Стив Паркер - Сражения Космического Десанта

Он сильно надавил на голову чемпиона. — Во имя Императора, повелителя всего человечества и дарующего свет я отпускаю твои грехи, чемпион Баярд. Ступай с миром.

“Это должно быть правильно, это правильно, — думал Хелбрехт. — Это правильно, потому что я не могу ошибаться. Почему же тогда, о Император, я всё ещё сомневаюсь?”

Хелбрехт был облачён в мантию цвета кости и ждал перед гробницей Сигизмунда. Основатель ордена покоился в саркофаге из блестящего белого мрамора, лежащая героическая фигура была в три раза больше чем при жизни. Памятник Сигизмунду затмевал Хелбрехта, как наследие Сигизмунда затмевало каждого верховного маршала, который был после него.

“Это правильно? — спросил он себя. — Да. Да”.

Впервые после поражения от богохульного конструкта-ксеноса Тразина Имотеха Хелбрехт сомневался. Его расстроило неудачное окончание крестового похода. Другие продолжали считать, что кампания завершилась победой, но не он. Он не видел здесь победы. Его плечи саднили после ритуального бичевания, которому он подверг себя ночью, когда флот вошёл в варп. Но не от физической боли, оказавшейся столь разочаровывающе мимолётной, а от разъедающего стыда неисполненного обета.

Он подавил гнев. Предстояло повышение Гримальда, нужно сосредоточиться на нём.

“Это правильно, — убеждал он себя. — По-другому просто не может быть”.

Он принял решение, несмотря на возражения и собственные мысли. Он всё придирчиво взвесил, прежде чем вынес суждение. В этом уравнении не хватало полной уверенности и это раздражало.

Гримальд и он были родственными душами. Но и Баярд прав — Гримальд слишком долго думал, прежде чем начать действовать. Даже после долгой подготовки Мордреда это повышение стало испытанием для него.

“Он выйдет закалённым с заточенным лезвием, — думал Хелбрехт. — Испытания выковывают лучшее оружие Империума, а не праздность”.

Гримальд приближался, он был в доспехе и боевой мантии своего предшественника, но без крозиуса и шлема. Шлем Мордреда был в руках Хелбрехта. После посвящения он станет новым лицом Гримальда. Для братьев ордена всё будет выглядеть так, словно Мордред и не умирал.

Гримальд подошёл ближе и опустился на колени у ног верховного маршала в центре рыцарей Внутреннего круга.

— Гримальд, — произнёс Хелбрехт. Его голос звенел под сводами храма.

— Да, сеньор.

Магистр посмотрел сверху вниз на капеллана. Его почтение было безупречным в смирении. По поведению Гримальда нельзя было понять, что он думал о происходящем.

— Мы пришли сюда, чтобы почтить тебя, как ты почитал нас в течение многих лет, — сказал Хелбрехт. — Мы призвали тебя, чтобы судить.

Гримальд дал ритуальный ответ. — Я ответил на призыв. Я подчинюсь вашему суду, сеньор.

— Мордред мёртв — убит Вечным Врагом. Ты, Гримальд, потерял наставника. Мы потеряли брата.

Стоявшие в тенях рыцари подхватили слова своего повелителя, эхом повторив изречение Хелбрехта.

Тишина.

— Мы оплакиваем эту утрату, но мудрость Мордреда сохранится, благодаря его последнему приказу. Гримальд, воин-жрец Вечного крестового похода. Реклюзиарх Мордред был уверен, что после его смерти ты окажешься самым достойным из всех братьев-капелланов, чтобы занять его место. Его последней волей перед возвращением геносемени в орден было повысить именно тебя в ранг реклюзиарха.

Гримальд поднял голову и посмотрел в мёртвые злобные глаза военной маски Мордреда. На его лице не было ничего, кроме решимости.

— Гримальд, ты ветеран по праву, и когда-то ты стал самым молодым Братом меча за всю историю Чёрных Храмовников. Как капеллан ты не ведал, что такое трусость или позор, твоей свирепости и вере нет равных. Это моя личная убеждённость, а не только воля твоего павшего повелителя — ты должен принять честь, которую тебе предлагают.

Гримальд едва заметно кивнул.

— Встань, если отказываешься от этой чести. Встань и выйди из священного зала, если не желаешь состоять в иерархии нашего благороднейшего ордена.

Сердца Хелбрехта замерло, когда он представил, что Гримальд встаёт, отшатнувшись, отказываясь от чести. Он почти видел это.

“Чушь, — подумал верховный маршал. — Мордред верил, что он достоин. Он — достоин, я уверен в этом. Я не могу ошибаться. Я — избранный Императора”.

Гримальд не двигался.

Довольный Хелбрехт обнажил меч Сигизмунда. — Ты еще пройдёшь ритуалы в Братстве капелланов, а сейчас я признаю тебя наследником мантии твоего господина, — произнёс он и приставил клинок к горлу Гримальда. Мечу было десять тысяч лет, и он был столь же острым, как в тот день, когда его выковали. Несмотря на огромный размер, баланс был такой, что магистр ордена едва чувствовал его в руке. — Ты воевал рядом со мной двести лет, Гримальд. Продолжишь ли ты сражаться рядом со мной в звании реклюзиарха Вечного крестового похода?

Гримальд ответил, не колеблясь, — да, сеньор.

Хелбрехт отвёл бионическую руку и ударил нового реклюзиарха в лицо.

— Я посвящаю тебя в реклюзиархи Вечного крестового похода. Теперь ты лидер нашего благословенного ордена. Как рыцарь Внутреннего круга, сделай так, чтобы это был последний удар, который ты оставил без ответа.

Верховный маршал внимательно следил за лицом Гримальда. “Он очень хочет ударить меня в ответ, — понял он. — Так и должно быть, это хорошо. Мордред сделал мудрый выбор. Я не ошибся, исполнив его желание”.

— Так… и будет, сеньор.

— Поскольку так и должно быть. Встань, Гримальд, реклюзиарх Вечного крестового похода.

“Вечный Крестоносец” стремительно ворвался в смертное царство и обнаружил систему, которая готовилась к войне. Поток свистящих из-за звёздных помех вокс-сообщений эхом разнёсся по частотам связи, принеся слухи о недавних сражениях на границе системы, давно исполненные приказы и крики погибающих людей, чьи тела уже окоченели. Среди имперских сигналов можно было услышать и передачи захватчиков — низкий жестокий гортанный язык орков.

Оставалось две недели, если не меньше, прежде чем зелёнокожие окажутся у Армагеддона. Флот Чёрных Храмовников был быстрее и добрался из точки Мандевиля до центра системы за несколько дней. Почти всё это время Хелбрехт оставался на мостике флагмана, покидая его только для молитвы и редкого отдыха. Он часто совещался с капитаном “Вечного Крестоносца” Балостером, но не вмешивался в работу сервов. Его взгляд был всегда устремлён на окулус. А когда он не смотрел в разреженную пустоту космоса, его можно было найти за гололитическими столами, где он рассчитывал планетарные орбиты на месяцы вперёд и снова и снова планировал всевозможные стратегические ситуации. Писцы из Зала Отчётов шли к нему нескончаемым потоком, принося каждую крупицу найденной ими информации о Второй войне и вожаке орков, который уже один раз поставил Армагеддон на колени.