Дэн Абнетт - Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III

Улыбка стала шире, дружелюбнее, демонстрируя полный рот клыков.

— Мы станем союзниками. Вот моя клятва — в сердцах Гора вспыхнет страх, и его пробудит приближение Волков и Ангелов.

Два стандартных дня спустя, Бьорна вызвали на «Храфнкель». Выжившие корабли рассредоточились по пустотной полости под охраной Темных Ангелов и боеспособных судов Волков. Снова начался ремонт, и на каждом корабле выли буры и гудели турбомолоты. Медицинские отсеки по-прежнему были заполнены, как и морги. Волчьи жрецы будут извлекать геносемя еще многие дни, а снаружи лабораторий телотворцев лежать траурными рядами тела павших.

Русс встретился с Бьорном в личных покоях. Здесь же, как обычно, находились истинные волки. Правда сейчас они спали, рыча и тявкая, охотясь во сне.

Бьорн вошел и поклонился.

— Судя по всему, мы выжили, повелитель, — заметил он.

— Да, нам удалось.

Примарх выглядел более чем живым, даже помолодевшим. Пепельная бледность, так долго не покидавшая его лицо, исчезла. Ее сменил румянец, пышущим старой кипучей энергией.

Бьорн взглянул на рунический круг на полу каюты. На высеченных линиях лежали костяные амулеты, и похоже они находились там немало времени.

— Вы не бросали руны, — заметил Бьорн.

Русс рассмеялся урчащим рыком.

— Я задавал им вопросы достаточно долго. Нам следует научиться идти дальше, не только же нашим врагам читать пути судьбы.

Бьорн задумался над этими словами.

— Думаю, что нет. И все же…

— Подобные занятия запрещены. Мы запретили их и осудили того, кто погряз более всего.

Русс предостерегающе помахал пальцем.

— Но это другое. Теперь-то я понимаю, хоть мне помогли осознать змеи Альфа-Легиона.

Бьорн выбросил эти мысли из головы. Однажды, Волкам придется вплотную заняться своей мистической верой, задать себе сложные вопросы, от которых уклонилась Тысяча Сынов. Но посреди ширящейся галактической войны до того дня еще было далеко.

— Они говорили вам, что Волки никогда не покинут кровавый колодец Алаксеса, — сказал Бьорн.

— Верно, — согласился Русс. — Легион, который покинет его, не тот же самый, что вошел сюда. Мы прибыли сюда в качестве палачей, а выйдем как нечто другое.

Примарх улыбнулся.

— Мы меняемся, Однорукий. Развиваемся.

— И куда теперь?

— Я не знаю. Первый должен нам многое рассказать, а они держат свои секреты при себе. Наш флот будет снова готов сражаться через месяцы, и уже никогда не станет прежней силой. Теперь мы должны выбирать свои битвы. Гор пойдет дальше. Я чувствую это, как будто приближается грохот многочисленных шагов. Мы должны быть готовы, когда встретимся с ним.

После возвращения с «Химеры» Русс часто говорил о вызове Гору. Для него это стало молитвой, догматом веры. По его мнению, никто другой не был способен нанести смертельный удар, никто не обладал абсолютной боевой яростью, необходимой для убийства магистра войны.

Бьорн никак не реагировал на его слова. В предстоящие месяцы выпадет немало возможностей обсудить стратегию, а сейчас было не время.

— Так вы по-прежнему собираетесь на Терру, — подытожил он.

Русс кивнул.

— Ква говорит, что шторма немного стихли — там должен быть путь. Мне нужно переговорить с Малкадором, а я не могу ждать, пока Легион присоединиться ко мне. Когда я улечу, ты будешь наблюдать за работой. Не давай им спуску, кузни должны поддерживать огонь.

— Но Огвай…

… — знает, как обстоят дела, как и остальные ярлы. Они также знают, что лучше не идти против Старого Волка. Научись работать с ними.

Бьорн кивнул. После возвращения Русса, ему было невозможно возразить. Если примарх когда-то и переживал внутренний кризис, сбой в сверхчеловеческой самоуверенности, которая воодушевляла его с момента первого убийства на приемном мире бесконечного насилия, то сейчас он справился с ним. Глаза сияли прежним, колючим, как стужа светом.

— Мы вернулись, — сказал Волчий Король. — Мы достигли дна и выжили, чтобы поведать об этом. Враги будут ликовать над нашим погребальным костром, освободившись от длинной тени Фенриса, но эта тень никогда не оставит их. Когда огни догорят, она устремится к ним, как всегда холодная и жуткая.

Бьорн улыбнулся этим словам. Поступить иначе было невозможно. Простая радость в них, наслаждение охотой — все это вернулось.

— Значит ты и я, Однорукий, — произнес Русс, оскалившись. — Выводы будут сделаны, флот вернется. И когда мы снова завоем, сама вселенная задрожит от этого звука.

Еще не опубликовано.

Это легендарное время.

Могучие героя сражаются за право повелевать Галактикой, завоеванной огромными армиями Императора Человечества в ходе Великого Крестового похода. Бессчетные чуждые расы, наголову разбитые Его элитными воинами, отступили в свои логова зализывать раны.

Занимается заря новой эпохи человеческого господства.

Возводятся сверкающие цитадели из мрамора и золота, прославляющие многочисленные победы Императора. На миллионе миров установлены триумфальные арки в память о деяниях самых могучих и смертоносных воинов.

Первые и главнейшие среди них — примархи, сверхлюди, ведущие армии космодесантников Императора от победы к победе. Эти великолепные и неудержимые в бою создания — величайший итог Его генетических экспериментов. Космодесантники — самые могучие человеческие воины в истории Галактики, каждый из них способен одолеть сотню смертных бойцов, и имя им легион!

Собранные в громадные армии из десятков тысяч солдат, космические десантники и их повелители-примархи ныне правят звёздами во имя Императора.

Возглавляет их Гор, первый и самый могучий среди равных, в котором Император видит истинного сына. Гор — Магистр войны, главнокомандующий всей военной мощью Империума, покоритель тысяч и тысяч миров, завоеватель Галактики, воин, непревзойденный никем, кроме, возможно, самого Императора. Его звезда сияет ярко, и солдаты обожают своего повелителя — но он разрушит их доверие!

Ни воины Гора, ни Император не знают о том, что Магистр войны совращен тайными силами варпа. Хаос нашептывает в ухо примарха, и он прислушивается к лукавой и вероломной лжи. Почему Гор должен подчиняться воле Императора? Разве не он вел к бессчетным победам легионы космодесанта? Разве нет на его теле шрамов, полученных в тысяче битв? Пролил ли Император хоть слезинку над космическими десантниками, павшими жуткой смертью от рук чужаков? Нет, это Гор сражался, истекал кровью и оплакивал погибших! Он планировал войны и одерживал победы! Он завоевал верность космодесантников! И Гор должен быть провозглашен Императором Человечества!