Алина Смирнова - Сердце Пустыни

Выжатый бессмысленной борьбой с Магрогорианом, Салидин откинулся на подушки в своей комнате, асуры не спят, но он не был обычным асуром и он спал… правда последний раз это было давно, перед тем, как он нашел Эа. Это был последний и роковой сон, который ему показывала Эльреба, с тех пор она упорно молчала. Но теперь времени уже нет.

— Эльреба! Я знаю, ты слышишь меня, пожалуйста, нам нужно поговорить! — он перевернулся на бок и понял, что выглядит идиотом, в пустой комнате на кровати разговаривает сам с собой. Всего лишь на минуту закрыв глаза, он открыл их… и понял, что уже не в своих палатах Эшфера, это была штормовая комната Кирита, она так называлась потому, что находилась под самими темными облаками… грозы здесь были очень частыми и сильными, а отсюда их было видно лучше всего, будто бы протянув руку из каменного окна, можно было бы дотронуться до молнии. Посредине стоял большой овальный стол, а на стене красовался на черном фоне алый скелет — герб дома фон Штэтэрн. Вокруг стояли каменные кресла, с алыми накидками на спинках. В дальнем конце стола под гербом за столом сидела девочка, та самая, на этот раз на ней было пышное белое платье, с красивым кружевным корсетом. За лиловыми глазами блестели глаза дракона. Она была одна и ждала его.

— Что-то ты очень быстро оправился от потери Эа и горстки несчастных Арушумари, — Салидин сжал кулаки. — Что? Ты зол? Не доволен? А я вот вполне удовлетворена, хотя стоит, конечно, причинить тебе еще немного боли, чтобы ты понял, что предательства не прощаются…

— Я знаю! Знаю это! Хватит, я пришел не обсуждать твои решения и действия! Ты вправе делать то, что считаешь нужным… последствия этих действий, все равно будут и останутся моей виной!

Под лиловыми блеснули ярко золотые глаза, а зрачок сузился еще больше.

— Надо же, какая покорность… что с тобой случилось, не заболел ли ты часом? Мне скоро предстоит покинуть это тело и снова погрузиться в долгий сон, потому что мне предстоит увидеться с ним…

— Твой Волшебник…

На лице девочки появилось мечтательно-скучающее выражение лица. В отличие от настоящей Эльребы, часть ее сознания, вселяющаяся в тело, приобретала способность испытывать эмоции. Только так дракон мог понять эмоции. Поэтому Салидин улыбнулся, так забавно было видеть на лице ребенка, как сильно она скучает и ждет своего ненаглядного Харэ.

— Раз уж ты не пришел жаловаться за уничтоженный мной в Бездне город Арушумари, или просить, чтобы я тебя пощадила, так что же?

— Я пришел просить уровнять наши шансы, — твердо, и глядя ей в глаза без тени страха, ответил Салидин. Он пытался не боятся ее, но относиться равнодушно, как Эвергрин, все же не мог.

Она рассмеялась.

— Интересно, и как же это? Боюсь, божественный пантеон Магрогориана совсем не сможет тебе ни чем помочь, сам он трус, а воинов среди Богов вообще маловато. Уравнять наши шансы… Салидин, ты прямо насмешил… это невозможно!

— Знаю, что это не возможно, ты все равно окажешься сильнее. Но тебе не кажется, что так хотя бы будет честно… все Хранители Хаоса объединены… твоей волей… а мы…

— Ой, ой… уж не собрался ли ты просить меня, дать тебе возможность поговорить с Эвергрином? Надеешься, что он примкнет к вашей глупой коалиции с Магрогорианом? Салидин, ты ведь не идиот, в отличие от Магрогориана, неужели ты еще не понял, что Эвергрину на всех наплевать. Он предал меня, предал тебя, и ему все равно… будет ли гореть Эшфер или вся Площадь, пока это не коснется его льдов, ему будет наплевать.

— Я хочу хотя бы попытаться. Я знаю, что шансы равны нулю… но…

— Цепляешься за них, как за последний спасительный канат, брошенный тому, кто висит над пропастью. Это вполне в твоем духе. Ты слишком ограничен и миролюбив, и это мешает тебе. Но знаешь… будет забавно посмотреть на то, как ты будешь барахтаться во тьме, цепляясь за этот канат, который вот-вот оборвется… — ее губы растянулись в той самой безумной усмешке.

Она встала с кресла и подошла ближе, она была девочкой с красивым лицом, но это лицо не принадлежало ей, Салидин успел подумать, интересно, хоть кому-нибудь известно, как выглядит ее лицо на самом деле. И тут же нашел ответ… «Харэ». Она протянула ему ручку, одетую в белую перчатку с кружевом.

— Ну… идем в ледяную твердыню Эвергрина… перемещаться во снах очень удобно… не переживай, потом я верну твое сознание в тело…

Салидин уже забыл, как выглядел Аутосфер… воспоминания о ледяной твердыне затерялись где-то в невообразимом прошлом. Он и не был там ни разу, только внутри сферы воспоминаний, которую хранил Эвергрин.

— Держись за мою руку, через перчатку она не обжигающая, а теплая, иначе заледенеешь… и твоя душа останется в Нифльхейме навсегда, — услышал он голос Эльребы сквозь слепящий черный снег и ветер… холод… было очень холодно, вот, что осознавал Салидин.

— Мы действительно в Нифльхейме…

Салидин осмотрелся, впереди и позади него на горизонте сквозь черный снег проглядывались изумрудные холмы льда…

— Ну-с ускоримся, — Салидин почувствовал, что пространство вокруг словно ускоряется и тут же они оказались перед изумрудно-черным полудворцом, полускалой… острые застывшие шпили двух башен, словно концы игл протыкали собой нависшие черные облака. Кристально изумрудные стены просвечивались и будто вырастали из ущелья черных скал.

— Обожаю этот мир, ни одной живой души, не считая Эвергрина, все остальные тихо и мирно спят во льдах… стоило сжигать его почаще, чтобы приструнить эту ледяную собаку… ну да ладно, опустим формальности и переместимся в тронный зал.

Огромная ледяная платформа, упиравшаяся в ледяной свод и трон, стоящий на высоком постаменте, изумрудно-белый, словно хрустальный, колонны и стены вокруг такие же изумрудные и прозрачные. Слева и справа от колонн пол был занесен кучами черного рассыпчатого снега, снег лежал и перед постаментом, на котором стоял трон.

На троне в белом костюме с изумрудными рисунками на рубашке и длинном белом плаще, поверх которого была накидка из черной шерсти, сидел Ледяной Король. Лицо его было внешне чем-то похожим на лицо самого Салидина, только вот взгляд холодных, кристально голубых глаз был более надменный и отстранённый, а губы были почти белого цвета. И бело-русые волосы, доходившие до плеч, на голове изумрудная корона с синими кристаллами и острыми зазубринами на концах. Он как всегда был великолепен. Такой надменности при виде Эльребы Салидин не видел ни у кого, не считая, ее саму… левая рука лежала на троне, и Салидин заметил его кожу, которая блестела, переливаясь, словно бы отражая солнечные лучи, в правой руке он держал прозрачно-изумрудную сферу, внутри которой плескалась темная вода. Сфера времени. Единственное, что ему было доступно — это хранить внутри нее свои воспоминания и постоянно их просматривать.