Энди Смайли - Адептус Астартес: Омнибус. Том I

Тело Харахила стало лихорадочным, а кожа пепельной, конечности подергивались как у жертвы паралича.

На первый взгляд, стрелковые башни и оборонительные сооружения из ржавого металла торчали из земли как сломанные зубы. Крепость разрасталась как раковая опухоль, возбужденная волей Гвардии Смерти, выращенная смертными слугами и демоническим колдовством, принявшим форму шаркающих толп безумных вассалов. Он пропульсировал предупреждение своим товарищам единственным возможным способом.

Маленькие слои металла, отслаиваясь, раскрывают личинку в чреве. С шипов капает кровь, окольцовывая город, ловя в ловушку все, что войдет.

Кольцо белого огня взрывом вырвалось наружу из его рыцарской фигуры, тысячами сжигая демонов распада, оставив его в обуглившемся круге и избавив на несколько мгновений от этой помехи. Завеса, защищающая внутренности города, разорвалась. Харахил без колебаний погрузился туда, бросив свою душу в брешь дабы увидеть то, что таилось за стенами башни.

Что-то раздутое и чудовищное шевельнулось в сердце города, но в его центре Харахил увидел кое-что еще — окно, ведущее обратно в реальность материальной вселенной. Он поймал себя на мысли, что почему-то узнает звезды, видение системы отпечаталось в его памяти, хотя за свои долгие годы службы он никогда не бывал там. Разбитые обломки мира медленно вращались вокруг звезды, миллиарды кусков породы и отполированного вакуумом льда. Время от времени он замечал нечто невозможное: признаки человеческих изобретений. Лицо статуи, разбитые остатки стены, часть силовой брони или болтера.

Харахил не мог избавиться от ощущения узнавания, увидев остатки окна, вращающиеся среди руин, стекло было окрашено зеленым в форме белого крыла.

Это был варп, и он знал, что увиденное не было реальным — не в физическом плане, но по сути. Это были символы, не буквальные предметы, но Харахил не мог расшифровать их значение. Он пытался осмотреть как можно больше, глядя в открытую бездну в надежде увидеть что-то, что расшифровало бы сообщение.

Эта череда мыслей подняла его на другой уровень понимания. Возможно, сообщение? Астротелепатическая проекция? Если это было послание астропата, то оно не несло обычных отметок и шаблонов. Но с другой стороны, чего стоило ожидать в такой близости от Ока Ужаса? Сообщение могло быть отправлено десять тысяч лет назад или даже в будущем, точно сказать было невозможно.

Вместо того чтобы пытаться вычислить источник, Харахил сосредоточился на поглощении всех элементов, чтобы разобрать их значение в свободное время, когда он вернется в свое тело.

Ему казалось, что огромный обитатель Ультора как-то сообщался с чем-то еще, чем-то за пределами Ока Ужаса. Но это не произвело на библиария впечатления абсолютной правильности. Дыра, разверзнувшаяся между реальным и нереальным, была каналом, сформированным громадной, исключительной сущностью.

Создание в Ульторе и все, с чем оно сообщается, или сообщалось, или будет сообщаться, были, в некотором роде, одним и тем же.

Что-то еще скрывалось глубоко среди астероидов — часть зверя, таящегося в Ульторе. Так же, как сияющий рыцарь был присутствием Харахила в варпе, демоническое создание Ультора имело обличье в реальном мире. Идеальная матово-серая сфера блеснула среди скопления астероидов на фоне звездной пустоты.

Он увидел отваливающуюся тюремную решетку и почувствовал, как на него нахлынуло облегчение. Что-то стремилось вырваться из варпа. Что-то, что уже передало часть своей сущности в материальный мир, но чьи планы были сорваны в прошлом. Настанет ли время, когда оно вырвется полностью? Мысль наполнила Харахила предчувствием, зловещим ощущением, гораздо более глубоким, чем просто ужас. Явление предвещало событие великой важности, и ему повезло увидеть это предупреждение. Его психическое чувство было похоже на пронзительный сигнал тревоги, говоривший ему о большой беде, собиравшейся обрушиться на его братьев.

Он узнал это место, но не мог заставить себя поверить в истинность этого. Настало время уходить, чтобы он смог донести то, что видел, до остальных. Он был не в состоянии спроецировать видение-внутри-видения, так что ему придется рассказать им о связи между Ультором и разрушенным миром напрямую.

Окно закрылось, когда город-зверь почувствовал присутствие Харахила. Видение исчезло с грохотом закрытия двери, нереальность врезалась в психический взгляд библиария. Яростно набросившись на него, неестественный правитель Ультора призвал всех демонов отчаяния и распада, и за считанные мгновения Харахила окружила орда гротескных призраков.

Они беззвучно напали на него, и хотя он и набросился на них со своим пламенным клинком, он вскоре был подавлен, по мере того как все больше и больше демонов наваливалось на него. На место каждого убитого им циклопического создания вставали два новых. На место каждой уничтоженной горстки луковицеобразных клещей — ворох новых демонов. Сама земля, некогда послушная его воле, восстала против него. Болото снова начало пузыриться вокруг его ног, становясь мягче и мягче с каждым ударом сердца.

Оказавшемуся по бедра в болоте Харахилу стало крайне затруднительно двигаться. Он повернулся, чтобы взглянуть на башню Ультора, но так и не смог как следует рассмотреть её, как если бы она намеренно избегала его взгляда.

Он посмотрел вверх, в надежде узреть проблеск серебряной звезды, но не увидел ничего, кроме чёрных туч, заполонивших небо. Сдавленно вскрикнув, Харахил понял, что отрезан.

Находящийся в меньшинстве и поглощаемый болотом, он устремился к земле, которая разверзлась под ним подобно могиле.

Он чувствовал цепляющихся за него личинок, что вгрызались в его психическое тело и зарывались в его броню, отшелушивая его защиту даже тогда, когда другие демоны расплющивали и разрывали их своими кулаками и когтями и цеплялись за стыки его брони ржавыми лезвиями и поломанными рогами.

Их прикосновение иссушало его. Броня стала ржавой и облупившейся. Кожа сползла с плоти, а плоть сгнила до костей. Кости обратились в прах, когда сотрясающаяся могильная земля поглотила его. Осталась только сущность его души, оберегаемая драгоценным серебряным светом Императора, непроницаемым щитом веры и решимости, выкованным за десятилетия внедрения в защитные ритуалы.

В остатки его распадающегося глаза проскользнул червь, скользя по зрительному нерву в мясо мозга. Другие следовали за ним, проходя вдоль нервных путей, скользя и проскальзывая между синапсами, ища путь в его сознание, беря под свой контроль плоть.

Они слышали и видели то, что слышал и видел он. Харахил пытался шпионить за ними, и теперь они рассчитывали обратить его тело против самого себя, завладеть им в качестве оружия против Темных Ангелов.