Джон Френч - Талларн: Палач

«Тишина» была «Покорителем», машиной, созданной для уничтожения себе подобных, она выполняла свою работу с высокомерием украшенного шрамами старого воина. Она сражалась на Креденсе, на Арзентисе IX, и получила повреждение на Фортуне. Именно это повреждение привело её на Талларн, хозяева её ушли, оставив её ремонтироваться, но без шансов на воссоединение. Брел никогда не водил «Тишину» в бой, но не сомневался в ней. Они были похожи, вылеплены из одного теста.

— Куда, мать их, они подевались? — пробормотал Брел, вглядываясь в монитор ауспика. Пять минут назад «Коготь» исчез с их экранов, и теперь лишь статика была ответом эскадрону, пытающимся докричаться до разведчиков по воксу.

— Этот идиот, по идее, должен был знать город, — сказала Джаллиника, — а теперь он просто исчез.

— Замолкни, — сказал Брел, усиленно изучая монитор ауспика. По нему бежали фигуры и цвета. Их было четверо — два «Палача», его «Покоритель» и машина разведки. Зелёные отметки «Палачей» то становились ярче, то бледнели, забиваемые помехами. Отметки разведчика не было видно вовсе. С самого выезда из убежища сканер показывал отвратительную картинку, полную наложений и помех, но сейчас стало ещё хуже.

— «Тишина», говорит «Фонарь», — голос лейтенанта Тахиры проскрипел в его ухе.

Он моргнул. Линзы его костюма запотели изнутри. Помехи бежали по экрану ауспика. Он даже не пытался смотреть в обзорный перископ. Смысла не было. Если они не видят разведчика на ауспике, то уж точно не смогут его рассмотреть в жёлтом тумане за бортом, даже если будут смотреть в приборы инфракрасного видения.

— Проклятье, «Тишина» — отвечайте!

— «Тишина» на связи, — произнёс Брел, не отрываясь от экрана. Что-то зудело на краю его чувств. Зелёная метель пробежала по экрану.

— Видите что-нибудь? — спросила Тахира.

Брел молчал. Кровь стучала в его голове. Крики неслись на каждом его вдохе. Всё было так же, как и обычно. Как во всех тех местах, где он убивал, и откуда выбирался в надежде больше никогда не возвращаться обратно. Пятно статики забурлило на экране и потускнело. Он чувствовал себя так, словно чего-то ждал.

Спокойствие наполнило его, мягко и внезапно, как будто включили свет.

«Сейчас начнётся, — подумал он, — всё, как всегда».

Брел почувствовал, как его тело и разум одолели ощущение паники и вошли в спокойный ритм. Это было настолько знакомо, словно он вернулся домой.

— «Фонарь», это «Тишина». Я ничего не вижу, — пауза. Он облизал губы и один раз коснулся правой руки Джаллиники — старая команда, подаваемая без слов. Казенная часть главного орудия отворилась и проглотила снаряд. Брел ощутил своими костями глухой удар закрывания казенника, ещё одно старое ощущение вернулось спустя многие годы. — Но что-то не так. «Фонарь». Там что-то есть. Нам следует зарядить орудия.

— Что? — недоверчиво прохрустел голос Тахиры. — Вы ничего не видите, но там что-то есть?

— Зарядите орудия. Меня не волнует, что вы выше званием. Зарядите орудия.

Пауза удлинилась шквалом помех.

— «Фонарь», говорит «Свет смерти», каковы ваши приказы? — голос принадлежал Гектору, командиру машины номер два эскадрона. Гектор был решителен, но Брел слышал напряжение в его вопросе. Остальные экипажи должны были чувствовать тоже, что и он сам — тяжелое, скрученное ощущение и кислотный привкус адреналина. Они все должны это чувствовать, но никто за пределами «Тишины» не знает, что это значит.

Рядом с ним Джаллиника бормотала что-то себе под нос. Молитву запрещённому богу.

— Всем машинам, — Тахира сделала паузу, — зарядить орудия.

Акил чувствовал дрожание стекла головой. Конечно, двигатель продолжал работать. Это требовалось для работы системы подачи воздуха. Он немного сдвинул голову. Позади него вокс-установка продолжала заполнять кабину статикой. Звучало это успокаивающе, как дождь, барабанящий ночью по крыше. Рашне плакал, всхлипы парня разносились по внутренней вокс-сети и вне её. Акил слушал, но молчал. Они потерялись. Они были одни, и было только вопросом времени, когда кончится топливо, двигатель заглохнет и прекратится подача воздуха. Он размышлял, стоит ли перед этим моментом снять костюм и распахнуть люк. Это будет конец всего, тот конец, который он заслужил. Он думал о дочерях и о том, выжили ли они.

Стекло вновь задрожало под его головой. Он поднял голову и положил на стекло руки. Он ощутил низкую вибрацию, несинхронную с рокотом двигателя машины, скорее звук тяжёлых гусениц, сотрясающих землю.

— Я что-то слышу, — сказал Акил тихо. Рашне снова всхлипнул.

Акил настроил внутренний вокс и заговорил громче.

— Раш, я что-то слышу, — он обернулся, и увидел, что парень смотрит на него широко раскрытыми глазами из-за запотевших стёкол. Акил кивнул. — Ты не слышишь это? Они там, они рядом, — он замолк. — Попробуй ещё раз вокс.

Рашне повернулся и начал щёлкать переключателями.

— Всем позывным, ответьте, если вы меня слышите. Говорит разведывательная машина четыре, Первый эскадрон, рота Амарант, семьсот первый.

Акил встряхнул головой, словно пытаясь убрать улыбку. Облегчение и изнеможение наполнили его.

Мы не одни.

Он наклонился вперёд, упираясь головой в бронестекло, в которое пялился часами. Окуляры клацнули о переднюю смотровую щель. Туман вновь сгустился вокруг, пряча ландшафт жёлтой илистой вуалью. Он уже хотел повернуться к Рашне, когда заметил движение в тумане.

— Раш, — сказал он осторожно, стараясь сохранить ровный голос, — ты принимаешь что-нибудь в ответ?

— Нет, — Акил почти видел, как мальчик ухмыляется и пожимает плечами, — но они ведь рядом, правильно?

Акил продолжал рассматривать картину по ту сторону испачканного стекла. Ему вдруг стало очень холодно.

«Мы не одни», — мысль росла в его мозгу, как ледяное эхо неправильно истолкованного откровения.

— Это странно, — сказал Рашне. Акил услышал, как тот переключил дополнительные тумблеры, — что-то идёт по воксу. Послушай.

Рашне увеличил громкость. Через секунду Акил услышал, что он имел ввиду: низкий рычащий шум, нарастающий и спадающий за пеленой статики. Он прислушался. Звук приходил и откатывался, похожий на шум бьющихся о берег ленивых волн, или на биение сердца.

— Раш, — начал было он, но потом он вновь увидел это. Оно выплыло из тумана, словно морское чудище, показавшееся на поверхности, чтобы вдохнуть перед погружением на глубину. Перед ним предстал вид резких углов и тусклой неполированной стали. И эта штука была близко, буквально в сотне метров.

— Раш, вырубай вокс, — сказал он, в голосе его нарастала паника.

— Что? — спросил Рашне.

— Вырубай его.

— Почему?