Джеймс Сваллоу - Кровавые Ангелы: Омнибус

— А ты, в свою очередь, пытаешься научить меня тактике, — огрызнулся Рафен. — Как часто ты еще будешь испытывать меня? На арене Ваала я уже однажды одержал победу над тобой… Ты снова хочешь драться со мной здесь и сейчас? Ты хочешь бросить мне вызов ради командования этой миссией?

Тело Нокса напряглось, и на мгновение Рафен подумал, что Расчленитель ударит его.

— Наверное, так и следует поступить.

— И что за превосходный пример мы подадим, — усмехнулся Рафен, — в этот раз, когда наше единство ради цели нам нужнее всего.

— Ага, — ответил Нокс, — а как мы можем этого добиться, если не доверяем собственному командиру?

Он сделал два шага вперед.

— Заставь меня поверить тебе, Рафен. Убеди меня, почему я должен следовать за тобой.

— Мы найдем ренегата, который пришел на Ваал, и уничтожим его, — ответил Кровавый Ангел, — если хочешь, можешь сомневаться во мне, но не сомневайся в этом. С нами Император.

Усмехнувшись, Нокс изогнул бровь.

— Это тебе сородич колдун сказал? Может, скажешь еще, что Он сойдет с Золотого Трона и проткнет копьем Фабия для нас? — он фыркнул. — Да, я дрался во Имя его гораздо дольше тебя, и за это время я научился тому, что Он помогает тем, кто помогает сам себе.

— Следи за языком, — прорычал Рафен.

Расчленитель сверкнул глазами в ответ, не обращая внимания на предупреждение.

— До сих пор ты производишь плохое впечатление, братец. Ты позволил своим мыслям затуманиться. Ты все еще сражаешь в проигранной битве, Рафен! Размышляешь над всеми обстоятельствами бегства Байла вместо того, чтобы готовиться к грядущему сражению! И я не позволю из-за этого умирать моим братьям.

Рафен отвернулся.

— Ты не знаешь, о чем я думаю. Если бы знал, ты не спорил бы со мной!

Рука Нокса вылетела вперед и схватила наруч Рафена.

— Я знаю, о чем ты думаешь, Кровавый Ангел! Я знаю, потому что думаю о том же!

— Убери свою руку, — прорычал Рафен.

— Что он делает со священной кровью? — выпалил Нокс. Рафен ощутил, как будто кровь в венах обратилась в лед, и напрягся. Тень великого ужаса перед позором и отвращение, столь темное, как старая ненависть, накрыли его разум. Этот вопрос бился у него в подсознании. Он бился там с того самого момента, когда Рафен покинул общество лорда Данте. После того, как магистр Ордена поручил ему эту миссию.

— Этот вопрос…, — Нокс убрал руку, — он лишил меня сна. Иногда я желаю, чтобы не знал ничего этого… Но это только секундная передышка…

Весь гнев, вся сдерживаемая ярость в сердце Расчленителя испарилась, и на мгновение он показался почти уязвимым. Странно, но Рафен внезапно ощутил сочувствие к своему брату по оружию.

— Да, — согласился он, — я слышу тот же самый вопрос в своих мыслях и с ужасом жду ответа на него.

— Мы боимся его, — ответил Нокс, — как и должно быть. Этот подлый ублюдок Хаоса, его темное колдовство и порченая наука создают таких чудовищных созданий. Говорят, что Байл однажды приложил руку к созданию клона короля ублюдков — Хоруса…

Лицо воина скривилось от отвращения, и он сплюнул на палубу.

— Если он осмелился воссоздать этого нижайшего из предателей… Во имя Терры, что еще он может создать?

Рафен ощутил слабость.

— Не могу даже представить…

— Но должен, — ответил ему Нокс, — ты должен осмелиться и ответить себе на этот вопрос, в противном случае ты пойдешь сражаться не готовым!

Он сделал паузу.

— И если ты поступишь так, то ты докажешь мою правоту. Не один достойный командир не может отвернуть свое лицо от такой темной и ужасающей неопределенности. Это цена лавров героя. Если хочешь вести нас в бой, ты должен с радостью вести нас хоть в самое пекло ада.

— И делать это с открытыми глазами, — кивнув, добавил Рафен, — только так.

Нокс внимательно посмотрел на него.

— Вот что я тебе скажу. Я — Расчленитель, Сын Великого Сангвиния, Адептус Астартес. Преданный слуга Золотого Трона и так далее и тому подобное. Я могу встать перед тобой и строчить лист за листом, перечисляя победы и мои набожные, фанатичные деяния во имя Святой Терры. Но мне нет нужды доказывать это тебе или любому другому человеку под светом этих звезд.

Рафен посмотрел на него.

— Но ты требуешь этого от меня!

— Такова ноша командования. Ты знаешь это. Преодолей это, Рафен, или отойди в сторону.

Нокс встал перед ним, ожидая.

— Что ты выберешь?

После долгой паузы Кровавый Ангел медленно вздохнул.

— У меня нет великого плана, — признал он, — каждый разработанный против Фабия план, каждая наработка, чтобы схватить его, оказывается пеплом в моих руках. Он не похож ни на одного врага, с которым я когда-либо сталкивался. Десять тысяч лет тому назад он был примером для героев и чемпионов, и время не затуманило его мастерство. Это чудовище — исключительная добыча, Расчленитель. Знай это.

— Знаю. Мы все знаем.

Взор Рафена упал на палубу.

— Сейчас у меня ничего не осталось, кроме клинка из ненависти, и ярости, которая питает его. Мы незаметно приблизимся к его острову и проломим стены голыми руками, если понадобится. Все что мы найдем внутри, будет уничтожено.

— А… сосуд со священной кровью?

— Он будет возвращен. Так или иначе.

Нокс на секунду замолчал.

— Эта миссия погубит нас всех, Кровавый Ангел.

— Возможно, — Рафен взглянул на него, — ты теперь жалеешь о том, что присоединился ко мне, кузен?

Нокс покачал головой.

— Единственное, о чем я буду сожалеть, если мы этого сукиного сына не заставим страдать перед смертью.

— Мне нужно только подобраться ближе, — продолжил Рафен практически для себя, — всего лишь один удар, не больше. Достаточно близко, чтобы убить.

Он стряхнул наваждение.

— Сов отлично сражался ради защиты своих боевых братьев и для миссии. Очень жаль, что его так поранили.

— Он еще не вышел из игры, — ответил Нокс, — никто из нас еще не вышел.

Рафен принял его слова кивком.

— Так что, брат-сержант, я ответил на твой вопрос? Я удостоен твоей верности? Последуешь ты за мной в неизвестное, в пасть смерти?

Нокс развернулся и начал уходить.

— Ты помнишь слова, которые я произнес в ангаре, как раз перед тем, как "Неймос" начал падение?

— Ты сказал… "увидимся в аду, Кровавый Ангел".

Нокс мрачно кивнул.

— Тогда ты получил свой ответ.

Рафен замешкался, но все, что он хотел добавить, было прервано передачей вокс-бусины в ухе. Он переключился на главный канал.

— Это сержант Рафен. Докладывайте.

С возрастающей тревогой он слушал описание того, что Туркио обнаружил на инженерной палубе.

ЗА КОРМОЙ субмарины таяло оставшееся слабое искажение потоков медлительных вод морей Дайники. Медленно и постоянно с холодными, просчитанными намерениями прирожденного хищника за судном плыли затененные очертания.