Энди Смайли - Адептус Астартес: Омнибус. Том I

Болезнь еще сильнее сжала Серого Рыцаря, пытаясь смять его броню и проникнуть в кости, но Гаред отогнал мерзость. Внезапно не-пространство наполнилось чем-то похожим на жидкость, она распространяла вокруг себя миазмы разложения. Псайкер атаковал. Его мысленное оружие, словно гильотина разрезало концептуальную сущность, лишая ее связи с источником. Щупальце почувствовало ужасную боль и взорвалось. Психическая отдача, врезавшаяся в череп, была подобно удару кинжала из мутировавшего и гниющего железа, но охотник на демонов изгнал боль из своего разума. Что-то завывало вокруг, сущность, которая пыталась воплотиться в реальности и самом Астартес была изгнана, ее попытка провалилась. Он ощущал вокруг себя отвратительный, булькающий варп. Гаред вернулся в свое тело.

Он тяжело присел около остатков саркофага. Могила была разрушена, мрамор превратился в порошок, все вокруг было покрыто слизью. Основание исчезло, превратившись в пологую шахту, ведущая в бесконечную темноту. У каменных стен было какое-то неуловимое сходство с гравюрами. Тут псайкер понял, что это был не камень, а плоть, постоянно извивающаяся, на ней появлялись и тут же пропадали буквы, темное наречие, ведущее лишь к безумию.

Призыв.

Он уставился в пролом и почувствовал исчезающие отголоски трансформации

Тогда Серый Рыцарь понял, что он сделал. Он не разрушил саркофаг. Он сотворил его.

— Капитан Саалфранк, — произнесла Фуриа в вокс — Вы понимаете рискованность ваших действий?

— Да, инквизитор, — у него был голос человека, окруженного только несчастьями и крушениями.

Монтгелас увел ”Пречистый свет”, пока их не заметили с планеты так, что всегда можно было вернуться за минимальное время. Оккулюс показывал попытки ударного крейсера справится с ситуацией.

— Какой статус двигателей? — спросила Хадриана.

— Запуск невозможен.

С неработающими двигательными установками вероятность печального исхода увеличивалась, ”Тиндарис” не смог бы улететь, даже если бы не был сцеплен с вражеским судном.

Хадриана не ответила, она внимательно наблюдала за пикт-экранами. В смерти, орочий корабль был такой же загадкой, как и при жизни. Ей казалось, что она наблюдает за неизбежностью, снаряды взрывались на корпусе монстра, но нельзя было сказать ничего определенного о повреждениях, наносимых ими. Но вдруг появился проблеск надежды, поскольку ударный крейсер наконец освободился от громадины.

— Прекратить огонь, приказал Саалфранк.

Взгляд Фурии перемещался между умирающим кораблем и поврежденным, ей было жаль, что ”Пречистый свет” не мог подойти ближе.

Монтгеласа посетила та же мысль.

— Инквизитор, — начал он. — Мы могли бы оказать им помощь.

— Каким образом? Подвергнув оба корабля катастрофическим повреждениям? Займите позицию, капитан.

Крузер продолжал медленно двигаться, в его дрейфе было злорадство, будто судно упивалось собственной смертью. Целые паутины разрывов и трещин покрывали борта монстра, больше на корме, рядом с двигателями. Хадриана просчитала скорость удаления кораблей, обширность повреждений корабля орков и решила, что взрыв реакторов вот вот наступит, масса уже превышала критическую. Внезапно в кормовой части крейсера родилось новое солнце, а вскоре все судно орков разлетелось облаком плазмы, какую-то миллисекунду казалось, что челюсти носовой части корабля смеются. Взрывная волна омыла ”Тиндарис” дошла даже до ближней орбиты. Спокойствия в служении.

