Уильям Кинг - Космические волки: Омнибус

У них было организованное могущественное общество, которое по большей части работало по принципам, непонятным или слишком сложным для имперских ученых. Рой-флот Бегемот был полностью враждебен человечеству. Он опустошил целый сектор по пути через Галактику. Он поглотил множество планет. Легионы его созданий десантировались на ослабленные чумой планеты, унося целые народы в брюхо кораблей-маток, где те и пропадали навечно. Они сбрасывали на некоторые планеты астероиды, и поставили множество других на колени при помощи биологических загрязнений.

Некоторые люди, полные предрассудков, отвернулись от поклонения Императору и посвятили себя Бегемоту. Во время анархии, принесенной рой-флотом, культы Хаоса набрали силу, обещая защиту от угрозы, против которой Империум казался бессильным. Торговые пути были заблокированы, обнаруживались все новые и новые гнезда генокрадов. Наступала новая Темная Эпоха.

Пришлось мобилизовать весь Империум, чтобы остановить рой-флот Бегемот. Хуже орков, хуже эльдар, тираниды были самой большой опасностью, с которой человечество столкнулось, не пришедшей из Ока Ужаса. И все-таки, прикинул Свен, еще один Бегемот может сравняться по угрозе с Хаосом. Он хотел бы знать, был ли это осколок рой-флота Бегемот, отставший корабль, дрейфовавший веками, пока команда «Святого духа» не потревожила его. Он молился Императору, чтобы это был такой случай.

Альтернативный вариант — что это разведчик нового рой-флота, следующего за Бегемотом — был слишком ужасающ, чтобы о нем думать.

Кинувшись в сторону, Эгиль выстрелил в новорожденного воина тиранидов. Его болтер полыхнул огнем, но он промазал. Пушка в когтях тиранида издала мерзкий ревущий звук. Мешки по боком ее сдулись, и из нее вылетела струя шрапнели и дымящейся кислоты. Ужасная тошнотворная вонь заполнила воздух. Что-то обожгло Эгилю щеку, когда он кувыркнулся вбок. Он скрипнул зубами от боли и перекатился за один из хрящевых выростов, выступавших из пола.

Руна перезарядки на его пистолете мигала красным. Он нащупал на поясе новый магазин. В это время чужацкое чудовище приближалось. Он слышал стук его копыт и медленное, затрудненное дыхание, все приближавшееся и приближавшееся. Эгиль не обращал внимания на безумные вопли остальных Космических Волков по связи.

Его пальцы были покрыты слизью из разорванных капилляров в полу, и магазин выскользнул из них. Он схватил его прежде, чем тот ударился об пол, и попробовал таки загнать его в пистолет. На него упала тень тиранида. Он почувствовал его теплое дыхание на шее. В ярости, он отказался от попытки заставить болтер работать. Он посмотрел в черные мелкие глазки. Динозаврья голова твари, казалось, улыбнулась ему, когда урод наставил на него свою пушку.

Эгиль посмотрел в лицо смерти и оскалился в ответ.

Разведчики неслись по коридору к последнему известному местоположению Эгиля. Сердцебиение Свена отдавалось в ушах, скорее от страха, чем от напряжения. Он перепрыгнул через лужу слизи и увидел перед собой дверь-сфинктер. Он ужаснулся при мысли о том, что лежит за ней. Все его детские кошмары про чудовищ словно стали реальностью. Он понял, что если еще раз испытает шок, то окончательно сойдет с ума.

— Брат Эгиль, отвечайте! Отвечай, мать твою! — сержант Хакон ревел в микрофон. Что с тобой?. Выйди на связь!

Свен попытался услышать какой-нибудь ответ. Ответа не было. Десантники встали перед дверью. Они были готовы зайти.

— Ньял, прикрывай тыл, на случай, если что-нибудь будет заходить сзади! Гуннар, прикрываешь! Свен, заходим! Приготовиться. Открыть дверь по приказу! — приказы Хакона были четкими и ясными. Свен кивнул, показывая, что понял. Он сглатывал снова и снова, во рту у него так пересохло, что он подумал, что может задохнуться в любую секунду.

— Пошли! — прокричал Хакон, и Свен ударил по мешковатому выросту, открывавшему дверь.

Им открылся вид их Ада. Из пузырей в стенах громадной живой комнаты вылезали дюжины огромных чудовищ, каждое зажимало в лапах странно выглядящее оружие. Некоторые несли по два костяных меча, остальные — длинные чужацкие пушки. Сами тираниды выглядели не особо нуждающимися в оружии. Они были огромны и их когти казались смертоносными.

Эгиль лежал на холме из плоти на полу. Его лицо было ужасно обожжено кислотой, обнажилась кость и сгоревшие мышцы. Рядом с ним валялся труп тиранида. Его грудная клетка была разворочена прямым попаданием болта. Эгиль посмотрел на них и поднял вверх большие пальцы.

— Призрак Русса — выдохнул Гуннар.

— Огонь! — заорал Хакон.

Свен заметил новорожденное чудовище. Оно стояло, стряхивая слизь с блестящего щитка. Он аккуратно прицелился и послал болт ему в голову. Тварь повалилась, как срубленное дерево. Свен услышал, как Гуннар передернул затвор своей пушки и за ним целая зала осветилась от мощного взрыва снаряда Адского Пламени. Тени плясали на костяных гребнях. Двое тиранидов горели, словно исполняя ужасный танец смерти в последней агонии.

Гуннар выстреливал снаряд за снарядом, создавая завесу огня между тиранидами и Эгилем.

— Пошли, подберем его! — приказал Хакон, пересекая залу и стреляя из болтера во все стороны. Свен побежал за ним. Когда он добежал до них, сержант уже поставил Эгиля на ноги и предложил опереться на него. Эгиль отпихнул его.

— Отвали! Когда я не смогу стоять на ногах, пусть мой труп сожгут.

В глазах берсерка застыло дикое, опасное выражение. Он наполовину обезумел от боли и жажды убийства. Он шатался, но стоял на ногах твердо.

— Я в норме. Чтобы меня прикончить, нужно что-то покруче капли кислоты.

Сквозь затухающее пламя огневой завесы проступил могучий силуэт воина тиранидов, державшего в каждой лапе по живому мечу. Клинки светились кислотно-зеленым светом, который напомнил Свену гноящуюся рану. Он поднял клинки словно косы, чтобы срезать выбранную жертву.

— Берегись! — крикнул Свен, прыгая вперед и перехватывая нож левой рукой. Его клинок глубоко ранил тиранида, рассек кость и плоть. Свен почувствовал, как его руку и клинок затягивает чужацкая плоть тиранида. Он почувствовал мягкое липкое давление кишок твари на руке. Когда он вытащил клинок, раздался отвратительный сосущий звук.

— Отступаем! — Свен потянул Эгиля к двери. Секунду обожженный кислотой человек стоял, наблюдая за битвой, и Свен подумал, что тот не пойдет. Затем Эгиль развернулся и побежал к двери.

Сфинктер закрылся за ними с шипением. Эгиль издал ужасный смешок. Звук словно выливался из его обожженных щек.

— Мы показали им, кто тут хозяин — прокаркал он.

Свен промолчал, задумавшись, сколько же еще тут таких кошмарных инкубаторов.

Когда разгорелась битва, Ньялу пришлось подавлять в себе растущий страх. Ощущение чужацкого присутствия вернулось в его разум, столь же постоянное и подрывающее боевой дух, сколь и непрекращающийся размеренный стук далекого сердца. На сей раз он чувствовал, что чужаки стали действовать тоньше. Они пытались подорвать его решимость. Они считали его слабым звеном отделения.