Дэн Абнетт - Крестовый поход на миры Саббат: Омнибус

— В отличие от тебя я знаю, что было в кристалле. Ферейд, я знаю, что создает эта штука. Железных Людей. Тех самых, из преданий о Великих Древних Войнах.

— Тогда запомни этот миг, дружище, — ухмыльнулся Ферейд. — Мы с тобой совершили невозможное. Мы нашли машину, с которой начнется восхождение человека к славе. Зачем тебе самый легкий, прочный и острый нож, если легион бессмертных воинов под твоим командованием может испепелить мир владельца этого чудесного клинка? Мы обретем славу и величие! Неужто ты не чувствуешь? Здесь все дышит живой историей.

Гаунт и Ферейд повернулись к одной из арок. Их взгляды упали на темный металл брони Железных Людей.

— Я чувствую… — с сомнением произнес комиссар. — Я чувствую страх, больше ничего. Как долго мы сражались и проливали кровь? Сколько из нас погибло? И все это — ради машины, которая лишь умножает те ужасы, с которыми мы дрались все это время. Это не сокровище, Ферейд. Это проклятие.

— Но ведь ты пришел сюда за этим? Ты ведь знал, что искал!

— Я просто осознал свою ответственность, Ферейд. Моя жизнь всецело отдана службе Императору. И если существует подобная машина, мой долг — добыть ее для него. В конце концов, ты сам поручил мне это задание.

Ферейд положил шлем на пол и стал снимать перчатки.

— Знаешь что, дружище… — покачал он головой, — ты дорог мне, как родной брат, но временами ты меня беспокоишь. Мы с тобой совершили такое открытие, и вдруг ты начинаешь мне читать высокую мораль о смысле жизни. Если хочешь знать, это называется ханжество. Ты — убийца, служащий величайшей машине смерти в известной Вселенной. Это твоя работа. Смысл всей твоей жизни в том, чтобы лишать ее других. Уничтожать. Признай, тебе это нравится. Но вот мы находим то, что будет делать то же самое в миллиард раз лучше. И тут ты начинаешь сомневаться. Как мне это понимать, Гаунт? Неужели профессиональная зависть?

— Нет, ты слишком хорошо знаешь меня, чтобы так думать. — Гаунт задумчиво поскреб щеку. — Не надо так шутить. Знавал я одного из принцепсов имперских титанов, которые наслаждались кровопролитием. И все же они очень осторожно обращались с той огромной силой, которая оказалась в их руках. Дай человеку силу бога, и тебе остается молиться, чтобы он оказался наделенным мудростью бога. В моих словах нет ничего постыдного. Я ценю жизнь, и поэтому я сражаюсь, защищая ее. Я скорблю о каждой потере, о каждом своем солдате, который был принесен на алтарь победы. Одна жизнь или миллион — все это жизни.

— Одна или миллион? — повторил Ферейд. — Это всего лишь вопрос цифр и масштаба. Зачем тебе и твоим солдатам барахтаться в грязи месяцами, сражаясь за планету, которую я мог бы взять с помощью Железных Людей, не пролив ни капли крови!

— Ни капли крови, говоришь? Возможно — не твоей. Но нет ереси страшнее, чем разумные машины Железного Века. И ты готов снова пробудить их от векового сна? Не боишься, что они обернутся против тебя самого, как в прошлом? Ведь это старейший из человеческих законов! Никогда не вверяй свою судьбу в руки творений своих, какими бы разумными ты их ни создал. Я верю в плоть и кровь. Не в железо.

Гаунт взглянул в темные глазницы железных масок и почувствовал их мрачную, почти гипнотическую силу. Неужели эти чудовища и есть будущее? Нет, комиссар не верил в это. Прошлое? Возможно. Быть может, лучше отвергнуть и забыть это прошлое. Как кто-то мог желать пробудить эти создания? Натравить их на…

На кого? На врага? Или на военмейстера Макарота и его генералов? Вот, значит, как Дравер собирался встать во главе крестового похода? Все — ради этого?

— Я смотрю, ты и вправду привязался к своим Призракам? Да, Брам? Тебе не идет нянькаться с ними.

— Что ж, может, я действительно им сочувствую. Сироты тянутся к себе подобным.

— Ты не тот Ибрам Гаунт, которого я знал. — Ферейд отступил на пару шагов назад. — Ты совсем раскис от танитского нытья. Ты ослеп и не видишь грандиозных возможностей, открытых нам.

— Ну, ты-то их точно видишь. Ты ведь сам сказал: «Я».

Ферейд замер и обернулся:

— Что?

— Ты сказал: «Мир, который я мог бы взять, не пролив ни капли крови». Это твои слова. Ты ведь тоже хочешь использовать их, правда? За этим ты и пришел сюда. — Гаунт обвел зал рукой, указывая на ряды железных чудовищ.

— Лучше я, чем никто!

— Уж лучше никто. Поэтому я здесь. Я думал, что и ты здесь за тем же. Или послал меня сюда с таким заданием.

— Не пойму, о чем это ты толкуешь, — прошипел Ферейд. Его лицо помрачнело и стало обретать неприятные черты.

— Я пришел сюда, чтобы уничтожить эту машину раз и навсегда, — четко произнес комиссар-полковник Ибрам Гаунт.

Он отвернулся и не видел, как на лице имперского агента застыла маска ужаса.

— Давайте взрывчатку, — приказал он Каффрану и Маколлу. — Установите заряды в ключевых точках. Роун здесь лучше всех разбирается в подрывном деле. Я его взял именно для этого, так что пусть инструктирует вас. И еще: свяжитесь с Корбеком или с кем-нибудь, кто выжил там, наверху. Передайте, пусть убираются подальше от некрополя. Я боюсь думать, что наделает этот взрыв.

В медицинском блоке Хелдан похолодел и сжал зеркало с такой силой, что его отражение пошло трещинами. Из-под пальцев заструилась кровь. Он недооценил этого пустого глупца Гаунта. Какая сила, какой размах! Если бы только у него было время поработать над ним и обратить в своего раба!

Инквизитор тяжело сглотнул. Нельзя больше терять ни секунды. Сокровище было так близко. Никакие имперские гвардейцы, никто не остановит его сейчас. К черту все эти игры с маскировкой. Он стремительно ворвался в разум своей марионетки, заставляя ее сбросить маску и действовать. Перебить их всех, пока безмозглый Гаунт не повредил священную реликвию и Железных Людей.

Майор Роун сидел у дверей Эдикулы, откинувшись на холодную металлическую стену, и разглядывал свой шипомет. Он вздрогнул, чувствуя, как рот и ноздри наполняются кровью. Он чувствовал прикосновение этой мерзости, Хелдана, еще сильнее, чем обычно. Его мысли скреблись на границе разума майора, его присутствие впивалось в глаза ядовитым жалом. Руки и ноги задрожали, скрутило желудок.

Роун неуклюже поднялся, зарядил шипомет и вскинул его на плечо.

Нежданное подкрепление в виде Витрийских Драгун помогло Корбеку переломить ход битвы. Гвардейцы отбросили силы Хаоса вглубь некрополя, вырезая по дороге любого культиста. Порождения безумия отступили.

Корбек тяжело повалился на булыжник. Его грудь пронзали чудовищные приступы боли, но он все еще держался. Полковник уже собирался сообщить в генеральный штаб о победе танитцев, когда его нашел Майло с распечаткой воксограммы в руках.