Дэн Абнетт - Ересь Хоруса: Омнибус. Том II

Двадцать «Лендрейдеров» погибли мгновенно. Вспоротые и вывернутые наизнанку, они завертелись на месте, словно выпотрошенный скот. Из извергающих дым останков хлынули легионеры Сынов Хоруса. Молниеносный перекрестный огонь рвал их на куски. Жгучие оксифосфорные боеголовки исторгали из легких вопли агонии. Броня рвалась и распадалась. Плоть испарялась.

Оставшаяся артиллерия Хакон забрасывала дамбу фугасами, рассчитывая лишить танки на пляже подкреплений и задушить прорыв в зародыше. Бронированные ремонтные машины «Атлас» дюжинами сбрасывали остовы в океан, модифицированные «Троянцы» безостановочно трудились, поддерживая дамбу в проходимом состоянии, и ничто не могло замедлить льющийся на материк поток транспортеров.

В вихрь ворвались новые «Лендрейдеры». Полдюжины, затем еще дюжина, они рассредотачивались, оказавшись на изорванном снарядами берегу. Они перемалывали трупы братьев по Легиону, укрываясь в воронках, заполненных кровью и горючим. Вверх по склону бил ответный огонь.

Среди выпотрошенных «Лендрейдеров», оттягиваемых влево и вправо от края дамбы, протолкался «Скорпиус». Вращающиеся пусковые установки прочесывали соединенные опорные точки залпами ракет. Три быстро взорвались одна за другой, сокрушенные имплозивными боеголовками, которые разнесли опорные элементы.

Над головой заревели «Грозовые орлы» и «Громовые ястребы». Из установок на их крыльях и носах мчались ракеты и снаряды. По всему имперскому фронту вспухли огненные полосы, но полки Эдораки Хакон окопались хорошо и глубоко.

Батареи «Гидр» вертелись, ведя воздушные корабли. «Мантикоры» фиксировали целенаводящие когитаторы на вспышках двигателей. По небу строчили ракеты «небесный орел» и заряды скорострельных автопушек. Полдюжины десантно-штурмовых кораблей упало, врезавшись в утесы, словно некачественный триумфальный фейерверк.

Болтеры Сынов Хоруса оставляли в дымовой завесе спиральные инверсионные следы. Ракеты описывали дуги и били по огневым точкам. О точных попаданиях возвещали грибовидные белые вспышки. В центре атаки, словно гиганты, двигались когти дредноутов. Ревели штурмовые пушки, слишком тяжелые даже для легионера, и из роторных установок вылетала одна ракета за другой.

По всей протяженности многокилометрового пляжа прокатывались пылающие бури фырканья выстрелов, ракет, энергетического оружия и сгустков пламени.

Мертвых и умирающих давили рычащие гусеницы «Лендрейдеров». За ними к указанной отметке высоты следовали «Носороги», и обледенелый песок превращался в зернистую красную пасту.

«Лендрейдер» покачнулся, когда ему в борт ударил близкий взрыв. Аксиманд крепко схватился за опору, когда тяжелая машина нырнула в воронку. Двигатель заревел, и она начала карабкаться на противоположную сторону. Броня штурмового транспортера глушила большую часть шума боя, но гудящие басовитые ноты ударных волн стучали все чаще и сильнее.

— Приближаемся, — произнес Йед Дурсо, линейный капитан Пятой роты.

— Беспокоишься? — спросил Аксиманд.

— Нет, — ответил Дурсо, и Аксиманд ему поверил. Чтобы смутить ветерана вроде Дурсо требовалось нечто большее, чем оборудованные огневые точки, роты сверхтяжелой техники и полки Армии.

Подчиненный Аксиманда вертел что-то в руке, с ловкостью опытного окорщика перемещая это между пальцами.

— Что это?

Дурсо глянул вниз, как будто не сознавал, что делает.

— Ничего, — сказал он. — Просто баловство.

— Покажи.

Дурсо пожал плечами и разжал ладонь. Золотой символ на цепочке, который носят на шее. Око Хоруса светилось красным в освещении отсека.

— Ты суеверен, Йед?

— Как выясняется, теперь мне это можно, Маленький Хорус, — отозвался Дурсо.

Аксиманд кивнул, допуская это. Еще недавно подобное поведение стало бы основанием для дисциплинарного взыскания. Теперь же оно выглядело исключительно естественно. Аксиманд оглянулся на своих воинов — десять Сынов Хоруса с тяжелыми прорывными щитами и мультиспектральными приспособлениями на шлемах. На пластинах брони каждого из воинов были вытравлены символы банд Хтонии. Болтеры украшали отметки убийств, а на поясах висели жуткие трофеи.

Безмолвный Орден возродил старые практики родной планеты. Сергар Таргост, горло которого было замотано антисептичесими бинтами, предложил вернуть хтонийскую символику, и Воитель согласился с ним.

— Я думал, мы покончили с дикарскими тотемами, — произнес он.

— Совсем как в старые времена, — сказал Дурсо. — Это хорошо.

— Но сейчас не старые времена, — бросил Аксиманд.

Дурсо покачал головой.

— Ты действительно хочешь сейчас в это углубляться?

— Нет, — ответил Аксиманд. Его странным образом беспокоила новая, трайбалистская манера держаться его воинов. Он полагал, что с уходом Эреба XVI Легион возродится. Похоже было, что так и произошло, но не в том виде, которого он ожидал. Грани, сглаженные веками согласия, снова заострялись.

Аксиманд соединил визуальный канал своего шлема с внешними трансляциями пиктов «Лендрейдера».

Там было не на что особо смотреть.

Глушащие бомбы затягивали сланцевые пляжи и гранитные утесы впереди волнами электромагнитных помех. Из мглы появлялись призраки сплющенных противотанковых ловушек и акры разорванной снарядами колючей ленты. Дисплей зашипел от помех, и на вершинах скал полыхнули дульные вспышки артиллерии. Спустя считанные секунды «Лендрейдер» содрогнулся от близкого попадания высокомощных фугасов. Машина затряслась, преодолевая останки чего-то, что когда-то могло быть «Носорогом».

Аксиманд беззвучно поторопил водителя.

Кампания на Двелле его испортила. Поспешная яростная толкучка того боя напоминала о первых днях Великого крестового похода, когда Легионы еще разрабатывали свой модус операнди. То было время испытаний, повторного усвоения уроков войн, только начинавших эволюционировать из ада, в котором два бесформенных воинства племен техноварваров, состоявшие из плоти и пота, рубили друг друга.

Новое оружие, новые технологии, новые трансчеловеческие тела и новые братья, с которыми сражаешься бок о бок. Одно дело создать Легион, другое — научиться сражаться как Легион.

— Десять секунд, — крикнул водитель.

Аксиманд кивнул, проверил, заряжен ли болтер, и сдвинул ножны Скорбящего на плечо. Полностью заряжен, полный порядок. Совсем как в прошлый раз. Он вышел на линию готовности. Размял плечи и крепко прижал щит. Сжал и разжал челюсти.

— Пять секунд!

Визг двигателя усилился, водитель выжимал для воинов на борту еще несколько десятков метров. От взрыва машина встала на одну гусеницу. Она приземлилась с сокрушительным грохотом дробящегося камня и протестующего металла.