Джеймс Сваллоу - Кровавые Ангелы: Омнибус

— Ага.

— Вурдалачьи звезды… — эхом повторил Кровавый Ангел, и его челюсти сжались, — кажется, брат Мохл, мы снова уловили след нашей добычи.

Расчленитель кивнул.

— Милостью Императора.

— Я ХОЧУ увидеть свои реликвии, — прокашлял техножрец, дергаясь на наручниках, которые толстыми тросами связывали множество его конечностей, как живых, так и механических, с кольцами в палубе, — если будет угодно Астартес.

Брат-сержант Нокс перекатывал меж пальцев свой разделочный нож, его губы искривились от едва прикрытого отвращения к словам магоса. Даже находясь в таком положении, прикованным и безоружным, худой киборг отваживался важничать. Нокс шагнул вперед, вращая лезвие так, что оно ловило свет от биолюминового блока в потолке камеры.

— Твоя драгоценная коллекция? Вот о чем ты просишь? Может быть, ты не понимаешь своего положения, жрец. Ты жив только благодаря моему попустительству. Ты не в том положении, чтобы выдвигать требования, — прорычал он, — и честно говоря, тебе лучше подумать о своей собственной судьбе, чем о каких-то украденных побрякушках.

— Идиот! — Зеллик бесполезно дернул свои путы. — Побрякушки? Моя коллекция непревзойдённа! Если бы внутри твоего толстого черепа находился мозг, ты бы понял это! Но ты варвар! Ты ничего не знаешь!

Нокс не обернулся, когда люк позади него открылся. Он и так знал, кто вошел.

— Не могу говорить за своего кузена, — вклиниваясь, промолвил Рафен, — но я не варвар. Я понимаю величие превосходного искусства. Славу великолепных симфоний. Совершенство впечатляющего мастерства.

Глаза Зеллика вспыхнули.

— Значит, ты хуже, чем он, — исторг технолорд, — Расчленитель граничит с дикарями и одичалыми, у него есть оправдание! Но ты, Кровавый Ангел? Ты должен лучше понимать! И все же, ты тут первым поднял оружие … на… — голос магоса превратился в слабый стон, — о… мои лелеемые прелести. Бог-Машина, избавь меня от этого кошмара…

Рафен продолжил, словно и не слышал слов техножреца.

— К примеру, я знаю ценность вот этого, — он поднял плазменный пистолет, вращая верньер коллиматорного прицела другой рукой, — какая превосходная работа. Вручную изготовлен мастерами Ишерита. Использовался с почтением и бережностью великим, благородным воином.

Он прицелился.

— Украден из его могилы малодушным трусом. Превращен в игрушку, трофей для высокомерного глупца.

— Это оружие было у меня на ответственном хранении! — зашипел Зеллик, стараясь отодвинуться в сторону. Но, дергаясь изо всех сил, он мог передвинуться только на несколько дюймов, — если бы не я, его бы уничтожили или потеряли в веках!

— Как самоотверженно, — ответил Рафен и нажал на спусковой крючок.

Прекрасно подогнанные, гудящие ускорительные катушки сверху засияли сине-белым и исторгли тонкий луч сверхперегретых плазменных частиц. Плазменный разряд ударил в верх серво-руки, исходящей из-за спины Зеллика, и превратил ее в искореженный железный шлак. После сотен лет бездействия, оружие с жадностью искало новую цель. Техножрец завизжал на бинарном и рухнул на колени, от болезненной отдачи запыхтели ноги-поршни.

Нокс оценивающе рыкнул.

— Значит, все еще работает. В самом деле, превосходное оружие.

— Я хочу увидеть свои реликвии! — заорал Зеллик. — Они мои! Вы не можете отобрать их! Я в течение десятков человеческих поколений собирал их все…

— И за один день потерял все, — перебил его Рафен, — да ладно, магос. Разве ты не ожидал, что так и произойдет? Беслиан предвидел это, а он знал меньше тебя. Ты же знаешь, что смерть единственная награда предателям.

— Предателям? — техножрец покачал головой. — Возможно, я несколько и неправильно интерпретировал законы своего Ордена, да, согласен. Но я не предатель! Я верный слуга Бога-Машины! Богобоязненный гражданин Империума Человечества!

Нокс зажал нож для свежевания ладонью.

— Гаран Серпенс, — по слогам он проорал имя, чем застиг Зеллика врасплох.

— Что?

— Он мертв, — объяснил Рафен, снова возясь с плазменным пистолетом, — на самом деле, кажется, уже минимум как три земных года мертв.

— Это невозможно, — фыркнул технолорд, но отрицал как-то неуверенно. Он почти сказал что-то еще, но остановился, явно опасаясь оговорить себя еще больше.

— Была использована его личность, — продолжил Рафен.

Дуло плазменного пистолета засветилось раскаленно-белым, пар вышел из каналов излучателя.

— Украдена агентом Хаоса. Самым гадким и ненавистным врагом Империума, которому, по твоим словам, ты так предан. Я уверен, ты знаешь его имя — Фабий Байл.

Заключенный преувеличенно затрещал в отвращении, его серебристая плоть сморщилась в тревоге.

— Фабий Байл — это миф! Чудовище из темного прошлого, созданное слишком фанатичными проповедниками, дабы напугать неграмотные массы! — Зеллик напрягся в наручниках, когда Рафен шагнул ближе. — Все эти обвинения — ложь! Ложь, распространяемая моими врагами. Вас ведь Ордос послал, да? Они столь напуганы, чтобы взять меня самим, что послали космодесантников стать их орудием?

— Да тебя самого использовали как орудие, Зеллик, — промолвил Нокс, — и даже испортили.

Медленно и небрежно, Рафен дотянулся и сгреб Зеллика за одежду. Техножрец затрясся, его кибер-конечности заскрежетали о наручники.

— Ты расскажешь нам все о сделках с человеком, который назвался Гараном Серпенсом. Ты расскажешь нам, где он прячется в Вурдалачьих звездах.

Механические глаза Зеллика защелкали и перескочили с Рафена на Нокса. Расчленитель выдавил тонкую улыбку.

— Ты, видимо, столь сильно напуган, что ищешь помощи у такого, как я. Ты правда считаешь, что найдешь?

Рафен поднял оружие Ариона, от которого волнами исходило сияние невероятного жара.

— Я не инквизитор, — сказал он, — и у меня нет кучи разных умных приспособлений, которые побудят тебя рассказать мне правду. А так же у меня нет терпения и нет времени. Я — Астартес, и лучше всего я знаю, как убивать. Быстро… или медленно.

Рафен прижал дуло к безупречному машинному лицу Зеллика, хромовая кожа начала пузыриться и темнеть.

— Я выжгу из тебя все нужные мне ответы. Ты мне все расскажешь.

Он наклонился ближе, и визг возобновился.

ГАЗОВЫЕ линзы окуляра сначала набросали шар, затем наполнили его детальными линиями, одну на другую, словно рукой призрачного мастера.

— Пятый мир системы Дайники, — объявил Мохл, — несколько парсеков перпендикулярно к центру галактики, на краю Вурдалачьих звезд. Наша цель.

Сложив руки на груди, Рафен стоял рядом со своим отделением. Уголком глаза он заметил, что Кейн смотрит на плазменный пистолет на его бедре, а затем на его лицо. В его взгляде читался вопрос, но командир не ответил. Шагая по тактикариуму "Тихо", Мохл продолжил, за ним наблюдали Нокс и остальные Расчленители.