Дэн Абнетт - Ересь Хоруса: Омнибус. Том I

Спокойствие нарушалось грохотом металлических ног сервиторов и треском телепринтера, когда анализатор выплевывал последние результаты. При ближайшем рассмотрении становилось ясно, что комната застыла на грани между порядком и анархией. Участок Сиккса был аккуратным, прибранным и компактным, в то время как рабочее место магоса расползлось на несколько экранов и столиков, расположенных вокруг его высокого стула.

— Вы сообщили о серьезных трудностях, — сказал Коракс, остановившись рядом с Сикксом, чтобы посмотреть на дисплеи. — В чем дело?

— Сочетаемость, — оторвавшись от работы, ответил Орландриаз, расширенные зрачки магоса сузились, когда он сосредоточился на Кораксе. — Император каким-то образом упростил материал примарха, чтобы создать шаблон легионера-Астартес, но возможных вариантов слишком много, чтобы проверить их все. Согласно моему математическому анализу нам понадобится пять лет беспрерывных исследований, чтобы сократить их к подходящему количеству для физических экспериментов.

Коракс удивленно взглянул на Сиккса.

— Прошло лишь двадцать дней, — сказал примарх. — Рановато признавать поражение, не находите?

— Генетический код примарха намного сложнее стандартного генетического семени Гвардейца Ворона, — пояснил апотекарий. — Для создания ветви легионера Астартес Император удалил лишь пару элементов изначальной информации и еще около десятка из кода Легио Кустодес, которые мы извлекли из терранского хранилища. Чтобы вычленить нужные нам мутации и способность клеток к самокопированию, а также имплантировать их в наше генетическое семя, нам необходимо воссоздать генокод Гвардии Ворона в нужной последовательности. Для этого подходят миллионы последовательностей даже из одной ветви примарха, а нам предстоит выбирать из двадцати уникальных кодов примархов.

— Возьмем, к примеру, образец четыре, — произнес генетор майорис. — Мы смогли распознать по крайней мере шесть уникальных субкомплексов и белковых ветвей, направленных на усиление физической выносливости, которых нет в остальных образцах. В нем не хватает части улучшенных генов, они, судя по всему, увеличивают цитоархитектоническую структуру, отвечающую за развитие ноцицепторов и проприоцепторной функции. Похоже, этот изъян умышленный. Целый набор клеток генетического кода объекта шесть взят из источника нечеловеческого происхождения — возможно, собачьего. У объекта двадцать отсутствует набор усилителей, отвечающих за рост. В общем, нам удалось каталогизировать семьсот восемьдесят три различия между образцами. То есть общий для всех образцов корневой материал, квинтэссенция примарха, за неимением лучшего термина, крайне незначительна в сравнении с тем, что я ожидал обнаружить.

— Понятно, — сказал Коракс.

В генетической манипуляции он разбирался достаточно хорошо, чтобы осознать проблему, с которой они столкнулись, но даже обширных познаний примарха было недостаточно, чтобы отыскать решение. Какое-то время он вглядывался в экран, запоминая разнообразные вращающиеся спирали клеток. Коракс рассматривал таблицы данных, но, вместо того чтобы читать их, просто запоминал, надеясь, что информация пробудит в нем воспоминания Императора.

Вспоминалось только чувство грусти.

Император старался мотивировать себя, чтобы снова повторить исследования, на которые у него ушли века. Все было разрушено… Чем именно — Коракс не знал. Тут в воспоминаниях Императора зияла пустота. Примарх сосредоточился на том, что случилось после периода неведения.

В его сердце появилась надежда. Он зря отчаивался. Вместо того чтобы создать двадцать сверхчеловеческих воинов, он мог произвести тысячи, сотни тысяч солдат нового поколения. Каждый из них будет обладать лишь толикой силы примарха, это так, но благодаря их количеству это будет уже не важно. Коракс задержался на этом мгновении, в его воображении возникли ряды воинов в доспехах, приветственно воздевших кулаки и знамена. Он создаст армию. Нет, не просто армию — легион.

С этой мыслью он вновь принялся за работу. Не было нужды создавать легион из одной-единственной зиготы. Только на Терре обитали миллиарды людей. Согласно воспоминаниям, Император отбросил гигантское количество генетической информации примарха, которую счел излишней в новых планах. Он сосредоточил усилия на улучшении того, что ему удалось открыть в ходе работы над проектом примарха, отсеяв способности и черты, которые можно было вывести лишь с момента рождения, и решив развивать те, что содержались в пригодных для имплантации генетических нитях.

Примарх ухватился за эти воспоминания и погрузился в них. Коракс отодвинул Сиккса в сторону и подтянул к себе сенсорный экран. Поначалу неуверенно, он принялся нажимать сенсоры, пробираясь через массу закодированной информации. Постепенно, когда воспоминания стали мелькать все быстрее и быстрее, движение его пальцев тоже ускорилось. Руки танцевали над экраном, Коракс погрузился в сложные схемы генов, отделяя исключенные Императором последовательности и белки, в мельчайших подробностях следуя по стопам своего создателя. Изображения и таблицы стали расплываться, пока примарх изолировал генетические фрагменты и сегменты повторяющихся клеток, некоторые отбрасывая в сторону, другие же передвигая в отдельный раздел.

Пять минут он работал с ошеломительной скоростью, увязывая подсознательные воспоминания с сознательными действиями. В какой-то момент Орландриаз встал рядом с ним, он смотрел на сплошной поток информации, неистово кивая и что-то бормоча себе под нос.

Глубоко вдохнув, Коракс остановился и выпрямился.

— Виртуозно! — восхищенно прошептал Орландриаз.

— Возможно, если бы вы уделили нам пару минут, мы смогли бы решить сразу всю проблему, — ухмыльнулся Сиккс.

— Если бы все было так просто, — произнес Коракс. Сам он ничего не сделал, а лишь воспользовался чужими воспоминаниями. Император не пытался создать то, что требовалось Кораксу, и поэтому у примарха не было знаний, которыми он мог бы воспользоваться. — У вас осталось для анализа всего семьдесят две генетические ветви.

— Постойте, пожалуйста, — сказал Орландриаз и взял Коракса за руку, когда тот отвернулся.

Примарх раздраженно посмотрел на пальцы магоса, походя заметив, что ногти техножреца словно были сделаны из тусклой бронзы. Осознав свою ошибку, Нексин убрал руку и, прося прощения, склонил голову.

— Простите, лорд Коракс, — сказал магос. — Во время перерыва мы с главным апотекарием вступили в диспут, но к согласию нам прийти не удалось. Я хотел бы услышать ваше мнение по данному поводу.

— Какой еще диспут? — спросил Коракс, одарив Сиккса пристальным взглядом, и апотекарий, в свою очередь, хмуро посмотрел на своего коллегу.