Недолго осталось ждать, прежде чем их сомнут. Серые Рыцари стали желанной целью ксеносов, твари убивали друг друга лишь затем, чтобы умереть раньше других. Ветераны не смогут долго держаться. Орки окружили монолит и неистовствовали, круша могильные камни и памятники, охотники на демонов устроили настоящую резню. На стрельбу не оставалось времени, стоял жуткий грохот рукопашной. Товарищей Брауна разрывали рубилами, пилотопорами и просто топорами так, что, глядя на труп невозможно было определить человек ли это. Из воинов-аколитов Орбианы выжили лишь двое, однако их еретического оружия было достаточно, чтобы защищать радикала, защитников разбили на разрозненные группы, но они держались, людей было достаточно чтобы поддерживать заградительный огонь. Тем не менее зеленокожих было столько, что стены огня недоставало даже для того, чтобы задержать орду. Браун знал, что жить им осталось несколько мгновений, но все равно продолжал стрелять, радуясь, когда каждое убийство продлевало ему жизнь еще на несколько секунд. Ветераны Спокойствия в служении умерли. Но Император послал им всем подарок — возможность умереть в бою и люди с радостью приняли его. Клаус знал, что встретит здесь свой конец еще с тех пор, как увидел первый бомбавоз. Его тело не похоронят с почестями, скоты ксеносов разорвут его на части в грязи, но он знал, что борьба имеет значение. Этого достаточно.

Когда полковник демобилизовался из ударных войск Кадии, он оглянулся на свою жизнь, что война сделал с ним и решил, что рад ей. Но в последние годы, когда старость начала брать свое, он опасался медленной смерти от старости. И сейчас Браун был счастлив.

Полковник должен был благодарить орков за предоставленный шанс, и видит Император! — делал это с лазганом и штыком. Зеленая волна подкатилась почти вплотную. Одна из тварей напала на него, широко распахнув челюсти, видимо крича свой боевой клич. Клауса это не интересовало, он дважды прострелил ей горло, рот больше ксеноса больше никогда не закроется. Второй вцепился в винтовку, плечи, защищенные толстыми пластинами металла, отражавшими лаз-выстрелы. Прежде чем он смог выпотрошит его Стумар вонзила свой меч в левый глаз твари, та постояла несколько секунд и рухнула, череп раскололся при ударе о камень. Елна пронеслась дальше, к следующей жертве. Оборонительные порядки словно в клешнях стискивали ряды орков, долго они не продержаться.

Великая смерть.

Какой-то ксенос притащил огнемет, вокруг все заволокло дымом.

— Внутрь! — закричала Орбиана, огонь охватил ее силовую броню. Она выстрелила в ответ и баки с прометиумом взорвались, опалив ближайших ксеносов. Выжившие защитники перегруппировывались в входном зале гробницы, было трудно дышать из-за запаха горящей плоти.

”Последние секунды настали”, - подумал Браун. — ”Последние секунды последнего боя”.

Что-то огромное промчалось позади. Полковнику не нужно было оборачиваться, чтобы посмотреть на библиария Серых Рыцарей. Что-то творилось сзади, даже Орбиана упала на землю.

Снаружи, позади первых отрядов орков, кричала сама ночь.

Нечто скрутилось в спираль, затем в вихрь, а потом превратилось в огромную, зияющую рану. Клаус попытался отвести взгляд, но не мог, то, что подобные существа находились на поле боя, наполняло его первобытным ужасом. Водоворот безумия захлестнул орков, варбоссов утянуло в имматериум. Молнии, само существование которых оскорбляло реальность ударили в землю, танки взрывались. Кладбище захлестнул вихрь, ветер, который пронесся у Брауна в голове, наполняя ее болью и безумием. Через несколько секунд вопль закончился, и полковник смог открыть глаза: от вихря почти не осталось следов, а выжившие орки стояли, тупо озираясь по сторонам. Битва, бушевавшая без перерыва, наконец остановилась. Гаред показался из коридора, растолкал перепуганных смертных и вышел. Орбиана последовала за ним: