Дэн Абнетт - Ересь Хоруса: Омнибус. Том II

— Как давно он ушел? — спросил Абаддон.

— Недавно, — отозвался Аксиманд. — Самое большее несколько секунд.

— Откуда ты знаешь?

Аксиманд указал на рубиновые капли, стекающие по косе Повелителя Смерти.

— Его кровь еще не высохла на клинке.

Абаддон, похоже, признал его логику и кивнул. Он встал перед порталом, как будто пытался вытащить Луперкаля обратно одной только силой воли.

Рядом с ним встал Кибре, верный Абаддону до конца.

Аксиманд вдохнул воздух глубокого подземелья. Даже давинский кошмар не мог подготовить его к этому моменту. Воитель пропал, и Аксиманд не знал, увидит ли его снова.

В сердце вошел холодный осколок льда, мир утратил яркость и цвет. Так ли себя ощущал Железный Десятый, когда погиб Феррус Манус?

Аксиманд почувствовал себя совершенно одиноким. Неважно, что возле него стояли самые близкие из братьев. Неважно, что они только что одержали великую победу и осуществили амбиции Воителя в отношении этого мира.

Что они будут делать без Воителя?

Бессмысленно отрицать, что подобное вообще могло произойти. Убийство Мануса Фулгримом доказало, что примарх может умереть.

Кто, кроме Воителя, обладал достаточной силой воли, чтобы возглавить Сынов Хоруса? Кто из истинных сынов смог бы достичь того, чего не смог достичь Хорус?

Хорус слаб. Хорус — глупец.

Эти слова обрушились на него, словно удар. У них не было источника, однако Аксиманд знал, что они раздались из-за черных врат. Вошли ему точно в середину черепа, как кинжал палача.

Он моргнул и увидел давно минувшее, или грядущее: мир, ставший гулкой безлюдной пустошью. Он представил смерть. В одиночестве, далеко от всего, что когда-то было ему дорого, смерть вместе с лежащим у ног бывшим братом, из чьих страшных ран на прах безымянной скалы текла кровь.

В ухе раздалось дыхание. Холодное и размеренное дыхание из кошмаров, которые, как он думал, сгинули вместе с призраком Гарвеля Локена.

Железный кулак стиснул сердце Аксиманда и раздавил его в груди. Маленький Хорус не мог вдохнуть. Трансчеловеческий ужас . Он на краткий миг чувствовал подобное на Двелле, а теперь оно практически взяло над ним верх.

Ощущение пропало, когда из врат подул злой ветер.

— К бою! — заорал Абаддон. — Что-то происходит.

Все оружие в комнате вскинулось, нацелившись на портал. Его поверхность колыхалась уже не от мягкого падения капель дождя, а от буйства океанского шторма.

Хорус Луперкаль выпал сквозь маслянисто-черную поверхность прохода и рухнул на колени перед Абаддоном и Кибре. Темные врата позади него исчезли с хлопком вытесняемого воздуха. Осталась лишь сплошная скальная стена, как будто врат никогда и не существовало.

Аксиманд бросился вперед на помощь. Воитель стоял на четвереньках. Его спина тяжело вздымалась от вдохов, словно у запертого в вакууме человека, который внезапно вернулся в атмосферу.

— Сэр? — заговорил Абаддон. — Сэр, с вами все в порядке?

Даже через перчатки Аксиманд чувствовал, что плоть Воителя холодна как лед.

— Вы еще здесь? — произнес Хорус, не поднимая глаз. Его голос был лишь чуть громче сухого шепота. — Вы ждали меня… все это время…

— Конечно, мы ждали, — ответил Аксиманд. — Вас не было всего несколько мгновений.

— Мгновений?.. — слабо, почти лихорадочно проговорил Хорус. — Тогда все… все еще предстоит сделать.

Аксиманд оглянулся на Абаддона, увидев на лице Первого капитана такое же непроходящее сомнение. Никто из них не имел ни малейшего понятия о том, что могло произойти по ту сторону врат, или о возможных последствиях путешествия в подобную чужеродную среду.

Они позволили своему повелителю и господину отправиться в неизвестность, и ни один из них не знал, чего ожидать.

Этот недостаток предусмотрительности теперь ужасал Аксиманда.

— Брат, — произнес Мортарион, прерывая самобичевание Аксиманда. — Ты нашел, что искал?

Хорус выпрямился в полный рост, и при виде него у Аксиманда расширились глаза.

Воитель постарел.

Хтония сформировала его, сделала воином, обладающим твердыми, как кремень, чертами и суровой красотой. Два столетия войны не оставили на нем следов, однако несколько мгновений, проведенных за вратами, сделали то, чего не смог ход времени.

Коротко стриженые волосы на скальпе пронизывала седина, морщины в уголках глаз стали более глубокими и выраженными.

Лицо, службе которому посвятил свою жизнь Аксиманд, теперь принадлежало древнему воителю, сражавшемуся дольше, чем возможно было вообразить, видевшему слишком много ужасного и досуха опустошенному днями кампаний.

Но огонь и целеустремленность в его глазах горели ярче, чем когда-либо.

Да и в глазах был не просто огонь.

То, что Аксиманду показалось холодной плотью, являлось силой эмпирей, очищенной и отшлифованной в теле бессмертного создания. Хорус стал более горделивым, цельным и могучим, чем раньше. Луперкаль всегда считал титул «Воитель» неуклюжим термином, который никогда полностью не приживется и не будет принят на веру.

Сейчас же этот титул стал для него родным, будто он владел им задолго до того, как возникла такая должность. Теперь он был Воителем естественным образом и недвусмысленно.

Аксиманд, Абаддон и Кибре попятились от Хоруса. Все они упали на колени в восхищении наполнявшей примарха силой, которая развертывалась в материальном мире.

Даже Мортарион, самый непокорный из примархов, преклонил перед Хорусом одно колено, чего никогда не делал для Императора.

Хорус ухмыльнулся, и все признаки измученного войной старца исчезли в мгновение ока. На его месте возник смертный бог, еще более великолепный и опасный, чем когда-либо. Полный силы, которой до него пользовалось лишь одно существо во всем мироздании.

— Да, — произнес Хорус. — Я нашел в точности то, что искал.

Луперкалия пылала.

Пожар разожгли не Сыны Хоруса, однако Аксиманд наблюдал, как тот распространяется по переплетенным улицам низинной части долины, пока «Грозовая птица» Воителя улетала от стен цитадели. Рыцари Дома Девайн бродили по улицам своего города, словно мстительные хищники, сжигая и убивая с бессмысленной самозабвенностью.

Одна из машин, покрытая рубцами ожогов и вооруженная хлещущим туда-сюда кнутом, танцевала в свете буйствующего огня. Ее боевой горн издавал уханье, как будто пилот был пьян.

Аксиманд выкинул рыцарей из головы, когда десантно-штурмовой корабль стал подниматься под более крутым углом, и с обеих сторон заняли свои места несколько «Громовых ястребов».

— Странно покидать планету так скоро после прибытия, — произнес Фальк Кибре, листая инфопланшет с анализом расположения сил. — Особенно когда еще остаются армии, с которыми нужно сражаться.