Нора Кейта Джемисин - Наследие. Трилогия (ЛП)

После этого солнце стало обычным, но я все проспала. Говорят, на радостях весь город несколько дней ходил на голове… Жаль, меня при этом не было!

Позже, когда ко мне вернулось сознание и писцы наконец провозгласили, что я достаточно окрепла для путешествий, меня тихонько переселили в город Наказуем, — это в небольшом баронстве под названием Рипа, что на северо-восточном побережье материка Сенм. Там я стала Безрадой Мок, бедной-несчастной слепой маронейкой, получившей после кончины единственного родственника некоторое наследство. Если кто не знает, Наказуем — городок средних размеров, скажем так, разросшийся мелкий городишко, более всего известный выделанной рыбьей кожей и довольно сносным вином. Мне достался скромный домик на берегу. Оттуда открывался чудесный вид на тихий городской центр и на вечно неспокойное море Раскаяния… ну, по крайней мере, мне так сказали. Что ж, море мне понравилось; можно было вспоминать добрые старые времена и детство в Нимаро.

Со мной туда переехал некий Энмитан Зобинди — немногословный здоровяк-мароне, не муж мне и не родственник. Это на несколько недель дало пищу городским сплетням. Скоро горожане, охочие до беззлобной насмешки, дали ему прозвище — Тень или, если полностью, Безрадина Тень, потому что в городе его видели в основном, когда он выполнял для меня какие-то поручения. Городские дамы сперва стеснялись нас посещать, но потом одолели застенчивость и принялись еженедельно намекать мне, что пора бы уже решиться и взять этого человека в мужья, ведь все равно он выполняет работу, надлежащую мужу… Я лишь улыбалась в ответ, и постепенно они от меня отстали.

Если бы они учинили мне пристрастный допрос, быть может, у меня хватило бы нахальства сознаться: Солнышко таки делал не все, чего ждут от мужа. Да, со времен Дома Восставшего Солнца мы с ним делили постель, и это было очень удобно, потому что по дому гуляли сквозняки, а так я сберегала уйму денег на дровах. А еще — утешительно, ибо с некоторых пор я повадилась часто просыпаться ночью в слезах или от собственного крика. Тогда Солнышко обнимал меня и гладил по голове, а то и целовал. Этого мне было достаточно для восстановления душевного равновесия… Поэтому я не спрашивала с него большего, да он и не предлагал. Он не мог заменить мне Сумасброда. А я не могла стать для него ни Энефой, ни Нахадотом.

И все равно мы помогали друг другу.

Должна заметить — он стал разговорчивей. Даже рассказал мне кое-что о своей прошлой жизни. Часть его рассказов я тебе уже передала, часть — никогда не открою.

И — о да, увы… Теперь я слепа начисто. Окончательно и бесповоротно…

Способность видеть магию так и не вернулась после битвы с Датэ. И мои картины оставались всего лишь краской на полотне — ничего особенного. Мне по-прежнему нравилось рисовать, но видеть их я больше не могла. А когда под вечер я выбиралась на прогулку, то ходила медленней прежнего: здесь не было ни зеленого мерцания Древа, ни испражнений «боженят», чтобы ориентироваться по ним. Но даже будь я, как прежде, способна их видеть, они здесь просто отсутствовали. Наказуем — это тебе не Тень. Магия здесь совсем не водилась…

Я очень долго к этому привыкала.

Но я была человеком. И Солнышко… более или менее. А это с неотвратимостью означало: что-то должно измениться.

*

Я возилась с новыми посадками в саду, потому что наконец-то опять настала весна. Я держала в подоле несколько зимних луковиц, и вся одежда была перемазана зеленью и землей. Я повязала на голову платок, чтобы волосы не лезли в лицо, и думала о… не помню о чем, но точно не о Тени и прежней жизни. Это было нечто новое и приятное.

Короче, я не слишком обрадовалась, когда, войдя в сарай с садовыми инструментами, обнаружила там поджидавшую меня богорожденную.

— Отлично выглядишь, — сказала Неммер.

Я сразу узнала ее голос, но все-таки вздрогнула, рассыпав луковки. Они упали на пол и раскатились в разные стороны. Они катились и шуршали бессовестно долго.

Не позаботившись собрать их, я вглядывалась туда, откуда слышался голос. Если она решила, что я остолбенела от изумления, то ошиблась. Я просто вспомнила, при каких обстоятельствах последний раз видела ее — а было это в доме у Сумасброда. И он участвовал с нами в том разговоре. Мне понадобилось мгновение, чтобы совладать со своими чувствами.

Потом я сказала:

— А я думала, младшим богам запрещено покидать Тень…

— Ну так я ведь богиня скрытности, Орри Шот. Я много чего делаю такого, что мне вроде не полагается.

Тут она помедлила и удивленно спросила:

— Так ты что, не видишь меня?..

— Нет, — ответила я.

И ничего не добавила. Она тоже оставила эту тему, спасибо и на том.

— А тебя оказалось непросто найти, — сказала она. — Арамери на совесть замели твои следы. Даже я, честно, некоторое время всерьез думала, что ты умерла. Кстати, отличные похороны были!

— Спасибо, — сказала я. Это примечательное событие я тоже пропустила. — Ну и что тебя сюда привело?

Мой тон заставил ее присвистнуть.

— Да ты, похоже, совсем мне не рада! Что случилось? — Я услышала, как она отодвинула в сторонку несколько горшков и села на край верстака. — Боишься, я разделаюсь с тобой как с последним живым демоном?

Вот уже год я жила без всякого страха, так что он не скоро пробудился во мне. Я лишь вздохнула и, опустившись на колени, стала собирать раскатившиеся луковки.

— Полагаю, ты наверняка уже выяснила, почему Арамери «убили» меня…

— Ну-у… в общем, да. Очаровательный секрет! — Я слышала, она даже ногами заболтала от удовольствия, точно маленькая девочка, смакующая печенье. — Знаешь ли, я ведь обещала Сброду непременно выяснить, кто наших родичей убивает.

При этих словах я села на пятки. Страха по-прежнему не было.

— В смерти Роул я неповинна. Это от начала и до конца сделал Датэ. А вот что касается остальных… — Тут я даже не знала, что сказать, а потому просто пожала плечами. — Тут могла быть использована и его кровь, и моя. Они стали забирать мою кровь вскоре после похищения. Так что единственная моя вина, в которой я точно уверена, — это смерть Сумасброда…

— Я не стала бы называть это виной… — начала Неммер.

— А я стану.

Повисла неловкая тишина.

— Так что, убивать будешь? — спросила я наконец.

Она помолчала, и я поняла, что богиня рассматривала и такую возможность.

— Нет, — сказала она.

— Тебе нужна моя кровь для твоих нужд?

— Во имя богов, нет! За кого ты меня принимаешь?

— За убийцу.

Я почувствовала ее пристальный взгляд. Недовольство пополам с неловкостью перемешивало воздух в маленьком сарае.

— Мне не нужна твоя кровь, — сказала она. — Если уж на то пошло, я собираюсь устроить так, чтобы всякий, кто догадается о твоей тайне, умер прежде, чем сумеет перейти к действиям. Арамери были правы: безвестность — твоя лучшая защита. И я постараюсь, чтобы даже они поскорее забыли о твоем существовании.