Энди Смайли - Адептус Астартес: Омнибус. Том I

— Моё место здесь, — перебил его Гаред. — Разделение моих усилий более предпочтительно, чем распыление силы отделения. — Произнеся это, он почувствовал, что его слова были лишь частью куда большей истины. Он был прав, что остался с братьями, пусть и по причинам, которых еще не мог понять.

Когда они приблизились к посадочному отсеку, природа их врага стала более понятной. Коридоры «Тиндариса» оглашались гулким звоном колокола. Гаред почувствовал пробирающий до глубины костей зуд — тембр звона был глубок и силен. Кроме того, при затухании он издавал жужжание, почти как отголоски шептаний его голоса, как будто каждый удар языка колокола высвобождал облако насекомых.

Серые Рыцари достигли дверей отсека, из-за которых доносилось медленное аритмичное пение. Голоса были непостоянными, невнятными и приглушенными, как если бы языки их владельцев были покрыты грибком.

— Мы слышали подобное пение совсем недавно, — заметил Стайер.

— Чумоносцы, — согласился Гаред. Демоны, заразившие «Свет Очищения». Тогда пение было другим — они повторяли имя хвори, призываемой Ку’Гатом. Теперь в словах чувствовалась ярость. Их гимн был призывом к мести. — У их хозяина осталось к нам незаконченное дело.

— В таком случае, нам известно, чей голос ты слышишь.

— Это так.

«Твоя душа станет пиром даров», — сказал тогда голос. «Даров». Болезней.

Хоть Ку’Гат и атаковал Гареда из варпа, используя голос его самого чтобы ослабить эпистолярия, Серый Рыцарь успешно опознал своего врага. Но вместе с тем обрел и беспокойство.

— Юстикар, демон применяет уловки, которыми не пользовался на «Свете Очищения». Они необычны. Он назвал меня по имени. Он использует против меня какую-никакую, но правду.

— Как он узнать его?

Гаред вспомнил битву против Чумного Отца. Он снова пережил момент своего величайшего удара и увидел, что произошло.

— В рану, что я нанес демону, ушло так много моей психической сущности…

— Что часть её была украдена, — закончил Стайер.

— Демон знает меня, брат-юстикар. Знает очень хорошо.

«Лучше, чем ты думаешь», — заверил его шепот. — «Лучше, чем ты можешь себе представить. Даже лучше, чем ты сам, невежественная марионетка».

— А теперь мы в варпе, с пробитым полем Геллера, — подытожил Стайер, и поднес свою перчатку к кнопке, открывающей двери посадочного отсека. Пение с другой стороны становилось громче. — Как ты планируешь отразить атаку?

— Он не может контролировать мою волю, — ответил Гаред, твердый в своей вере и решимости. — Я буду игнорировать его нашептывания…

«Ты так думаешь?» — насмешливо произнес его искаженный голос.

— Сперва мы должны, — произнес Гаред, невзирая на поднимающийся в его голове шум, — очистить наше судно от мерзостей, посмевших запятнать его своим присутствием.

— Хорошо сказано, брат-эпистолярий.

Стайер ударил по кнопке. Дверь с грохотом поднялась. Серые Рыцари ворвались внутрь, и она захлопнулась за ними, изолируя отсек от остальной части корабля. Через обширное помещение к ним навстречу ринулись демоны. Повсюду были разбросаны останки человеческой бригады, приписанной к отсеку. Некоторые тела моментально обратились в жидкую кашицу, когда закипели и вспенились от болезни. Остальные стали телесной глиной, с помощью которой демоны воплотились на «Тиндарисе». Челюсти чумоносцев зияли слюнявым весельем. Их обвисшие тела раскачивались из стороны в сторону, пока они приближались, тяжелые лапы оставляли за собой следы из блестящих язв. Увидев Гареда, они подняли тяжелые изъеденные клинки, словно приветствуя его. Их песнопения приняли доброжелательный тон.

Некоторые твари даже произнесли его имя.

Гаред прорычал им свое отвращение и вырвался вперед Стайера, его осторожность испарилась.

— Нечисть! — выкрикнул он. — Ты не смеешь произносить моё имя.

Он выбросил вперед левую руку. С каждого пальца сорвался разряд варп-молнии. Психическая энергия обожгла демонов. Чумоносца, находившегося прямо перед Гаредом, окутало пеленой сверхъестественного пламени. Он рухнул на палубу. Нечистивая плоть твари потеряла связность и загорелась.

Боевые братья Гареда ворвались в бой по обе стороны от него, их оружие Немезиды сверкало святой энергией. Мечи и алебарды рассекали демоническую плоть. Стайер обрушил свой молот на голову одного из чумоносцев с такой силой, что его единственный рог разлетелся в прах, а череп взорвался. Палуба стала скользкой от ихора и шипящей распадающейся слизи павших демонов.

Гаред снова выпустил молнии. Соблазн прорубить разлом в реальности и одним ударом изгнать всё нечистое воинство был велик как никогда. Но в глубине своего гнева он сохранил достаточно благоразумия, чтобы не проводить столь опасную атаку, пока «Тиндарис» плыл в имматериуме. Его защита и так была ненадежной, а создание дополнительного протока для варпа может иметь неприятные последствия. Например, высвобождение гораздо большей орды. Так что Гаред нанес удар энергетическими разрядами, от которых воздух запылал его гневом. Он глубоко погрузился в варп. Мощь и безграничный потенциал имматериума были в его руках. Как Ку’Гат использовал частицу Гареда против него, так и он обратил сущность демонов против них.

Молнии на его пальцах сверкали ослепительной яростью. Он нанес удар пяти демонам сразу, чумоносцы корчились от боли, пока очищающая энергия иссушивала их в пепел. Тем временем его братья разрывали демонов на куски. Сверкающие молнии продолжали слетать с рук Гареда, связывая его с дымящимися останками врага.

Ты думаешь, что знаешь себя, — раздался насмешливый шепот.

Воспоминания каскадом пронеслись в его голове, яркие, четкие и настоящие. Незваные, нежелательные, вызываемые чужой волей и движущиеся назад во времени. Гаред увидел себя в рыцаре-дредноуте, шагающего через разрушенные боем залы «Света Очищения». Затем он оказался один в склепе на Покое Оруженосца, вскрывая гробницу генерал-майора Лютера Менерта и обнаруживая признаки разрушающей кости чумы. Затем Гаред оказался на Ангрифф Примус, в момент убийства демонами его брата Морхольта, когда он был связан ближним боем и не смог помочь ему. Один за другим, моменты времени возникали во всех деталях, каждый из них существовал меньше мгновения, после чего появлялся следующий. Его погребло под лавиной собственного прошлого. Воспоминания уходили всё дальше и дальше. В них он уже был послушником на Титане, выполнявшим Ритуалы Отвращения. То, что Чумной Отец имел доступ к этому воспоминанию, к обрядам, защищавшим душу Серых Рыцарей от демонического, ужаснуло его.

Его хватка на варпе начала ослабевать.

Воспоминания продолжали приходить. Ещё более древние, по-прежнему четкие, но всё более и более чужие. Пейзаж с четырьмя лунами снова предстал перед его мысленным взором, и сейчас он понял его смысл. Ку’Гат раскопал его глубокое прошлое. Демон обнаружил его потерянные воспоминания, о временах до превращения в Серого Рыцаря.