Джеймс Сваллоу - Кровавые Ангелы: Омнибус

Он протянул жезл Консульту, словно это было нежеланным даром.

— Секунду, — прохладно ответил Консульт, — сначала я хотел бы обратить внимание на доклад брата Тарика. Эти "восстания", о которых ты говорил.

Горн скорчил гримасу.

— Доклад, да. Как я уже говорил сержанту, это не важно. Это случай, с которым мы имели дело. Он не побеспокоит тебя.

— Все же, я хотел бы получить полный отчет об этом до того, как вы улетите.

Командир Расчленителей покосился на другого десантника, разделяя не высказанное презрение к значимости Орлов Обреченности.

— Как пожелаешь.

Сержант Нокс позаботится об этом.

— Милорд, — впервые заговорил Нокс.

— А теперь, — продолжил Горн, все еще предлагая жезл слоновой кости, — во Славу Терры, я передаю командованием гарнизоном Меррона капитану Консульту из Орлов Обреченности. Ты принимаешь?

Консульт взял жезл.

— Именем Императора, я принимаю командование гарнизоном Меррона от капитана Горна из Расчленителей.

— Засвидетельствовано, — вместе произнесли Тарик и Нокс. На лице Горна было самодовольство, когда она забрал знамя у Нокса.

— Это будет приятное назначение, Консульт.

Он похлопал единственный предмет мебели в зале, простое резное кресло.

— Это место наиболее комфортное.

Тарик нахмурился, за такое тонко скрытое оскорбление, он бы вбил ногами любого другого человека в каменный пол. Горн и Нокс ушли, тяжелая и прочная деревянная дверь захлопнулась за ними.

— Он насмехался над нами, — проскрежетал Тарик, — простите меня, сэр, но по какому праву…

— Сдерживай себя, Тарик, — мягко ответил Консульт, слова мгновенно остановили сержанта, — ты больше не послушник. Подави свою неприязнь и оставь ее для врага. Пусть Горн и его люди играют в свои высокомерные игры. У них мало что осталось.

Тарик напрягся.

— Как пожелаете, брат-капитан. Ваши приказы?

Консульт взвесил в руке жезл из слоновой кости, затем вручил его сержанту.

— Убери его куда-нибудь с глаз долой. Нам не нужно подтверждать здесь свою власть, демонстрируя такую вульгарную безделушку. Все мерронцы поймут, посвящение в Орлы Обреченности достаточный символ нашей преданности Императору.

— Засвидетельствовано, — повторил Тарик.

Башня гарнизона была высотой в десять этажей, затмевая остальные здания в столице Меррона и под поверхностью были десятки подвалов и святилищ, высеченных в песчанике. Внизу было влажно и прохладно, относительно комфортно по сравнению с бескомпромиссной жарой выше. Тарик обходил нижние уровни. Повсюду были отделения Расчленителей, завершающие свою окончательную подготовку к отъезду, закрепляющие оружие для перевозки и хранения. Он тут и там замечал множество Орлов Обреченности, смешанных с ними, обустраивающих полевые склады для боеприпасов и оборудования. Со строевой эффективностью группы десантников кружили вокруг друг друга, виртуозно уворачиваясь и минимально соприкасаясь.

Тарик закрыл жезл в оружейном ящике и развернувшись, обнаружил что за ним наблюдали. Наполовину скрытый тенью мужчина, мерронец, вздрогнул, как только понял, что обнаружен.

— Ты потерялся? — Спросил Тарик. Взгляд мерронца бросался из стороны в сторону, явно взвешивая свои шансы сбежать.

— Говори, — осторожно сказал сержант. При этих словах мужчина вздрогнул и бросился на колени, прикрывая лицо руками.

— Владыка Десантник, не убивайте меня! У меня есть жена и дети!

В Тарике вспыхнуло раздражение.

— Встань и отвечай на мой вопрос.

Когда он встал, Тарик узнал его.

— Погоди, ты руководил рабочими в космопорту.

— Я Дассар, если будет угодно, сэр.

В присутствии Орла Обреченности мужчина дрожал, объятый ужасом.

— Я умоляю вас, мне было только любопытно… о вашей сущности.

Тарик часто видел простых людей, съежившихся от страха перед ним. Этого ожидали Космодесантники, когда огромное население Империума — особенно на таких захолустных, средневековых мирах как этот — видели в Адептус Астартес живые инструменты божественной воли Императора. Но в поведении Дассара что-то было не так. Испуг мерронцев был не из-за благоговейного трепета и почитания, а всецело от ужаса.

— Я сержант Тарик из Орлов Обреченности. Тебе не нужно меня бояться.

— Дд-да, достопочтенный сержант, — Дассар облизнул губы, — но, п-п-пожалуйста, сэр, я могу уйти?

— Чего ты боишься, маленький человек?

От этих слов мерронец заплакал.

— О, Великая Терра защити меня! Господин Тарик, пожалейте меня. Если меня заберут, у моей семьи ничего не останется, они лишатся жизни…

Тарик почувствовал одновременно смущение и отвращение из-за трусости Дассара.

— Ты илот на службе Императора! По какой причине я должен лишать тебя жизни?

Рыдания Дассара приостановились.

— Ты… ты Красный…

Он сказал это нерешительно, как будто бы это все объясняло.

— Вы хищники, а мы добыча…

— Ты говоришь загадками, — Тарик наклонился к Дассару, — что значит "Красный", о которым ты говоришь?

— Дети напевают песенку, — прошептал Дассар, -

Он осторожно дотронулся пальцем до брони Тарика.

— Только цвет другой. Мы молились, чтоб избавиться от них, но точно так же пришли вы, и в вас впятеро раз больше.

Позади него под ногами захрустели камни и Тарик разворачиваясь, встал на ноги. Укрывшийся в тени сержант Нокс указывал на съежившегося слугу.

— Ты, вассал! Где коробка с гранатами, которую я приказал тебе найти? Твоя усталость не оправдание!

Дассар рванул в темноту, не оборачиваясь крича через плечо:

— Конечно, господин десантник, я исполню ваш приказ!

Нокс сурово взглянул на Тарика.

— Эти местные. Они слишком суеверны, брат-сержант.

— Неужели.

Нокс кивнул.

— У них полно наивных басен. Я бы не принимал их всерьез.

Тарик глянул в сторону, куда убежал Дассар и протолкнулся мимо Нокса, возвращаясь на поверхность.

— Я постараюсь это запомнить, — сказал он.

Наступление ночи на Мерроне было длительным и вялым процессом. Находясь на широкой орбите вокруг огромного красного солнца, световой день планеты был намного дольше стандарта Терры, да и ночи были так же длинны. Тарик смотрел в окно позади капитана Консульта, как градиент небес медленно менялся к красно-оранжевому сумраку, свет мерцал на силуэтах десятка бронированных космодесантников, тренировавшихся сплоченной группой снаружи.

— Ты был прав, что рассказал мне это, — сказал он, тщательно подбирая слова, — но Нокс тоже. Я исследовал записи Адептус Министорум насчет этого мира и его уроженцев, их культура имеет склонность к мифам и идолопоклонничеству. Экклезиархия оставила это как есть, подталкивая к почитанию Золотого Трона, но некоторые аномалии в доктринах вполне еще существуют.