Джеймс Сваллоу - Кровавые Ангелы: Омнибус

Леонатос:Но вы подумывали о побеге?

Тибальт:Ха, разумеется, иначе мы сейчас были бы мертвы. Но другие заключенные всегда готовы приставить нож к нашему горлу, а у нас нет возможности организовать атаку на надзирателей. Они из какой-то странной породы демонов, предпочитают смотреть, как их жертвы убивают друг друга, а не пачкать кровью собственные когти. Полагаю, они были созданы специально для того, чтобы охранять это место. У крепости, по-видимому, есть только одно предназначение — быть местом для этой битвы на выживание. Кровопролитие — это и есть цель.

Леонатос:Как того требует Кровавый бог. Говорят, ему все равно, откуда льется кровь. Полковник, мы выведем вас и ваших солдат отсюда, если это возможно.

Тибальт:Тогда я надеюсь, что у вас есть очень хороший план, капитан.

Пришла ночь, а вместе с ней и тьма. Эйдолонская ночь проникала даже в эти подземные лабиринты, тени расползались, а крики вдали, казалось, были переполнены уже не столько болью, сколько страхом одиночества.

Те, кто был способен спать, нашли себе угол в разрушенном соборе и забились туда. Большинство стояло на страже или молилось.

Леонатос:Брат Клотен, когда ты последний раз спал?

Клотен:Космическому десантнику много сна не нужно, капитан.

Леонатос:Даже наши возможности ограничены. Подремли пару часов. Если на нас нападут, гвардейцы нас предупредят, а мне нужно, чтобы ты был полон сил.

Клотен:По правде говоря, мысль о сне вызывает во мне неприятие. Начались видения.

Леонатос:Видения Сангвиния?

Клотен:Я смотрю через его глаза. Я вижу лицо Хоруса, магистра войны, и я чувствую, как его когти рассекают мою плоть. В мгновение между сном и пробуждением я не знаю, кто я: брат Клотен или примарх Сангвиний. Я не знаю, что могу сотворить в это время. Капитан, я знаю, что мы должны не ведать страха, и мне стыдно использовать это слово, но я боюсь того, что может случиться в следующий раз, когда я погружусь в полусон.

Леонатос:Ты знаешь, что мы не оставим тебя, брат. Мы свяжем тебя, если потребуется, но не отречемся, что бы Черная ярость ни сделала.

Клотен:Тогда я надеюсь, что буду помнить об этом, когда она в конце концов захватит меня.

В ту ночь надзиратели Муула поджидали их снаружи.

Тела демонов бесконечно изменчивы, и эти приняли облик четырехногих созданий, краснокожих кентавров, с алой чешуей вместо шкуры и со скорпионьими хвостами.

Человеческие части их тел были мускулистые и гибкие, а из плоти выступали костяные шипы. Головы их венчали рога, а кожа на лицах висела лохмотьями, будто они надели рваные маски на свои настоящие лица. У большинства были хлысты и раскаленные штемпели для клеймления — орудия тюремщиков и палачей — и они хватали случайных узников своими когтистыми лапами и утаскивали в тень, чтобы разорвать их на куски и сожрать.

Многие янычары пали жертвами демонов в первые же дни своего заключения, поддавшись на провокации и вступив в открытый бой. А теперь гвардейцы пережидали бурю в соборе, сжавшись и молясь, чтобы и этой ночью демоны ограничились лишь насмешками.

Они собрались у окон собора, которые неведомым образом уцелели до этого момента. В окнах стояли витражи — шедевры какого-то безумного культа, абстрактными смешениями цветов изображавшие лишенную форм пустоту. А за ними вырисовывались тени демонов-надзирателей, и их слова гремели в ночи.

Первый демон:Люди 409-го! Без вас Империум охватило пламя! Терра пала, и пепел императора-трупа развеян в пустоте!

Второй демон:Присоединитесь к нам, насладитесь кровью! Вы можете стать завоевателями, героями, богами! Просто вступите во тьму и присоединитесь к нам, это же так просто.

Первый демон:Мы уже освежевали солдата, которого вы потеряли, и используем его шкуру как штандарт. И вы не помешаете нам так его осквернять? Отомстите за него, если смеете!

Тибальт:Я бы посоветовал вам не обращать на них внимания, Кровавый Ангел, но знаю, что это невозможно. Сламывать нам дух им нравится не меньше, чем смотреть, как мы друг друга убиваем.

Гвардеец:Полковник, сэр! Они у окон!

Тибальт:Не стрелять. Не забывайте, что нельзя им отвечать. Не доставляйте им этого удовольствия.

Первый демон:У нас есть замечательная камерка специально для вас! Мы можем держать вас живыми сотни лет!

Второй демон:За это время можно будет в полной мере проявить на вас нашу фантазию.

Клотен:Хотел бы я ответить на его слова парочкой действий!

Леонатос:Держи себя в руках, Клотен.

Второй демон:Что это я слышу! Космический десантник, один из лучших воинов бога-трупа? Какой приятный сюрприз!

Первый демон:Да к тому же Кровавые Ангелы! Ваальские собаки почтили нас своим присутствием! Каково это: быть величайшими воинами человечества, и при этом сидеть тут в ловушке, как крысы?

Клотен:Пусть дальше болтают. Скоро я им на все отвечу.

Леонатос:Успокойся, брат.

Первый демон:Вы сгниете тут, как и все остальные. Как Сангвиний, зарезанный магистром войны!

Клотен:Будь ты проклят, демон! Может говорить что угодно обо мне или даже о моих боевых братьях, но не смей произносить имя Сангвиния своим грязным языком!

Второй демон:Это тявкающая собачонка сдохнет тут, как сдох их примарх!

Леонатос:Клотен, нет!..

*Звон разбитого витража*

Клотен:Тогда ты сдохнешь, как сдох магистр войны!

*Вопль демона*

Гвардеец:Они лезут внутрь! Открыть огонь! Открыть огонь!

Это побоище было по-своему красиво. За время, проведенное в подземельях Муула, взгляд на подобные вещи несколько искажается. Демонический хлыст, обвивающий шею солдата и, оторвав человека от земли, ломающий ее. Силовой кулак Кровавого Ангела Клотена, одним ударом разносящий тело демона на куски, клочья плоти, забрызгивающие стены собора. Меч капитана Леонатоса, мелькающий со скоростью молнии, и голова демона, катящаяся по полу.

Я слышал, как величественны космические десантники в бою, но не думал, что эти удивительные рассказы могут быть правдивы. Однако они были… Они были воистину ангелами смерти, воплощением войны.

Но бой шел яростный, гвардейцы и Кровавые Ангелы не могли прорваться через надзирателей, со всего Муула хлынувших в собор.

А потом словно шторм разразился внутри, словно поднялась волна из ненависти: явился лорд Хексус. Он ворвался в собор, проломив одну из стен и обрушив половину купола.