основными силами. — Быть может, это моя последняя кампания.

Натус пребывал более бодром расположении духа. Он был полон оптимизма и обладал неистощимым запасом жизнелюбия, который в прошлом помогал ему оправиться от многочисленных ран, от потери живой руки в том числе. Предваряя имплантацию аугментической оптики, голову Натуса скрепили пластинами стали для сохранности заживающего черепа. Пока рубцовая ткань не закрыла пострадавшие глазные нервы, Хирон начал подготовку и установил нервные перемычки и скобы для зрительных имплантов. Если подготовительные мероприятия пройдут благоприятно, сами глаза можно будет установить по возвращении на Карибдис. Путешествие Натусу предстояло провести с повязкой на глазах, но Хирон снабдил его простейшим нейросканером, обеспечившим его пациенту базовое черно-белое видение и пространственное зрение.